— Я хочу десять тысяч рублей за этот рейд, плюс две тысячи за каждого убитого мной мегалодона.

Губернатор резко остановился, посмотрев на меня обескураженным взглядом.

— Сударь, вы рассуждаете не как аристократ и патриот, а как, да простят меня предки, капиталист!

— Как иначе я могу рассуждать, когда мой род по уши в долгах и вы угрожаете мне выселением моих родных из дома? А вдобавок и лишением статуса клана.

— Угрожаю? Ни в коем случае! — он поднял вверх толстый, как сарделька, палец. — Лишь предупреждаю о последствиях.

— Вот-вот. Кроме выплать я требую заморозить начисление процентов по долгу и обеспечить бронь на владение островом, а также статус моего клана. Вы же не хотите, чтобы капиталисты отняли у верного клана Империи их дом?

Он поджал губы. — Ну конечно же не хочу! Однако стоит понимать, что я не в праве распоряжаться чужими долгами. Точно так же, как и не в праве приказывать вам помочь государству бесплатно.

— Конечно, вы же не Его Величество, — пожал я плечами. — Как бы вы не решили, я думаю, что чем сильнее затянется ситуация с мегалодонами, тем больше Владивосток потеряет денег. И это будут не десятки и даже не сотни тысяч.

Губернатор вздохнул и покачал головой. — Вы извините меня, сударь, но в вас видно отсутствие отцовского воспитания. Александр, да упокоят предки его душу, никогда бы не стал требовать что-то за возможность исполнить свой долг.

Ну-ну, именно в ходе его управления Кальмаровы этот долг и получили.

Точнее, из-за того, что после его исчезновения активы рода не были как следует защищены, а бизнес-процессы стабильны.

— Эх, сразу виден отпечаток американского менталитета! — не унимался губернатор.

Тут я усмехнулся сразу. Если бы он знал, как там действительно делаются дела, то взял бы пару приёмов на собственное вооружение.

Особенно касающиеся связей с мафией, которыми там было пропитано практически всё.

— Выбор за вами, губернатор. Ах да, и выполните последнюю волю моего отца, указанную в письме. Иначе мне придётся отправиться прямиком в столицу и добиваться аудиенции у императора.

Тут усмехнулся уже он.

— Ох, сударь. Вы, конечно, можете попытаться. Но этот процесс растянется на очень долгий срок. А за признание вас главой рода Кальмаровых вы не переживайте, я всё устрою. Мы с Александром ведь были друзьями.

Вот брехло. Даже в детстве Ярослава, его отец никогда не отзывался о бессменном губернаторе не то что хорошо, но даже с простым уважением.

— Устройте прямо сейчас, зачем тянуть?

Он улыбнулся. — Как вы себе это представляете? Вот просто так взял и легитимизировал незаконнорождённого, да ещё и с передачей ему браздов управления. Что я народу скажу? Нужно, чтобы вы проявили себя — стали спасителем города!

— Давайте начистоту. Зачем вам это?

Повисла напряжённая тишина.

Губернатор внимательно посмотрел на меня.

Открылась дверь. Мимо меня, активно качая сочными бёдрами, прошла секретарша и поставила на стол две чашки.

Потом улыбнулась мне и ушла обратно.

— Начистоту хотите? — устало произнёс губернатор и вернулся в своё кресло, поправляя воротник тугого фрака. — Мне нужны гарантии, что вы избавитесь от этой заразы. А лучшей мотивации, чем признание, для бастарда не бывает.

— Но вы и так обязаны признать меня. Вы договорились с отцом.

— Обязан, — согласился он. — А вы обязаны подать это прошение через несколько инстанций, на одной из которых оно может затеряться. Тогда придёться всё начинать сначала, — он пожал плечами. — Бюрократия вещь неповоротливая. То, что мы с вами говорим с глазу на глаз — это очень щедрая уступка с моей стороны.

Вот сучёныш. Он почти в открытую заявляет, что будет топить моё прошение сколько угодно, если захочет.

И никакая договорённость с отцом Ярослава его не волнует.

— Хорошо, губернатор. Я пойду на тварей, но только с соблюдением всех озвученных мной условий.

