– Я ничего не принес. Я не доверяю никому из вас.

Я пожала плечами и сложила карты.

Наступила тишина, прежде чем комната взорвалась смехом.

– Справедливо. Огненная сучка Кадена сильно подпортила нам малину.

Парень напротив меня прошипел:

– Не произноси ее имя.

Мужчина рядом с ним засмеялся:

– Почему? Боишься ее вызвать? Не будь таким суеверным придурком.

– Трусом? Или осторожным? Посмотрите, что осталось от клана Вандеркаев и Камиллы. Они все превратились в пепел. Говорят, перед ее приходом ты слышишь раскат грома, но это не гром. Это его крылья. Крылатая смерть. А после вас ждет только огонь, огонь жарче солнца…

– Пошел на хрен, Эммет, – рявкнул мужчина напротив него. – Перестань слушать все, что тебе втюхивают.

Мужчина рядом со мной усмехнулся:

– Бросьте, она получила то, что заслужила. – Он откинулся назад, скрестив руки. – Не знаю, чего она ожидала после того, как предала Кадена, убила Алистера, объединилась с Губителем Мира и залезла к нему в постель. Это только ее вина. Она – причина, по которой весь мир закрылся, и нам приходится встречаться в этих вонючих барах.

Снова наступила тишина, и я уставилась на карты в своих руках.

– Знаешь что, – ближайший к Эдгару мужчина почесал лохматую бороду, – интересно, они трахались, пока Каден убивала ее сестру?

Каморка наполнилась гоготом и грубыми шутками, но я ничего не слышала. Моя кровь кипела. Грохот наполнил уши, словно призывающий к бою барабан на поле битвы. Тьма заполнила каждый угол комнаты, а в моем животе разрастался ком боли – глубокой и первобытной. Он высказал единственную мысль, которая меня мучила, единственную мысль, которая преследовала меня днем и ночью.

Правду.

Это только ее вина.

Замок на двери задребезжал.

– Справедливости ради, – мой голос прервал их смех, пока я смотрела на карты в своей руке, – я никогда не трахалась с Губителем Мира. Мои пальцы касались меня куда чаще, чем он.

В комнате воцарилась тишина, и все взгляды обратились на меня. По тому, как краска сошла с их лиц, а сердцебиение замерло, я поняла, что под маской Мэлоуна сиял пронзительный алый свет моих глаз. Я почувствовала, как во мне зашевелился Иг’Моррутен – все его шипы, зубы и непробиваемая чешуйчатая броня. Непобедимый, первобытный и злой.

Я ничего не видела – мое зрение затуманилось жаждой крови. Они смеялись над ее смертью, как будто она этого заслужила, хотя она была самым добрым и любящим человеком на свете, а теперь ее не стало – из-за меня.

Я схватилась за край стола и толкнула его с такой силой, что он разрубил мужчину, сидевшего напротив меня, впечатав его тело в стену. Оставшиеся в живых вскочили на ноги и начали охлопывать себя в поисках оружия. Я повернулась к бедняге рядом со мной и одним движением оторвала ему голову, его тело безвольно рухнуло на пол, окропив всех вокруг потоком алой крови.

Донте выхватил пистолет, и я услышала несколько выстрелов. Я не чувствовала никакой боли, только отчаянный, мстительный гнев бушевал в моей крови. Мне нужен был лидер. Об остальных я побеспокоюсь через секунду. Глаза Эдгара остановились на мне, и я увидела момент, когда он все понял. Он знал, почему я здесь. Я шагнула вперед, а он сделал несколько шагов назад.

Одним точным ударом ноги я раздробила ему колено. Он рухнул на пол, его рот открылся в беззвучном крике.

– Оставайся здесь. Нам нужно поговорить.

Человек Сантьяго попытался сбежать, но я оторвала ножку от перевернутого стола и швырнула ее с такой силой, что она пробила насквозь его грудь. Его колени глухо ударились об пол, и он упал.

Хлопки выстрелов позади меня подсказали, что Донте все еще направляет на меня свой пистолет. Развернувшись, я увидела вспышку очередного выстрела.

– Где Вебстер, мразь?

Я посмотрела на свой костюм и засунула палец в одну из дыр на рубашке, чувствуя, как моя кожа снова срастается. Подняв руку, я слизнула кровь с пальцев – Донте наблюдал за этим широко распахнутыми глазами.

