— О, а вот и наш владыка всех человеческих пороков! — раздался знакомый голос, растягивающий гласные. — Что-то вы задержались, что-то случилось?

Скорее всего, здесь на крыльце кучковались сейчас сплошные звезды русского рока. А может и нет. Я понял, что практически не знаю, как они все выглядели в молодости.

— Вот теперь уходить точно поздно, — я толкнул Астарота локтем в бок. — Нас заметили. Невежливо будет сделать вид, что мы проходили мимо и уйти.

— Мы не специально опоздали, — начал оправдываться Бельфегор. — Там получилось что-то странное, в общем… Когда та девушка нас бросила на том вокзале…

— Стася? — спросил Сэнсей. — Она разве не с вами?

— Чем-то мы ей не понравились, — развел руками я.

— В общем-то, вы ни на что не опоздали, — усмехнулся Сэнсей. — Ничего еще не началось, так что даже отметиться успеете.

— А надо как-то отмечаться? — спросил я. — В «Юбилейный» нам давали проходку, а тут…

— Нет-нет, ничего не надо, — замахал руками Сэнсей. — Давайте, я провожу.

Сэнсей ухватился за ручку двери, и мы всей гурьбой втянулись в холл дворца молодежи.

Народу, кстати, было не особо много. Никакого «человековорота», как в том же «Юбилейном». Скорее уж холл напоминал обычный какой-то более или менее активный день обычного дворца культуры. Кто-то подпирал стены, кто-то кучковался, передавая друг другу бутылки, кто-то ходил от группки к группке. Сэнсей шагал вперед, уверенно лавируя между людьми.

Мы пересекли холл, поднялись по лестнице, потом свернули направо в томный коридор. И чем ближе мы подходили, тем отчетливее становились громкие голоса.

— … а куда тогда он делся?

— Я звонила, он не отвечает.

— А кто отвечает?

— Никто не отвечает. Может быть, он в дороге, а может вообще спит после вчерашнего.

— Да не может он спать, я его видел два часа назад!

— А я говорила!

— Так, подождите! Он же должен был призы привезти…

— С добрым утром! Мы же про это и говорим…

— А как вообще так получилось?

— … я предупреждала, что он ненадежный и в последний момент обязательно что-то отчебучит!

— Что вы сразу про плохое думаете, — вмешался в разговор я. — Может он под трамвай попал.

Пять пар глаз повернулись ко мне и Сэнсею. Остальные «ангелочки» в холле отстали.

— Это шутка, если что, — поторопился оправдаться я. — Сэнсей сказал, что нам нужно где-то отметиться…

— Да теперь-то уж зачем, — махнула рукой очень тонкая брюнетка с обведенными жирной черной каймой глазами.

— И что теперь, все отменять? — всплеснул руками парень, как две капли воды похожий на «Ведьмака» из одноименной игры. Только помоложе. Но волосы седые. Или крашенные, в полумраке было не разобрать.

— А что мы можем сделать? — угрюмо проговорила грубоватого вида блондинка с собранными в высокий и неопрятный конский хвост волосами. Такую легко представить с каким-нибудь боевым топором в руке. Примерно так валькирий себе и представлял.

Снова началось перебрасывание фразами по поводу того парня, который куда-то делся, на телефон не отвечает, и из-за которого придется теперь все отменять.

Очень примечательным был стиль разговора. Все его участники — две девушки и три парня — словно проводили театральную читку. Без выражения. Никакой экспрессии, аффектаций и всего такого прочего. Словно речь идет не о провале какого-то там мероприятия с вручением премий, а они просто с бумажки текст зачитывают.

Мало помалу картина прояснилась.

На волне подготовки фестиваля «Невские берега» появился один деятель с идеей учредить независимое музыкальное объединение и вручить особо отличившимся деятелям рок-музыки особенные призы. Идею подхватили, появилась инициативная группа даже. Но тут автор премии растворился в туманном питерском воздухе. Но мероприятие уже было заявлено, помещение под него выделено, так что подготовка продолжилась. Ну, точнее, кажется, продолжилась, потому что никто ничего не делал. За пару дней до фестиваля спохватились и принялись что-то там шевелиться, появился этот самый перец, который принял удар на себя и сколотил новую инициативную группу, которую мы с Сэнсеем сейчас и наблюдали перед собой. По-быстрому набросали сценарий, нашлись какие-то там спонсоры, но сегодня и этот перец тоже внезапно исчез. А группа, брошенная на произвол судьбы уже в самый день мероприятия, изволила пребывать в смятении и тоске. Никому не хотелось брать на себя ответственность. Ни за само мероприятие, сути которого из них так никто до конца и не понял, ни за его отмену. И вот уже сорок минут как все должно было начаться, даже народ какой-никакой собрался, но ничего не происходило.

