Через шесть дней (в субботу) нашим отношениям исполнится три месяца – порядочный срок для взрослого и здорового парня. Продолжать морозить его – эгоистично с моей стороны.

Но, блин… сегодня я даже подумать об этом боюсь… И вот сейчас я начала ощущать давление. Если еще вчера Руслан не наседал на меня, сегодня же я прочувствовала удушающую силу его недвусмысленного намека.

Л: "Это тебя так мои фотки раззадорили?"

Всего лишь отшутилась. На большее я пока была неспособна.

И следом ответ:

"И они тоже… Но просто я размышлял о субботе. После ужина мы можем поехать ко мне. Как вариант, ты могла бы остаться у меня на ночь. А можешь вообще переехать насовсем. Я был бы рад".

Уставилась на экран. Слова разъезжались в разные стороны, буквы расплывались, образуя какую-то кашу. Это давление поднялось.

Обычное с виду сообщение вызвало стресс в организме.

Пальцы одеревенели. Кое-как я смогла ответить:

"Если только на ночь, к переезду я пока еще не готова. Не хочу стирать твои грязные носки:)"

И вновь я свела все в шутку. Не могла я серьезно общаться на такие щекотливые темы. Боялась. Чего? Да кто бы знал!

Телефон тут же завибрировал, а на экране отобразилось еще одно диалоговое окно.

И если сообщения Веры я читала с улыбкой, а Руслана – с тревогой… Новое сообщение Севера показалось мне глотком свежего воздуха. Словно новый виток жизни. С небывалым облегчением я читала:

"Левое или правое?"

Ничего не понимала, но и отвечать было легко…

Л: "Ты о чем?"

С: "Не выясняй. Просто выбери из двух одно".

Л: "Ну левое, допустим".

С: "Черно-белое или цветное?"

Л: "Черно-белое".

С: "Маленькое или среднее".

Л: "Маленькое".

С: "Я тоже к этому больше склонялся".

Л: "Так и о чем велась речь?"

С: "Скоро узнаешь. Собирайся. Через сорок минут заеду".

Чего, блин? Пожалуй, я ошиблась. Это ни черта не легко…

Из флисовой пижамы я буквально выскользнула. Приняла на скорую руку душ, высушила волосы и присела на кровать.

Мне нужно было хорошенько взвесить свое поспешное решение. И не то весы работали хреново, не то думать было совершенно нечем, в результате через пять минут я уже спускалась на первый этаж. Одетая. С легким макияжем. И как назло в гостиной находились все, включая Киселя.

– Лин, а ты куда собралась? – заметила меня мама.

– Да мозги проверить надо перед написанием домашки.

Арсений приподнялся с дивана и последовал ко мне широким шагом.

– Это тебе на проветривание, – всучил мне пятитысячную купюру. – Во сколько будешь дома?

Если мамин контроль еще как-то можно было оправдать, то контроль своего отчима я воспринимала в штыки. Внутри себя, разумеется. Он хороший дядька, и обижать его мне совесть не позволяла.

– Сегодня буду точно, – ответила я с хитрецой.

– Хорошо накрасилась… для проветривания, – подколол меня Арсений и вернулся к маме на диван, заботливо переложив ее ступни себе на колени.

Я развернулась к зеркалу.

Боже, и ведь правда. На кой хрен я так накрасилась?

Схватила с полочки влажную салфетку и прошлась ею по губам, стирая подчистую следы стойкой помады. Натерла так, что теперь губы раздулись.

Класс!

Следом я обулась, выглянула в окно и всмотрелась на подъездную дорогу.

Вне всяких сомнений, мама с отчимом могут заметить свет фар подъезжающей к дому машины. И ладно бы, если бы она была неприметной, но машина Севера легкоузнаваемая.

Я вытащила телефон из кармана дутой куртки и шустро набрала сообщение:

"Остановись напротив ларька. Я сама подойду".

С: "Поздно. Я его уже проехал".

Л: "Значит, развернись! Или остановись там, где едешь сейчас! Пожалуйста!"

С: "Без "пожалуйста" не проканало бы. Стою. Вываливайся уже".

