— Я не понимаю...

— Всё просто, — улыбнулся Кравцов и повернулся к Шторму. — У преступника должен был быть какой-то интерес к эксперименту. Кто выдаёт разрешение на присутствие во время эксперимента сотрудника, кроме техника установки? Или техник сам определяет допуск некого заинтересованного в эксперименте лица? Наконец, а что за эксперимент проводился в тот день?

Мир резко выдохнул и открыл глаза.

— Какой же я недальновидный и несообразительный! — прошептал он громко, словно злился на себя. — Как же я не догадался?! Поехали!..

Шторм решительно направился к транспорту.

— Куда?! — опешил Кравцов.

— В Академию Археологии, — на ходу ответил Мир. — В тот день был эксперимент, проводимый по их заданию.

Сергей поспешил за напарником и едва успел юркнуть в кабину, прежде чем фонарь закрылся. С недовольством взглянул на Шторма, но тот не заметил рассерженного взгляда Кравцова, полностью погружённый в свои мысли.

К зданию Академий они подлетели быстро, но Мир, видимо, справился с эмоциями, и уже не спешил выходить из машины.

— Объясни мне свои умозаключения, — он спокойно попросил Сергея. От его беспокойной торопливости не осталось и следа. — Я вынужден тебя об этом попросить, поскольку мне нужно аргументировать свой интерес к исследованиям археологов.

— А просто их нельзя расспросить? — удивился Кравцов.

— Просто? Нельзя, — Мир оставался спокоен. — Если их эксперимент был причиной гибели людей, то... они не должны знать об этом. Все эксперименты, связанные с риском для человеческой жизни проводятся с согласия Академии стратегических разработок и с согласия добровольцев. Человеческая жизнь слишком ценна, чтобы подвергать её неоправданной опасности.

— Тот эксперимент был согласован со «Стратегическими разработками»?

— Нет, — жестко ответил Шторм. — Именно поэтому мне понадобятся доводы, в которых не будет упомянута гибель человека.

— Просто спроси — в чем заключалась суть эксперимента, и настойчиво потребуй рассказать о деталях.

Мир поморщился.

— У нас не принято интересоваться деталями, не пояснив к этому свой интерес. Ты же видел реакцию старшего спасателя. Реакция учёных будет в большей мере недовольства.

— Как у вас сложно всё, — процедил сквозь зубы Сергей. — У себя я бы просто вызвал их повесткой на беседу. И задал бы вопрос прямо, без всяких... Вот почему у вас не ведётся регистрация экспериментов? Не оформляются отчёты?

— Потому что мы друг другу доверяем. И никто не будет просто так — ради прихоти, расходовать энергию и другие ресурсы. А интересоваться действиями во время эксперимента, тем более, промежуточными результатами, у нас не этично. Это говорит о недоверии к труду конкретного человека. Тем более, с моей стороны, как одного из руководителей Академии стратегических разработок. В Академии Археологии трудятся учёные, заслуживающие звания учёного-археолога.

— Я ничего не понял, Мир, — признался Кравцов. — У вас людей убивают, а ты твердишь о какой-то этике.

Шторм отмахнулся.

— Это не «какая-то» этика, а отношения в коллективе уважающих друг друга людей. Слишком долго и болезненно наше общество строило такие отношения, чтобы вот так — за раз, их перечеркнуть.

Сергей усмехнулся.

— Зато было бы проще.

Эта усмешка рассердила Мира. Он с трудом подавлял эмоции, явно рвущиеся наружу.

— Что, ты, можешь понять, — зашептал, кривя губы. — Когда я тебя выбирал, то думал, что нашёл единственного человека в вашем мире, способного вникнуть в особенности психологии нашего времени. Что наши люди думают и поступают совсем по-другому...

— Это не помешало кому-то убивать, — отпарировал Кравцов со злостью. — И вся эта ваша «этика» покатилась к чёрту под хвост. Как можно доверять людям, если каждый из них может быть предполагаемым убийцей?! И самое главное — за что убивал-то?! — Сергей развёл руками в стороны, шутовски изображая божество. — Ведь у вас тут всё есть! А ещё и уважение к труду, и полный комфорт. Что недоставало убийце в вашем счастливом мире?!

