С этими словами он подошел к пульту управления, одним движением отключая нуль-поле. На стенах загорелись тревожные огни, взвыла сирена — но Князю было уже все равно. Небрежно отряхнув костюм, он вышел за пределы комнаты.

Снаружи бушевал ад. Коридоры базы наполнились грохотом и криками, слившимися в чудовищную какофонию. Вдоль стен плясали багровые всполохи, словно из настежь распахнутых врат преисподней. И среди всего этого хаоса шествовал он — невозмутимый, элегантный, убийственно опасный. Князь Кривотолков, одним своим присутствием повергающий противников в смертельный ужас…

Некогда неприступная база превратилась в филиал ада на земле. Казалось, все вокруг восстало против Черных Хирургов, словно мстя за годы бессмысленной жестокости. Законы реальности искажались, неумолимый рок преследовал каждого.

Оружие, всегда послушное владельцам, теперь выплевывало смертоносные очереди само по себе. Пули визжали и рикошетили от стен, с точностью находя живые цели. Штурмовые винтовки и автоматы тряслись в окровавленных руках, будто в предсмертном припадке, беспорядочно извергая потоки огня.

Электроника и техника взбесились, наотрез отказываясь подчиняться. Приборы и аппараты взрывались фонтанами ослепительных искр, терминалы плавились прямо на глазах, а экраны мониторов выдавали лишь помехи. Свет мигал и гас, погружая некогда надежное убежище во тьму кромешную. Пожар вспыхивал то тут, то там, с жадностью пожирая все, до чего дотягивался.

На глазах князя под ноги группе матерых головорезов вдруг упала граната. Бандиты в панике шарахнулись прочь, пытаясь укрыться за углом — но было уже поздно! Чека сама собой выскочила из запала, и через пару секунд прогремел чудовищный взрыв. Преступников разметало в стороны кровавыми ошметками. Невозможная случайность обратилась пугающей закономерностью.

Из разрушенных клеток и вивариев вырывались на свободу запертые и измученные твари, с ходу вгрызаясь в глотки бывшим мучителям. Ослабленные нескончаемыми пытками, истерзанные бесчеловечными экспериментами — теперь мутанты обрели шанс на месть. Подпитываемые жаждой мести, эти кошмарные создания терзали тех, кто совсем недавно безнаказанно издевался над ними.

— Нам конец! — истошно верещал один из бандитов, палящий куда-то вслепую из автомата, — Это дьявольщина какая-то! Мы все покойники!

— Заткни хлебало и стреляй, паникер! — рявкнул на него здоровенный детина с разукрашенной татуировками мордой, — Это просто какой-то трюк! Иллюзия!

В лабораториях тем временем воцарился форменный кошмар невиданных доселе масштабов. Пленники, превращенные в бездушное экспериментальное сырье, корчились в чудовищной агонии и стремительно мутировали. Их плоть бурлила и перекраивалась изнутри, стремительно наращивая шипы, клыки, когти и щупальца. В одночасье из забитых, покорных жертв они сами превращались в безжалостных палачей. И вся их запредельная ярость обрушилась на бывших поработителей.

Все, что могло пойти не так — шло не так. Словно сама судьба отвернулась от бандитов.

Растерянные бандиты пытались отбиваться и сопротивляться, но все было тщетно. Над ними будто довлело ужасающее проклятие, безжалостное воздаяние за все совершенные злодеяния. Стволы клинило, клинки и ножи ломались и крошились, словно были сделаны из дешевого картона.

Особенно часто аномалии происходили вокруг князя, невозмутимо вышагивающего среди этого кошмара. Даже малейшая попытка навредить невозмутимому Кривотолкову оборачивалась для бандитов чудовищной, изощренной карой.

Несколько оставшихся в живых головорезов в отчаянии вскинули оружие, целясь в Кривотолкова. Но не успели они по-настоящему прицелиться и нажать на спусковые крючки, как рядом с ними, за фальшивой стеной, с чудовищным грохотом лопнула прогнившая труба. Обжигающий пар, смешанный с ядовитыми химикатами, с ревом хлынул на незадачливых стрелков, мгновенно окатив их с головы до ног. Кожа на глазах вздулась уродливыми волдырями и слезла целыми клочьями. Жуткие, нечеловеческие крики боли заглушили даже непрекращающуюся канонаду беспорядочных выстрелов.

