Глубокой ночью выпускники парочками и маленькими группками стали расходиться по домам. Из актового зала еще доносились звуки музыки, но желающих потанцевать уже не осталось.

Санька брел через парк в сторону дома. Редкие фонари с трудом выхватывали из густой тьмы кусочки аллей и одинокие скамейки городского парка. В кустах сирени что-то насвистывал припозднившийся пернатый певун.

Становилось сыро и зябко. Парень обхватил себя руками за плечи, пытаясь немного согреться. Его шатало и слегка подташнивало. В голове плыл мутный туман. Ноги заплетались, и он двигался по аллее неровными зигзагами. Очень хотелось спать.

Вдруг в темноте возле черной громады дерева он заметил какое-то движение. Прислушался невольно и уловил томные вздохи и шепот. Остановился, пошатываясь, пригляделся: у ствола липы стояли, обнявшись, высокий крепкий парень в темном костюме и девушка в длинном платье. Парочка целовалась так самозабвенно, что даже не заметила в пяти шагах от себя случайного наблюдателя. Тонкие девичьи руки обвивали шею парня. На ногтях красотки в слабом фонарном свете поблескивал перламутровый лак.

И тут Лисин осознал, кто перед ним… Задохнулся от ярости, сжал кулаки и, шипя сквозь зубы: «Убью гада!» – сделал шаг в сторону врага. Но ноги не послушались, зацепились одна за другую, и он рухнул лицом вниз, словно сраженный пулей, на утрамбованный песок парковой аллеи…

После выпускного Алина подала документы в местный педагогический колледж. Санька же собрал кое-какие вещички и уехал на турбазу к дяде Коле, где устроился разнорабочим и все лето помогал по хозяйству.

Жил он в доме-бараке для обслуживающего персонала, в маленькой узкой комнатке, похожей на спичечный коробок. Не отказывался ни от какой работы, но держался особняком, избегая лишнего общения. Одиночество и тяжелый физический труд помогали успокоить бушевавшие в душе чувства.

В свободное время Санька уходил в лес, подальше от базы, садился на поваленный ураганом ствол сосны и долго сидел, размышляя и вглядываясь в лесную чащу, вдыхая смолистый запах хвои и ароматы летнего разнотравья. Порой он с наслаждением предавался мечтам, как расквасит морду подлому Дрёмову, не жалея кулаков. Но всплеск эмоций от кровожадных фантазий быстро затухал, сменившись ощущением отупения и безнадеги. Ведь если Алинка выбрала Женьку, то поделать с этим ничего нельзя.

«Ну и пусть!» – с отчаянием думал Лисин и старался представить себе будущее без укравшей его сердце красотки. Но видел только пустую, уходящую вдаль дорогу с хлопьями серого утреннего тумана по обочинам. Становилось совсем тоскливо. И лишь вспоминая спираль русого локона вдоль лебединой шейки да магнетическую родинку над верхней губой, он чувствовал себя по-настоящему живым – сердце билось сильнее, в душе разливалось тепло.

Доработав на турбазе до конца сентября, когда поток туристов и отпускников почти закончился, Лисин вернулся в город и на следующий же день пошел в военкомат.

С порога огорошил тучного лысого военкома:

– Товарищ военком, возьмите меня в армию, пожалуйста.

Подходил день отправки в учебку. Санька долго следил за домом Климовой, пока та не вернулась с занятий в колледже. Но решиться сразу пойти и позвонить в заветную дверь не смог, все крутился под окнами или сидел на скамеечке детской площадки.

Наконец, собрав все свое мужество, направился к подъезду.

По лестнице поднимался на третий этаж с громко бьющимся сердцем. А вдруг Алинка его и на порог не пустит?.. Как жить тогда?..

Но девушка на звонок распахнула дверь и радостно улыбнулась.

– О, Санечка! Где ж ты был?! Я тебе сколько раз звонила, ты не отвечал. Запропастился куда-то…

– Звонила? – растерялся Лисин. Он совсем забыл, что на следующий день после выпускного занес телефон одноклассницы в черный список. А она, оказывается, звонила… – Алин, я зашел попрощаться. Ухожу в армию.