— С выплатами мы что-нибудь придумаем. В конце-концов, крупный бизнес страдает больше всех. Думаю, они согласятся проспонсировать ваше участие. Но вот заморозку долга я никак обеспечить не могу.

— Бронь. Она обязательна.

Губернатор поморщился. — Месяц — самое большее.

— Два минимум. А также восстановление радиоточки на острове Кальмарском.

— Откуда вы знаете, что с ней? — его глаза округлились. — Так вы были там, когда болезнь исчезла?

— Даже чуть больше, — улыбнулся я уголком рта.

Губернатор покосился на меня с недоверием. — Вы нарушили карантин.

— Абсолютно случайно. Я увлёкся ночной прогулкой на арендованной лодке и причалил к родным берегам. Знаете, в темноте сложно рассмотреть путь. Особенно в море. Да и земля родная зовёт, сами понимаете, — я положил руку на сердце.

— За такое нарушение полагается очень серьёзная ответственность. Вы могли заразиться!

— Тогда бы я здесь не сидел. А так, даже глаза не покраснели, несмотря на некоторый недосып.

Он хмыкнул. — Ладно, Кальмаров. Идите, я обо всём договорюсь и к утру у вас будет индивидуальный контракт. Только истребите этих тварей, всех до единой.

С искренним раздражением он сжал кулаки.

— Разумеется, — я пригубил горячего чая.

Тем более, что эти твари приведут меня к Каину.

Глава Дальневосточного контрразведовательного управления — Павел Тимофеевич Леопардич скупо улыбнулся.

Рыбка клюнула совсем не там, где он ожидал. Но от этого она не стала меньше.

«Изумрудная Оса» отчиталась, что взяла мальчишку Кальмарова на крючок и будет внимательно за ним наблюдать.

Пока что ни одного подозрительного слова или действия с его стороны не было.

Никаких писем от иностранных разведок.

Никаких крупных сумм наличкой.

Из тайного — только письмо его отца к губернатору, с просьбой признать бастарда в случае смерти последнего мужчины в роду.

Ничего необычного. Пока что.

Просто талантливый парень, который умеет наживать себе неприятности и выбираться из них за счёт навыков коммуникации и боя. Что было странно. Потому что Кальмаровы никогда не выделялись боевой подготовкой.

Но Павел Тимофеевич нутром чуял, что парень что-то скрывает. Вот только пока ни единой зацепки не обнаружилось.

Спецы ДКРУ следовали за ним днём и ночью, но он постоянно умудрялся ускользнуть от них, чтобы потом появиться в самом неожиданном месте.

Вот это раздражало. Особенно потому, что Павел Тимофеевич узнал об окончании эпидемии на острове Кальмарском ничуть не раньше всех остальных.

Он не хотел признавать, но это сильно уязвляло его профессиональную гордость.

Разве может глава разведки узнавать всё наравне с обывателями? Профессионал — точно нет.

Поэтому за появившуюся возможность он уцепился всеми силами. А «Изумрудная Оса» получила приказ: сместить всё внимание с предыдущей цели, на новый объект.

Кальмарова ещё выведут на чистую воду!

Я проснулся с первыми лучами солнца, которые ударили мне в глаза.

Тихо. Мягко. Под правым боком сопит обнажённая молодая женщина. Та самая секретарша губернатора, которая при каждом моём взгляде улыбалась.

И это была не дежурная улыбка. А вполне искренняя, я бы даже сказал — профессиональная.

В том, что она работает на кого-то другого, я понял как только присмотрелся к её повадкам и взгляду.

Всегда чёткие выверенные движения. Спокойный взгляд человека, который идеально контролирует эмоции и может в любой момент вызвать у себя любую из них.

Так в моём мире обучали идеальных шпионов. Тех, кто не смог стать псиониками, но выдержал воздействие некоторыми из препаратов.

Между собой мы называли их мимиками и предпочитали связываться как можно меньше.

Потому что они всегда работали на верхушку Сопротивления. Либо на отдельных её представителей, у которых руки обычно руки были по локоть в крови.

Эта дамочка — Инна, как она представилась, конечно, не была мимиком. Но кое-какие общие с ними черты явно имела.