Смотрю на своего мужа и вижу конченного недоумка. Не могу поверить в кого он превратился.

Гадко просто слышать нечто подобное от любимого человека. Такое я отказываюсь выслушивать!

Резко разворачиваюсь и бегу по лестнице вверх. Залетаю в нашу спальню, оттуда следую в гардероб. Переодеваюсь, желая уйти подальше от этого чертова генератора идей.

О будущем он нашем совместном печется. Путем шантажа!

Думает, что я испугаюсь развода!

Ха! Да черта с два!

И вовсе не о нашем браке он печется. А о своей заднице…

Его отец – уважаемая фигура в нашем городе, с обширными связями и существенным влиянием, о чем я узнала лишь накануне свадьбы…

Я понятия не имела, кто его отец и под чем мне придется подписаться. Я не знала, каким порой неуступчивым и своенравным Антон Павлович может быть. Этим он напомнил мне моего отца…

Так однажды Антон Павлович ясно дал понять, что только после рождения наследника Матвей сможет рассчитывать на единоличное владение их крупного холдинга.

Однако незаконнорожденный наследник изрядно подмочит репутацию Матвея. Ребенок, нагулянный на стороне, раз и навсегда закроет ему дорогу в семейный бизнес, на который он сейчас молится.

Выйдя из гардеробной, я засовываю в сумочку зарядку, паспорт с телефоном и дорожный набор косметики. Все это время не перестаю ощущать на себе тяжесть, принадлежащую взгляду Матвея.

Разворачиваюсь.

Ну, точно. Стоит и испепеляет меня суровым взглядом. Пристально следит за каждым моим движением, как охотник за косулей.

– Кать, это ведь выход! – произносит он с чувством. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Клянусь, я порву с этой девушкой, как только ты дашь свое согласие.

– Порвешь? Или откупишься деньгами? – хмыкаю я с издевкой. – Иначе ты знаешь, к чему это может привести! Стоит ей разболтать о вашей связи, и пиши пропало! Отец тебе этого никогда не простит! Плакало твое место в холдинге! Тебе придется ее убить! – смеюсь я нервно, чувствуя, как комок сжимает глотку.

Я всего лишь пошутила, но Матвей принимает мои слова всерьез.

– Я разберусь с этим. Ели надо будет, убью! – бросает он хладнокровно, отчего кровь в моих жилах стынет. – Я готов пойти на все ради благополучия нашей семьи!

Оглядываюсь на мужа резко и, фыркнув, презрительно качаю головой.

И с таким человеком я прожила целых три года? Три года я не замечала, что он больной на всю голову! Шизофреник!

Не выдержав, я подлетаю к нему. Замахиваюсь рукой и с остервенением влепляю ему хлесткую пощечину.

– Ни за что я не пойду на такое! Мало того, что ты мне изменяешь, так у тебя еще наглости хватает предложить мне воспитывать подкидыша?

– Ты утрируешь!

Его фраза заставляет меня вскипеть от злости.

– А знаешь, ты был прав. Мириться я с этим не намерена. Оформим развод – и делай, что хочешь, и с кем хочешь, – как можно спокойней говорю, а внутри я ожидаемо разрушаюсь, надламываюсь.

– В таком случае ты останешься ни с чем. Можешь даже не сомневаться, я отыщу на тебя компромат, а если нет – я его искусственно создам. Короче, студию у тебя тоже заберут, – еще смеет он запугивать меня, нагло при этом ухмыляясь.

Я глубоко разочарована в этом бессердечном человеке, которого, оказывается, и не знала вовсе.

Сквозь туманную пелену смотрю на Матвея.

Боже… А ведь на протяжении трех с лишним лет я считала его самым дорогим, что у меня есть.

Он разделял со мной горе при очередном выкидыше и утешал, обещая, что мы справимся со всем, что ни в коем случае нельзя сдаваться.

А выходит, он терпел все это для своего же блага. Ради карьеры… А теперь хочет оставить меня ни с чем… просто потому что я не желаю следовать его безумным идеям.

Слов не находится.

Но больше всего я разочарована в самой себе.

В том, что слепо доверяла ему. Отдавала всю себя. Без остатка. А надежды так и не оправдались.

Я загнала себя в глубокую яму с гнилью. И из нее так просто теперь не выбраться.