— Пощадите, умоляю! — плачущим голосом выкрикнул какой-то молодой парень, член банды, пытаясь отползти в сторону, — Клянусь, я не знал, во что ввязываюсь! Это все Мартемьяны, они заставили меня! Я чист! Пожалуйста, пожалуйста…

Но князь даже не удостоил его взглядом. Будто не замечая кипящего вокруг безумия, Кривотолков с царственным спокойствием направился вперед. Он невозмутимо достал из кармана небольшой термос и, брезгливо скривив губы, с щелчком открутил крышку.

Перевернув термос над полом, князь решительно вытряхнул из него нечто совершенно жуткое и неописуемое — бурлящую, пузырящуюся субстанцию, более всего похожую на живое, чудовищно активное тесто.

— Мать честная, что это⁈ — обалдело пробормотал один из бандитов, пока еще способных соображать, — Что за порождение Безумного Бога?

Короткими, точными импульсами духовной силы князь подстегнул дальнейший рост омерзительной твари. И та начала стремительно разрастаться, непрестанно порождая все новые бешено вращающиеся глаза и подрагивающие щупальца. Чудище явно испытывало голод — оно с неимоверным проворством ринулось в гущу ошалевшей от страха толпы. Рев, душераздирающие вопли и мерзкие чавкающие звуки сотрясли своды подземелья.

— Это что за чертовщина? Откуда взялась эта хтонь⁈ — панически заорал верзила. Огромная слизистая псевдоподия в мгновение ока обвилась вокруг его ног и поволокла беднягу в распахнутую пасть, усеянную тысячами зубов. Дикий вопль сменился сдавленным бульканьем, а затем и вовсе стих.

— Творение профессора оказалось весьма полезным и для зачистки, — удовлетворенно процедил сквозь зубы Кривотолков, брезгливо отряхивая рукав, на который угодила щепка.

Кошмарная инфернальная тварь явно избегала приближаться к нему, предпочитая охотиться исключительно на бывших хозяев базы. С чудовищным проворством, пробивая стены и выбивая двери, чудовище расползалось по комплексу, словно жуткая плесень невиданных размеров. С каждой секундой оно становилось все больше и больше, заполняя собой свободное пространство.

На пути безмятежного князя то и дело возникали все новые и новые противники — будь то чудом уцелевшие после взрывов и перестрелок бандиты или обезумевшие от злобы и голода мутанты. Но всякий раз Кривотолков даже не удостаивал их взглядом. Он просто продолжал невозмутимо шествовать вперед, по направлению к сердцу базы. А за спиной его, будто по волшебству, раз за разом вспыхивали все новые и новые странные трагедии. Расстаться с никчемными жизнями врагов князя вынуждали самые причудливые и невероятные случайности, непостижимая череда нелепых и страшных совпадений.

Так, массивное бетонное перекрытие рухнуло именно тогда, когда взбешенный мутант занес для сокрушительного удара когтистую, многосуставчатую лапу. А вырвавшаяся из пазов шарнирная автоматическая турель изрешетила внушительную группу громил ровно за миг до того, как те попытались броситься на князя. Сама Судьба, казалось, заботливо оберегала его от любых посягательств. Кривотолков целенаправленно двигался к цели, ни разу не сбившись и даже не ускорив шага.

В конце концов он сумел добраться до самых глубин базы, на самый нижний уровень проклятого бандитского муравейника. Теперь здесь царила мертвая, пугающая своей неестественностью тишина, лишь изредка нарушаемая доносящимися издалека приглушенными криками боли вперемешку с грохотом взрывов. Под потолком мерцали багровые сполохи аварийного освещения.

Обведя откровенно безразличным взором царящий вокруг разгром, Кривотолков небрежно вынул из кармана несколько увесистых цилиндров, снабженных электронными таймерами. Он принялся устанавливать взрывчатку, педантично укладывая заряды в неприметные ниши и углубления.

Закончив свою работу, князь отряхнул ладони и еще раз придирчиво осмотрел плоды трудов своих, то ли любуясь, то ли мысленно перепроверяя идеальность схемы. Удовлетворенно кивнув самому себе, он демонстративным жестом выставил на всех таймерах одно и то же время — минуту.