…я под шумок добрался до раздевалок для рабочих. На бегу сдирая с себя лохмотья одежды, я быстро нацепил робу, ботинки и каску. Смешался с толпой эвакуирующихся.

Отовсюду неслись крики, плач, подвывания сирен. Перепуганные люди метались туда-сюда, не разбирая дороги. Охрана тщетно пыталась навести хоть какой-то порядок. Куда там! Каждый спасался как мог.

Я старался не отсвечивать, втянув голову в плечи и низко надвинув каску на лоб. Просочился сквозь проходную вместе с гурьбой народа. И дал деру, петляя меж машин и автобусов.

Вскоре Склад остался далеко позади. Промзона сменилась неухоженными пустырями, а там и редколесьем на краю леса.

В голове было пусто и звонко. Лишь билась одна мысль:

«Выжил, сволочь! Опять выжил!»

Но сколько еще мне так везти будет?

Забежав поглубже меж деревьев, я наконец-то перевел дух и огляделся. Тишина, только ветер шумит в кронах, да птицы попискивают. Красотища!

Размеренно дыша, я опустился на траву, привалившись спиной к шершавому стволу. Проверил раны — вроде ничего серьезного, само заживет. И наконец-то позволил себе ненадолго расслабиться.

Это была ошибка. Стоило отпустить контроль, как меня накрыло по полной. Приход от голубой крови ящеров пошел на новый виток!

Сначала закружилась голова и помутилось в глазах. Сердце зачастило вдвое против прежнего, гулко ухая в ушах. Горло будто сдавило стальным обручем, стало нечем дышать.

Я судорожно рванул ворот робы, пытаясь глотнуть воздуха. Какое там! В глазах потемнело, рот наполнился вязкой слюной. Желудок скрутило спазмом, едва не выворачивая наизнанку.

Я со стоном рухнул на хвою. Перевернулся на спину, запрокинул голову, жадно глотая лесной воздух. Ох… ща набросятся на меня комары с клещами, насосутся божественной кровушки-и-и… покайфую-ю-ю…

Из последних сил я попытался встать, опершись на дрожащие руки. Какое там! Мышцы будто превратились в желе, наливаясь ватной слабостью. А голова стала чугунной, неподъемной.

«Твою Бездну… Вот же влип!» — лихорадочно стучало в мозгу.

Сознание заволокло мутной пеленой, кромсая восприятие на лоскуты. Звуки и запахи леса обострились до предела, впиваясь в мозг раскаленными иглами. Каждый шорох, каждый писк, шелест травы и скрип ветвей — все резало барабанные перепонки.

Я глухо застонал, ткнувшись затылком в сырой мох. Мышцы налились чудовищной тяжестью, скручивая тело. Суставы вывернуло под немыслимыми углами, пальцы судорожно скребли землю.

А где-то на краю сознания мелькнуло:

«Что-то не так. Это не просто приход. Тут что-то куда серьезнее…»

И тут в сгущающихся сумерках зажглись желтые огоньки. Десятки внимательных глаз, буравящих меня немигающим взглядом.

Кто-то шел ко мне сквозь чащу. Целая толпа!

Я из последних сил поднял голову, всматриваясь в темноту. Сердце колотилось уже где-то в глотке.

— Кто… к-кто вы?.. — просипел я пересохшими губами.

Ответом мне был лишь тихий смех. Множество голосов, шепчущих и хихикающих.

— Идем с нами… — произнес вкрадчивый голос у меня над ухом. Он имел странную низкую тональность. Я готов был поклясться, что голоса людей так не звучат, — Идем, мы все тебе покажем!

Чьи-то руки подхватили меня под локти, вздергивая на подламывающиеся ноги. Я застонал, пытаясь вырваться. Какое там! Тело не слушалось.

— Мужики… Не надо… Отпустите… — пробубнил я, мотая отяжелевшей головой. В теле разлилась свинцовая слабость, — Для вашей же безопасности…

Существа лишь засмеялись и поволокли меня прочь, вглубь чащи. Последнее, что я увидел, проваливаясь в беспамятство — мелькание черных стволов и пляску огоньков. А потом мрак поглотил меня целиком…

Окутанные покровом невидимости, Настя и Айсштиль брели по ночному лесу, спотыкаясь о коряги и путаясь в кустах. Волоча за собой бесценный бокс с голубой кровью, они тщательно оберегали его всеми возможными чарами, выжимая себя досуха. Пару раз им пришлось залечь на землю, пережидая, пока мимо с гулом пронесутся дроны-охотники. Но в целом погоня осталась далеко позади.

