Девушка, доставившая мне завтрак, была также стройна и красива как Лена; она тоже предложила себя, показав мне свою великолепную грудь, но я решил твердо - сначала поработаю, а уж потом можно и развлечься.

Для начала я решил посчитать денежный баланс за прошедший день. Семьдесят рублей заплатил за гостиницу, 6 рублей за завтрак и Лену, рубль за транспорт, газету и мороженое. Потом сорок рублей опера и сто рублей музыкантам. Стоп! Ничего я им не давал - до ужина они не взяли, а после не напомнили, наверно забыли, а может и не захотели брать. В итоге ужин вместе с интервью достались мне бесплатно. Ну и ночью массаж за пять рэ, из которых десять были взяты у соседей по комнате. Итого траты за день - сто двенадцать рублей, то есть примерно десятая часть суммы полученной от начальника. Конечно много, но вполне приемлемо для человека с тысячей в кармане. Я пересчитал оставшиеся у меня деньги и получил ожидаемый результат. Что ж, теперь можно и отчет писать.

Я достал блокнот и ручку и сел за стол, начав отчет именно с денежных расходов, но "забыв" упомянуть о тратах на Лену, деньгах соседей и расходов на массаж. Потом я подробно описал поездку в город и в оперу, после чего еще более детально описал само представление. Конечно написал я и про ужин, и про свой музыкальный проект, на сей раз "забыв" лишь об устном договоре с музыкантами о продаже "моих" песен. Да и про личный разговор с Левицкой я тоже решил не упоминать.

Потом я выдрал листы с отчетом и с интервью из блокнота, свернул это всё в трубочку, чтобы вместилось в контейнер, и задумался о том, что же мне делать дальше. Несмотря на воскресный день сегодня музыкальных концертов в афише не значилось, значит, можно отдохнуть. Но разве я могу сидеть без дела в такой необычной командировке? Нет, надо что-то придумать. Стоп! А ведь есть местная группа, с которой я могу пообщаться - тот самый "Эквалайзер", который мне рекомендовал Асадуллин. Так в чем же дело? Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

И я решил заняться ими. Нет, конечно никакого музыкального проекта с ними я затевать не буду. Зачем мне это делать, если через несколько дней мне возвращаться в свое время? Зато побеседовать с ними можно и нужно, а заодно узнаю у них про другие местные группы, а потом и с теми пообщаюсь.

В блокноте я нашел телефон, который мне дал Альберт, после чего спустился к администратору, заплатил ей рубль и позвонил в студию "Эксперимент". Ответил мне женский голос. Он сообщил, что в данный момент музыкантов в студии нет, но они будут в ней в три часа. Я представился журналистом, узнал адрес студии и сказал что приеду точно к этому времени. На сей раз я решил не говорить о том, откуда я приехал.

Я приехал немного позже; отправка послания шефу заняла заметно больше времени, чем я предполагал, поскольку скрученный свиток бумажных листков никак не хотел влезать в контейнер. С большими усилиями я все же смог его запихать и отправить послание.

Все музыканты были уже на месте, однако, к моему огорчению, репетировать они явно не собирались. Все их инструменты были зачехлены, а их настроение было каким-то мрачным.

Я снова представился, не упоминаю про столицу, узнал их имена и попросил дать мне интервью; однако они отказались под тем предлогом, что они еще никому не известны. Я предложил им сто рублей, они все равно отказались. Я сказал, что напишу о них такую статью, после которой они станут известны не только в городе, но и во всей стране. Они дружно скептически улыбнулись, но к моему удивлению, согласились со мной поболтать.

Отвечая на мои вопросы, они рассказали о создании группы, о своих песнях и выступлениях, о своих проблемах.

Всё было в общем-то достаточно обычно, пока я не задал свой последний вопрос.

- И какие у вас планы на ближайшее будущее?

- Никаких! - просто ответил мне Дима - клавишник и руководитель группы.

- В смысле?

- Мы решили разойтись, поскольку не можем создать музыку, интересную для слушателей. А без этого выступать больше не можем. Постоянно видеть как зрители покидают зал во время нашего выступления - это выше наших сил.