— Если никто не знает, что точно сегодня должно происходить, то какая разница, что проводить? — пожал плечами я.

— Ты так говоришь, будто это легко! — вспыхнула «валькирия». — Ты вообще кто?

— Ах да, кстати, — я отвесил шутовской поклон. — Меня зовут Владимир или, если угодно, Велиал. И вон там в начале коридора — моя группа. «Ангелы С».

— Никогда не слышал, — буркнул «Ведьмак».

— Неудивительно, — хмыкнул я. — Мы из Новокиневска приехали.

— А это где? — спросила брюнетка.

— Как можно что-то проводить без сценария? — нахмурился полненькой кучерявый юноша, похожий на младенца, которому под нос для авторитетности наклеили куцые усишки.

— Я тебе открою страшную тайну, — заговорщическим тоном проговорил я и подмигнул. — Никто из зрителей не знает, что у вас нет сценария.

— А призы? — прищурилась «валькирия». — У нас только коробка с семенами и постельное белье. Вообще не знаю, что с этим делать.

— Семена? — встрепенулся «ведьмак». — Какие еще семена?

— Ну такие… — «валькирия» повела плечами. — Огурцы какие-то… Помидоры… Цветы, кажется, тоже есть.

— А откуда у нас семена? — спросила брюнетка.

— Час назад пришел мальчик, — сказала «валькирия». — Принес коробку, сказал, что от спонсора.

— Семена? — «ведьмак» потряс головой.

— Ну да, семена, — подтвердила «Валькирия». — Сказал, что он с Сережей договорился, только, мол, денег полной суммы у них не было, так что они решили доставить семена. И еще три комплекта сатиновых пододеяльников.

— Надо все отменять, это ерунда какая-то… — насупилась брюнетка.

— Это здесь надо отмечаться, да? — чуть запыхавшись, спросила Кристина, откидывая прядь платиновых волос от лица.

— А вы тоже из какой-то группы? — спросил «младенчик». При виде Кристины он приосанился и попытался разгладить мятую джинсовую куртку. Остальные двое парней тоже выпрямили спины. В общем, повели себя как все представители мужского пола в присутствии Кристины.

— Между прочим, с семенами можно прикольный концепт придумать, — вырвалось у меня, хотя я мысленно пытался выдать себе леща. — Творческие люди роняют семена свободы в души людей, все такое…

Пять пар глаз снова внимательно уставились на меня. Когда я увидел выражение на лицах «инициативной группы», внутренний голос прямо-таки заголосил: «Заткнись, дурак, какое тебе вообще дело до этой ерунды⁈ Какое-то провальное мероприятие, о нем забудут все уже завтра!»

Но поделать с собой ничего не мог.

— Значит, смотрите, что я предлагаю, — деловито сказал я подталкивая всю честную компанию в дверь. Потому что весь этот разговор велся на пороге пустого кабинета, из которого все эти ребята как раз и вышли.

До того, как в кабинет набились «ангелочки», он казался даже просторным. Но теперь в нем стало тесно и шумно.

— Как мы начнем, половина народу уже разошлись… — растерянно пробормотал самый мелкий из пятерки. — Кому мы будем премии-то вручать?

— Вручим заочно! — уверенно заявил я. — Короче, парни и девчата, у вас сейчас есть выбор по-тихому слинять или выйти на сцену и провести мероприятие.

— И облажаться? — иронично хмыкнула «валькирия».

— Если слиняете, то облажаетесь сто процентов, — сказал я. — Больше вам никто и никогда не поверит.

Нда, так себе аргумент, конечно. Лица этой пятерки сейчас больше всего походили на иллюстрацию к мему «у меня лапки». И, кажется, я только что озвучил их мечту. Типа, не поверит? Вот и отлично. Зато не надо ничего решать.