Айсштиль злилась и фыркала, проклиная подлость смертных людишек, подбивших их милого жучка-носильщика. Летун поймал в бок беспилотник-камикадзе, совершил вынужденную посадку и теперь мирно догорал где-то далеко позади. Это ж надо было так подставиться!

Настя лишь вздыхала и успокаивающе похлопывала богиню по плечу. У самой на душе скребли кошки за Костю. Они договорились встретиться на окраине Синегорья, в маленькой кафешке под вывеской «У Михалыча». Но кто знает, удалось ли Косте ускользнуть и сколько придется его ждать?

«Нет, Костя же Безумный бог!» — напомнила себе Настя, — «В той записке из архива утверждалось, что он настоящий покровитель нашего рода. Он не может проиграть!»

Вымотанные, голодные, перепачканные в грязи, на рассвете девушки вывалились из леса у окраины городка. Кое-как отряхнувшись, они поплелись по пустынным улочкам в сторону заветной забегаловки. Редкие прохожие шарахались от двух чумазых девиц, тащивших за собой непонятный ящик на колесиках. Наконец на углу показалась знакомая покосившаяся вывеска. Настя с Айсштиль, спотыкаясь, ввалились внутрь, звякнув колокольчиком над дверью.

В кафешке царил унылый полумрак, пахло прогорклым маслом и пережаренным луком. За стойкой маялся от скуки щербатый бармен, меланхолично протирая стаканы. Пара гоблиноподобных завсегдатаев в углу лениво резалась в карты, сплевывая шелуху от семечек.

Девушки молча уселись за самый дальний столик, запихнув бокс под лавку. Подтянувшийся бармен без лишних слов шваркнул перед ними две миски с макаронами и две кружки пива.

— А можно воды? — попросила Настя.

— Воду отключили с утра, — последовал ответ.

Настя скривилась, но спорить не стала.

Какое-то время они просто ели, с остервенением работая ложками. Макароны оказались на уровне лапши быстрого приготовления, но сейчас годилось все, лишь бы набить ноющий желудок. Пиво было теплым и отвратительным, но хоть горло промочить.

Расправившись с завтраком, девушки откинулись на спинки скамьи, переводя дух. И принялись бросать на дверь тревожные взгляды. От Кости не было ни слуху ни духу.

Айсштиль закусила губу, отстукивая по столу нервную дробь. Ее прекрасное лицо, измазанное грязью, было непривычно хмурым, лоб прорезала морщинка. Айсштиль использовала маскировку, чтобы косить под человека, но все равно выглядела неестественно бледной.

Настя ерзала, комкая в пальцах салфетку. Глаза покраснели, то ли от усталости, то ли от сдерживаемых слез.

— Слушай, а это точно то самое место? — не выдержав, пробормотала Настя, покусывая губы, — Может, мы не там его ждем? Вдруг он это… ну…

— Цыц! — одернула ее Айсштиль. Голос богини дрогнул, в нем прорезались визгливые нотки, — Не смей даже думать! Эстро крепкий, живучий! Чтобы его какая-то кучка смертных слабаков одолела? Ха!

— Ну так, а где он тогда? — Настя шмыгнула носом, — Сколько можно ждать?

— Придет, куда денется, — процедила Айсштиль сквозь зубы, — Он… он всегда выкручивается. Сказал, что встретимся здесь — значит, будет здесь. Рано или поздно.

Голос снежной королевы звучал твердо, но в глазах плескалась тревога. Похоже, она и сама уже не знала, верить в лучшее или готовиться к худшему.

Настя тяжело вздохнула, нервно заправляя за ухо прядь волос. Какое-то время они обе молчали. Тишину нарушало лишь жужжание мух, шлепки карт и редкие комментарии двух «гоблинов». В кафешку постепенно заходили новые посетители, но Кости среди них не было.

И вдруг Айсштиль выпалила на одном выдохе:

— Знаешь, если бы не ты там, на складе… Короче, спасибо, что вытолкнула из-под выстрела. С этой голубой кровью совсем голову потеряла… Кажется, не все смертные бесполезны…

Последние слова она пробормотала еле слышно, скривившись так, будто ее заставляли жевать лимон. Видно, благодарить спасительницу-смертную для гордой богини было сущей мукой.