- Ого, - подумал я, - похоже они переживают тот же кризис, что и моя институтская группа. Мы, кстати, не смогли его преодолеть.

- И в чем вы видите причину своих неудач? - спросил я музыкантов.

- Наши проблемы просты, но решить их никак не получается. У нас слабый репертуар, да и приличного вокалиста мы тоже найти не можем.

- Парни, я вас ни разу не слышал, не могли бы вы сыграть пару песен?

- Извини, мы уже уходим. И не надо про нас писать, мы это не заслужили.

- Парни, сыграйте, возможно я смогу вам чем-нибудь помочь.

- Например?

- Например, репертуаром. У меня есть несколько песен собственного сочинения, и я не исключаю, что они вам понравятся.

- А ты что - тоже музыкант?

- Да. Играю на гитаре и пою. Кстати, Альберт Асадуллин, с которым я вчера ужинал в кафешке, сказал, что у меня хороший голос. А еще он хвалил вас - сказал, что вы хорошо играете и звучите. Вот почему я сегодня нахожусь здесь. Сыграйте, парни. Разойтись вы всегда успеете.

- Асадуллин? Ты это серьезно?

- На все сто. Готов рассказать все подробности, но позже.

Дима переглянулся с другими музыкантами и спросил:

- Ну что, сыграем?

- Ну если он так просит... и если Асадуллин, то пожалуй можно, - растяжно произнес бас-гитарист группы - Валера.

И на моих глазах парни стали расчехлять аппаратуру и инструменты, одновременно их слегка подстраивая. На всё это ушло не более пяти минут и музыка зазвучала. С первых же нот я оценил прекрасное звучание всех инструментов, а по завершении второй песни с виртуозной импровизацией в конце - и мастерство исполнителей. Особенно удивило меня то, что группа использовала самые передовые по тем временам инструменты - электронно-акустические барабаны и синтезатор - один из первых появившихся в нашей стране, но уже с приличными синтетическими тембрами. В результате чего их звучание было сильно похоже на звучание Фристайла 80-х годов. Асадуллин был прав - в этом музыканты были весьма хороши. Весьма хорош был и клавишник; он легко, а иногда и не глядя, наворачивал на своем синтезе весьма сложные партии. И лишь голос вокалиста явно оставлял желать лучшего. Он больше рычал, чем пел. С таким голосом можно было исполнять лишь тяжелый метал, о котором, впрочем, они еще даже не слышали. Что касается песен - то они были весьма блеклыми, в них не было и намека на драйв, а ведь парни наверняка сыграли свои лучшие творения. И все же их игра меня зацепила. Любители так играть не могут, подумал я после того как музыка остановилась, и прямо об этом спросил.

- У вас есть музыкальное образование?

- Да, у всех музыкальное училище.

И тут мне стало их по-человечески жалко: парни наверняка учились в музыкальных школах, потом в училище, то есть потратили гору времени, чтобы стать приличными музыкантами, и в общем-то ими стали, но... в итоге потерпели полное фиаско - пришли к распаду коллектива. Я понял, что им кто-то обязательно должен помочь. И этим кто-то в данный момент мог быть только я. Больше я не тормозил и решился на те действия, которые отвергал еще утром, понимая, что они могут быть только временными. Я брошу им спасательный круг, подумал я, а дальше всё будет зависеть от них - может и выплывут.

А потом я рассказал им всё - о вчерашнем ужине, о своем проекте и даже о том, что выступать в роли Эвридики желает сама Ольга Левицкая. Они поверили не сразу, но все же поверили и, наконец, попросили меня спеть мои песни. И я снова пел под гитару - то же самое, что пел на вчерашнем ужине.

Восторг у музыкантов был еще больше, чем у "поющих", а когда я закончил, они предложили мне тут же перейти к реализации проекта - начать репетировать. Я не возражал. Быстро набросав на бумаге аккорды песен, я начал петь уже в микрофон, а музыканты играть в ритмике, которую я им подсказал - в стиле популярной музыки 80-х годов. С их образованием они все схватывали на лету, даже в мои записи не всегда смотрели. В итоге буквально через пару часов мы уже играли несколько "моих" песен - пусть и не очень уверенно, но играли.