И чем я только думаю?

Даже полтора года назад я с такой легкостью не соглашалась на встречу с Довлатовым. А тут вдруг полетела, точно мотылек к свету.

Сдвинув капюшон на макушку, я пошагала вдоль дороги. В метрах ста завидела сначала свет фар, а затем красный уголек сигареты, мельтешащий у машины. Север как обычно курил, стоя на улице. Без куртки. Отмороженный на всю голову.

– Ну и что ты хотел? – спросила я, держа приличную дистанцию между нами.

– Садись, – открыл пассажирскую дверь и выстрелил окурком в сторону.

Пугающая перспектива – оказаться запертой с ним в тесноте. Один на один.

– Сначала ответь, а потом я подумаю, садиться мне или нет.

Ни одни мускул на его лице не дрогнул.

– Нет, сначала ты сядешь, а потом я решу, как скоро ты сможешь выйти, – спокойно пояснил. – Садись уже. Мне холодно, Лина.

Лина… Ну хотя бы по имени назвал – уже хорошо.

Я прошмыгнула в салон, где было хорошенько натоплено. Не просто тепло, а жарко. Из колонок доносилась тихая приятная музыка.

Я пристегнулась, Север устроился за рулем и включил в салоне свет. Пару секунд он неподвижным взглядом смотрел на меня.

– Что с губами? – наконец спросил он.

Блин!

– А что с ними не так?

Он подался вперед, желая рассмотреть их поближе, потому я была вынуждена плотно поджать их и уклониться.

– Не знаю. Ты пылесосом их не засасывала перед выходом? Опухшие и красные какие-то.

Провалиться бы сквозь землю сейчас!

– Нет, не засасывала! Просто… у меня аллергия.

– На что?

– На тебя, – ответила первое, что пришло в голову, и Север оскалился. – Что ты лыбишься? Не веришь?

– То, что я вызываю у тебя, к аллергии никакого отношения не имеет. У этого есть другое определение.

– Ха, это какое же?

Смолчал, гад! И к лучшему. Ничего знать не хочу…

Он выключил в салоне свет. В этот момент я обратила внимания на его правую руку, кисть которой была обернута тонким слоем пищевой пленки. Выжав педаль газа, он без объяснений поехал по дороге, ведущей в центр города.

– Мне уже нужно начинать бояться? – спросила после затяжного молчания, давящего на нервы.

Довлатов хмыкнул, сворачивая в какие-то дворы, где я раньше не гуляла. Дома в центре были хоть и старые, но они выделялись своей интересной архитектурой. И прохожих вокруг было много, что не могло не радовать.

– А тебе есть чего бояться? – произнес низким голосом.

– А сам как думаешь? Сначала странные вопросы задаешь, теперь везешь меня куда-то без объяснений. Все это наводит на пугающие мысли.

Тем временем Север остановился напротив одного из подъездов красивого трехэтажного жилого дома. Он перевел машину в режим "парковки" и развернулся корпусом в мою сторону.

– Сегодня можешь не бояться. Мы же друзья, а друзей бояться как-то тупо, – обыденным тоном сказал он и потянулся в подстаканник за телефоном.

Ну ничего себе. Он принял мои условия… По крайней мере он хотел сделать такую видимость. Впрочем никак иначе, кроме как видимостью, подобное нельзя было назвать. От друзей не ждешь подвоха, а от Довлатова можно было ожидать чего угодно. Друзьям веришь, а ему я довериться не могла. Не могла, боялась, но почему-то сидела в его машине.

Что со мной не так?

– Север…

– А? – поднял на меня взгляд, отвлекшись от переписки.

– Почему я тебе не верю?

– Понятия не имею, – лукаво ухмыльнулся.

– Куда ты меня привез?

– Вручить тебе небольшой подарок. Забирать будем здесь, – указал на дом.

– Подарок? В честь чего? – ничего не понимала уже.

– Да поводов так-то много, – он деланно задумался. – Я пропустил твой день рождения, а еще Новый год, восьмое марта, прощенное воскресенье и день космонавтики. Но самое мое больше упущение – это двухмесячная дата ваших идеальных отношений с Денисом.