– От Вебстера мало что осталось. Хочешь, расскажу, какой он на вкус?

Меня окутало облако черного дыма, и оболочка Вебстера исчезла, обнажив мой истинный облик.

– Дьявол, – прошептал он.

Возможно, для него я действительно была похожа на демона из их легенд. На мне был красный брючный костюм и туфли на каблуках, а руки были измазаны собственной кровью.

– Вообще-то я Дианна.

Я прижала Донте к стене, его пистолет с грохотом упал на пол. Оттянув его голову назад, я глубоко вонзила клыки в его горло. Его тело дрожало и дергалось, пока он безуспешно пытался отбиться. Его крики превратились в скулеж, а затем и вовсе стихли. Я сделала глубокий глоток. Неистовый, звериный голод требовал большего, не в силах насытиться, не в силах закончиться, не в силах… утихнуть.

Размытые воспоминания быстро проносились в моей голове. Я отстранилась, услышав позади себя какой-то шорох. Повернувшись на звук, я позволила телу Донте с грохотом соскользнуть на пол.

Голова Эдгара повернулась ко мне, его лицо скривилось от боли, когда он попытался встать. Не сумев подняться, он, подтягивая ногу, отполз к дальней стене.

– Знаешь, благодаря моей погибшей сестре я ем больше, чем когда-либо. Благодаря той, над которой вам так нравится издеваться, – сказала я, подходя к нему и вытирая рот тыльной стороной ладони. – Это открыло во мне совершенно новую силу. Довольно весело, не правда ли? Хочешь увидеть трюк?

Я подняла руку, и густая тьма в комнате поползла ко мне. Она кружилась и извивалась, как будто понимала каждую мою мысль и чувство.

– Не думаю, что это моя природа. Все это принадлежало Кадену, но он сам сотворил меня и дал силу, поэтому мы и здесь.

Тьма окутала висящую на потолке лампу. Она взорвалась, погрузив комнату в кромешную тьму.

Я подошла ближе, и он заскулил, услышав звук моих шагов. Отчаянно всматриваясь в темноту, он пытался меня разглядеть, но его смертные глаза подвели. Я наклонилась и оторвала от стола еще одну ножку – страх исказил его лицо, но отползать было уже некуда. Я перешагнула через двух мертвецов, ставших жертвами неудачных выстрелов Донте, и остановилась перед Эдгаром.

– Весело, да? – прошептала я, наклоняясь и хватая его за шиворот.

Он вскрикнул от испуга, когда я подняла его одной рукой. Швырнув его к стене, я пронзила ему грудь ножкой стола. Из его рта вырвался короткий крик, а затем хлынула кровь. Он отчаянно царапал ногтями торчащий из груди деревянный кол.

– Не волнуйся. Я не затронула жизненно важные органы. Габби научила меня всему, что касается анатомии смертных. Я помогала ей готовиться к контрольным, когда была дома, – мы ели мороженое и смеялись. Это были короткие и редкие моменты, но я ценила каждый из них.

На последнем слове я слегка повернула запястье, заставив его вскрикнуть от боли.

– Если я вытащу это из твоей груди, ты истечешь кровью за считаные минуты.

Он стиснул зубы.

– Знаешь, они часто задавались вопросом, что случится, если ты наконец сорвешься с поводка. Думаю, теперь мы все это знаем.

Я повернула сломанную ножку стола немного сильнее.

– Где Каден?

– Я не знаю, – прохрипел он, пытаясь ухватиться за кол, пригвоздивший его к стене.

Жаль. Судя по всему, он не лгал.

– Отлично. – Я пожала одним плечом. –   Сантьяго. Скажи мне, где найти этого чертового хорька.

Он задыхался, его лицо стало пепельным.

– Сантьяго ничего не говорит нам, кроме того, где и когда высадиться. Он слишком занят, прячась от тебя.

– Удивительно, он ведет себя мудро. – На этот раз я не стала крутить ножку стола. – Во сколько у него следующая высадка?

– Я не знаю. Он пишет нам день в день. Я больше ничего не знаю, клянусь.

Я опустила голову, чтобы обшарить его карманы. Бросив кошелек на пол, я бегло ощупала его свободной рукой. Затем я углубилась в другой карман и выудила сотовый телефон. Экран загорелся – на меня смотрело изображение Эдгара и какой-то женщины. Веселые морщинки окружили ее глаза – они оба смеялись. Вопреки здравому смыслу, я замерла.