Мир, как человек, привыкший оценивать разумом, а не эмоциями, изменился в лице. Последняя фраза Кравцова ему что-то подсказала. Он тут же забыл о гневе.

— Послушай, Сергей. А, вдруг, это была случайность?

— Шесть раз случайности не бывает. На второй раз наступает закономерность...

И уже Кравцов изменился лицом.

— Ладно. Если хочешь сохранить некую этическую составляющую расследования, то тогда будем действовать дистанционно — из моего офиса. А ты будешь моими глазами и оперативным хм... трудягой. Ваши технологии это позволяют.

Шторм некоторое время пытался осмыслить сказанное Сергеем, затем утвердительно кивнул.

— Согласен. Что делаем?

— Летим домой. Я пообедаю, а ты найдешь мне все о технике установки. Как его?..

— Сэм Аарон. И что я должен о нём найти?!

— Всё, Мир. Всю его жизнь — от и до. Над чем трудился, где учился, на ком женился. Друзья, коллеги, дети и пристрастия.

— Половину слов не понял, но объяснишь позже, — Шторм включил двигатель. — И я пообедаю с тобой.

Сергей никак не мог привыкнуть к действительности, в которую попал волею судьбы. Он ругал себя за то, что польстился на вознаграждение из закромов музея истории. Сейчас ему эти деньги уже были не нужны — хотелось вернуться и забыть о приключениях в будущем.

Несмотря на изобилие и комфорт, это будущее, на взгляд Кравцова, было жестким. Понятно, что люди будущего к этому привыкли и не замечали, что делают они только одно — трудятся. Да, по вечерам отдыхают, но отдых больше похож на кратковременное свидание с тем человеком, с которым хочешь встретиться. Каких-то значимых развлечений, типа клубов, ресторанов, парков, пляжей тут не было. Люди, как бы вместе, но в то же время и врозь. Хотя, может быть, Кравцов чего-то не заметил, и его ощущения кажущиеся. А на самом деле, это общество вполне счастливо живёт и процветает. Никто не носится по магазинам, не сидит с детьми сутками, не экономит денег до зарплаты. Каждый реализует себя в меру своих способностей, и никто не считает - насколько по сравнению с другими. И никто никого не обвиняет. Не хитрит, не врёт, не делает вид. При этом высокая степень доверия.

Странно и необычно.

Во время обеда Кравцов ел молча. Мир поглядывал на него, видимо, удивлённый таким поведением, но с разговором не лез.

Сергей же сильно задумался. Всё, что он увидел и узнал, совсем не вязалось с обычным преступлением. Не было ни мотива, ни орудия убийства... вообще ничего не было, кроме версий, выстроенных на бездоказательных гипотезах. Пролить немного света на происшествие могли археологи, и это было первое, чем Кравцов хотел заняться.

— Мир, послушай, — Сергей отодвинул пустой поднос. — Я не знаю как, но тебе нужно узнать — над какой проблемой работали археологи. Какая перед ними стояла задача при проведении эксперимента.

Шторм вытер губы салфеткой.

— Хорошо. Объясни мне, зачем это нужно.

— Археологи могли найти какую-то часть, деталь или ещё что-то. И посчитали, что это часть некого ценного артефакта из прошлого. На самом же деле, эта часть могла быть частью... оружия. Если честно, то я больше не нахожу объяснений. Смерть Сэма Аарона и могла бы быть случайностью, но как тогда объяснить смерть остальных? А тот, кто получил в руки предполагаемое оружие, может и не знать чем это является. Он использует это, но не понимает результат.

— Оружие?! — Шторм взволновался. — Я как-то не подумал об этом... А ведь может быть! Об оружии у нас очень поверхностное понимание. Это не то, чтобы тайна, но принцип действия оружия знают очень немногие. Даже я мало представляю предназначение...

— Вот! — Кравцов вытянул палецШторму в лоб. — А ещё нам нужен медик.

— А медик зачем?!

— Как бы тебе сказать, — замялся Сергей. — Действие оружия оставляет на человеке след. Я бы сказал, смертельный. Мне нужно узнать, насколько ваша медицина способна справиться с этим следом.