Девушка, удивленно изогнув брови, вышла на лестничную площадку и прикрыла дверь в квартиру.

– В армию?! Вот так новость… Неожиданно.

– А чего тут неожиданного? Мне ж восемнадцать исполнилось, по всем правилам пора уже. Вот велено завтра явиться на призывной пункт с вещами.

– Ох, Сашка, Сашка… – покачала прелестной головкой Алина и грустно вздохнула. – Значит, мы с тобой целый год не увидимся?

– Выходит, так.

– Очень жаль.

– Тебе правда жаль? – парень попытался заглянуть в синие глаза.

– Ну конечно, Лисин! Я ведь тебя с детства знаю. Мы же старые друзья! А с друзьями обычно хочется видеться почаще.

«Да, мы же просто друзья» – подумал Санька и почувствовал, как тоска заполняет сердце. Видимо, заметив, как изменилось выражение его лица, девушка ласково улыбнулась.

– Ну ничего! Год пролетит быстро. Ты только пришли мне адрес части, где будешь служить. А я тебе письма писать стану и звонить. Если хочешь…

– Конечно, хочу! – воспрял духом Санька. – Обязательно пришлю.

– Так во сколько вас завтра отправляют?

– В девять утра.

– Жди. Я приду тебя проводить, – заявила Климова и, загадочно улыбаясь, скрылась за дверью своей квартиры.

Санька же, не веря собственному счастью, рванул вниз по лестнице, прыгая через ступеньки.

Группа призывников толпилась на заднем дворе военкомата в ожидании автобуса. Друзья, родственники стояли рядом, провожая ребят в армию.

Саньку никто проводить не пришел. Некому было. Товарищам и одноклассникам он не сообщил – просто не хотел, – а вот Алинку ждал с замирающим сердцем.

Вот ее тонкая, гибкая фигурка в модном плаще появилась у ворот. Заметив Лисина, девушка радостно замахала руками и побежала навстречу.

– Привет! Чуть не опоздала, – заявила она, останавливаясь в шаге от будущего солдата и с интересом рассматривая его. – А военная форма тебе пойдет.

– Спасибо, что пришла проводить. Для меня это очень важно.

В распахнутые ворота въехал автобус, толпа провожающих заволновалась. Алина схватила Саньку за отворот куртки и расправила воротник. А он, замерев, наблюдал за движениями ее нежных пальчиков.

– Занять места в автобусе! – прозвучала команда военкома.

Призывники потянулись в салон.

– Ну ладно, Лисин, служи хорошо, возвращайся скорее. Я буду ждать.

– Будешь ждать?.. – пробормотал Санька охрипшим от волнения голосом.

– Конечно, буду!

Вдруг девушка обвила руками его шею, притянула к себе и поцеловала в губы… Саня замер и перестал дышать… Это был не дружеский поцелуй, а самый настоящий, как у взрослых!

– Отправляемся! – гаркнул военком.

И Алина оттолкнула Саньку.

– Иди скорее, а то без тебя уедут.

Глаза ее лукаво блестели, а розовые губы улыбались.

Не чуя ног под собой, Лисин взлетел в автобус и занял свободное место, не отрывая взгляда от девушки, которая улыбалась и махала ему рукой.

Все его существо быстро наполнялось счастьем, как воздушный шарик гелием, и рвалось ввысь, в безбрежное небо. И даже низкие осенние тучи, нависшие над городом, не мешали этому полету.

Прошел год.

В военной части, где базировались мотострелки, солдаты-срочники с нетерпением ждали дембель.

Казарма готовилась к отбою. Лисин убрал зубную пасту и щетку в верхний ящик тумбочки и развешивал полотенце на спинке кровати, когда кто-то тронул его за плечо.

Санька обернулся. Низенький, коренастый Петя Бобров переминался с ноги на ногу, явно не решаясь что-то сказать.

– Ты чего, Бобёр? – парень сел на свою койку, расположенную первым ярусом.

– Слушай, Лис, а тебя командир части уже вызывал к себе? – поинтересовался Бобров.

– Вызывал.

– И что?

– Предлагал остаться и служить дальше по контракту, – с безразличным видом пожал плечами Санька.