Мне будет больно. Невыносимо. Но… я справлюсь!

– А вот тут ты ошибаешься! Потому что мы оба останемся с баранкой от бублика! Отец оставит тебя ни с чем, как только поймет, что ты нарушил брачный контракт! Или тебе напомнить, что все условия касались не только меня одной! – мои слова пронизаны злорадством, приправленным презрением.

Матвей опирается боком о косяк и прожигает во мне дыру дьявольским взглядом.

– Ты всерьез считаешь, что я не придумаю, как выкрутиться? Как вариант, я подделаю сроки беременности и женюсь на матери своего ребенка. Моему отцу будет плевать, кто выносит его родного внука.

Блевать хочется. Меня едва ли не выворачивает наизнанку от двуличия.

– Женишься на той, которую минуту назад хотел убить ради меня? – выплевываю ему в лицо с отвращением. – Ха! И кто из нас двоих еще жалкий!

Матвей смеряет меня взглядом, рассматривает маленькое черное платье на мне. Мычит, пыхтит, брови хмурит и резко меняет тему:

– А куда это ты собралась в таком виде?

– Отрываться собралась! Хочу отметить свой грядущий развод в компании горячих незнакомцев! Между прочим, имею на это полное право теперь! – восклицаю, расплываясь в коварной усмешке.

Он делает выпад и хватает меня за подбородок, сжимает до боли пальцами, дергает на себя.

– Только посмей! Можешь даже не мечтать! Я не отпущу тебя никуда. Ты все еще моя жена, на минуточку! – орет он, наполняясь ревностью и безумием. – Шагай в спальню! Сейчас же! Завтра все обсудим на свежую голову!

– Я не лягу с тобой, Лукьянов! Как мужик, ты пал в моих глазах! – улыбаюсь ему в лицо, несмотря на издирающую боль внутри. – А отдавать приказы будешь своей дешевке, а меня не смей больше трогать! Руки убрал свои! В противном случае о твоей интрижке узнает Антон Павлович! Сегодня же!

Играя желваками, Матвей раздувает свои ноздри, точно бык. Затем в кармане его брюк раздается телефонный звонок и муж вынужденно убирает от меня руки. Смотрит на экран телефона, пыхтит. Сбрасывает вызов.

А я с гордой поднятой головой шагаю в гостиную, там со стола подхватываю заявление. Сворачиваю документ, отправляю в сумочку и возвращаюсь к взбесившемуся муженьку.

– Что насчет заявления на развод, так я свяжусь со своим юристом и дам тебе ответ по решению. Мне нужно удостовериться, что нет никакого подлога.

– Ну и cтерва же ты! Только попробуй проболтаться моему отцу! – произносит он угрожающе, качая головой и провожая меня свирепым взглядом.

Да! Но это ты меня сделал такой! Стервой легче жить, я уверена.

Я схожу с крыльца дома на темную улицу, где моросит дождь, запрыгиваю в свою машину.

Кованные ворота отъезжают в сторону. Я вдавливаю педаль газа в пол и выезжаю со двора.

Мне нужно обдумать все в одиночестве. Понять, как минимизировать риски и в кратчайшие сроки найти существенные доказательства его измен.

Я не дам Матвею забрать мою студию.

А он может. Теперь я в этом нисколько не сомневаюсь.

А брачный контракт – чушь собачья, если нет рычагов, за которые можно дернуть.

В зеркале заднего вида роскошный дом становится мелким темным пятном, но и оно вскоре исчезает из виду.

Вот только жаль, с пятнами на сердце подобного уже не провернуть. Они въелись настолько, что ничто не сможет вывести их из меня.

Отдаляясь от дома, где прожила с мужем три года, я постепенно упорядочиваю свои мысли.

Мне становится легче дышать, словно удалось скинуть с шеи удавку.

Я начну все с чистого листа, чего бы мне это ни стоило.

Я еще достаточно молода. И я, черт возьми, заслуживаю счастья!

Но в следующую секунду происходит то, к чему я не была готова – яркий свет фар встречной машины, визг тормозов и удар…

Что-то не так… Предчувствие плохое, как холодная склизкая змея, скручивающая собой все внутренности.

Прихожу понемногу в себя. Меня мучает дикая головная боль и жажда, что аж сглотнуть нечем. В области солнечного сплетения также болит страшно – не получается нормально вздохнуть.