— Свободен, — сказал я и юриста сдуло ветром.

Я неспешно достал охотничий нож. Лицо Даллана посерело — он, словно, только сейчас осознал, что это действительно конец.

И тут прокашлялся некромант.

— Господин Райнер-Наэр, позвольте предложить кое-что, — осторожно сказал он. — Я знаю одно древнее заклинание. С его помощью дух убитого помещается вместе с его прахом в урну, а не исчезает. Вы будете вольны в любое время вызвать его. И он расскажет вам всё, о чём умолчал. Или же стать вашим советчиком. Вредить вам он уже не сможет.

— То есть?

— Дух вашего дяди станет вашим рабом. Как его использовать — решайте сами.

Даллан уставился на некроманта с таким видом, что вот-вот упадет в обморок или того хуже помрет на месте.

— Я вас в ответ попрошу о совершенно ничтожном, — едва слышно продолжил Салливан.

— Что вы хотите? — спросил я.

Салливан достал из кармана кольцо с фиолетовым камнем.

— Только всего пару капель вашей крови на это кольцо. Это заклинание требует сил, которых у меня, увы, нет. А я хотел бы им тоже когда-нибудь воспользоваться.

— Эгихард… — выдавил из себя Даллан.

— Даже не знаю, дядюшка, захочу ли я видеть и слышать вас снова?

— А дух можно мучить? — поинтересовался недобро у некроманта Финбарр.

— Хм, честно говоря не знаю. Но можете попробовать, если ваш кузен позволит.

— Я бы попробовал, — Финбарр вопросительно глянул на меня. — Только где мы тут возьмем урну?

— Сгодится любой сосуд.

Финбарр обвел взглядом пространство и остановил его на хрустальном графине для виски. Он указал на него.

— Это сгодится?

— Вполне, — Салливан кивнул.

Финбарр заграбастал графин, вынул крышку и выпил остатки виски прямо из горлышка. Я поглядел на него с неодобрением. Потом сжал ему плечо. Кузен посмотрел виновато.

— Прости, Харди, но на трезвую голову мне на казнь даже такого ублюдка как наш дядя сложно смотреть.

— Я понял, — так же тихо отозвался я. — А еще мы забыли его спросить, где теперь твоя мать.

— Зачем? — забеспокоился Финбарр.

Я посмотрел на Даллана.

— Где Шенни сейчас?

— Не знаю. Она вернулась, видимо, сразу после того, как передала тебя Мохэммоку. То есть ничего нового я от нее не услышал. После этого она уехала.

Финбарр уставился на Даллана в удивлении.

— Уехала? И она не стала дожидаться меня? — спросил он.

— Видимо, поняв, что ты бросился за Эгихардом, она решила уехать от вас обоих подальше. Она очень испугалась того, что ты узнаешь то, что она сделала в Гильдии, и рассердишься.

Финбарр растерянно похлопал глазами. Посмотрел на меня. Показалось, что он прямо сейчас готов сорваться с места и броситься на поиски матери.

— Барри, потерпи пару минут, поедем вместе.

— Тебе лучше не ехать…

— Клянусь, я ничего ей не сделаю, — я повернулся к некроманту. — Читайте свое заклятие.

Салливан произносил слова. Я вычерчивал их пальцем в воздухе и древние символы затрепетали огнем в воздухе. Даллан сжался в комок в своем кресле. Огненные всполохи плясали на его бледном лице.

Закончив заклятие, некромант забрал у Финбарра пустой графин и поставил на стол перед Далланом.

— Что теперь? — спросил я.

— Сожгите его.

Я чуть медлил, смотря в глаза Даллана. В них была обреченность и черная ненависть. И никакого сожаления. Разве что кроме того, что я попался на на его пути.

Я беззвучно выдохнул только одно слово. В один миг мой злобный родственник превратился в сноп искр. Закрутившись светящимся огненным роем они втянулись в хрустальный сосуд и стали оседать на дно, остывая и превращаясь в пепел.

Салливан, вытаращив свои рыбьи глаза, отшатнулся от меня, а потом как подкошенный упал на колени, склонил голову.

— Простите, мой господин, что я не понял сразу, кто вы, — прошептал он дрожащим голосом.

Финбарр уставился на него с непониманием, потом на меня. Я только пожал плечами.

— Встаньте и покажите, как вызывать дух. И, я вам кажется что-то обещал?

— Это огромная честь для меня, — некромант с поклоном, старясь не смотреть на меня, положил на край стола кольцо и отошел подальше.

Я кольнул палец и уронил на фиолетовый камень, ровно две капли крови, как тот просил. Камень из фиолетового стал чернильно-черным. Потом я заметил, как завороженно смотрит на камень некромант.

— Вы мне должны кое-что отдать, — напомнил я. — А еще вы поклянитесь никогда не приезжать в мою страну.

— Клянусь, — Салливан очнулся, мельком глянул на меня и надел кольцо на палец.

В этот короткий миг я заметил как в его безжизненные глаза ожили, словно он заполучил что-то давно вожделенное.

— Конский повод для заговорения агишек у меня в машине. Сейчас принесу.

Когда он ушел, Финбарр закрыл графин с почти угасшим пеплом крышкой и посмотрел на меня с непониманием.

— Харди, ты же говорил, что не можешь колдовать и что защита светлых магов по-прежнему тебе этого не позволяет, — произнес он. — Как ты это сделал? Почему твое заклинание подействовало? Я думал, что с темными магами, тут, внизу, когда ты вычеркивал ключом огненные символы — это всего лишь видимость…

— Я добавил магии в ключи, пока находился в чудо-комнате в Гильдии. Так что это теперь не просто ключи, которые могут открыть что угодно. Но… Скажи, ты понял что я сказал? То единственное слово, перед смертью Даллана?

— Я понятия не имею, что это был за язык, но… я понял, что значит это слово. Ты сказал «Сгори».

Я кивнул.

— Но это же не заклятие, — Финбарр потер лоб.

— В том-то и дело. Я сам не понимаю, как это происходит. И видимо не пойму, пока моя память не вернется ко мне полностью. Спонтанное проявление магии. Вроде бы защита осталась и прореха, которую в ней сделали в Баллидаффе, затянулась. И все же. Словно осталась крошечная лазейка, — я нахмурился и покачал головой. — Это сложно объяснить.

— Ну, я примерно понял, — кузен покивал. — А чего некромант на колени бухнулся? Он ведь с самого начала знал, что ты черный маг.

— Видимо, осознание накрыло.

Финбарр посмотрел на меня с недоверием.

— Не забивай голову, Барри…

Снаружи вдруг завыла банши и почти одновременно с этим зазвонил телефон. Мы с Финбарром уставились друг на друга.

— Знаешь, Барри, изумрудные холмы, живописные руины древних замков и родовая баньши, это конечно, очень увлекательно, но что-то мне подсказывает, что мы должны отсюда уезжать. И чем быстрее, тем лучше.

— Но поместье же теперь твое! — Финбарр с тревогой продолжал смотреть на неумолкающий телефон.

— Забрать его у Даллана было просто делом принципа. Возьми трубку.

— Да? Ало?

— Барри, это ты⁈ Великая Луна, спасибо! — я расслышал голос Шенни, охрипший и отчаянный, в который на миг закралось облегчение.

— Мама? Что случилось? Ты где?

— Мы все в большой опасности. Наш род. Лехри… — торопливо заговорила она. — Нас обвинили в убийствах. В страшных… — у нее не хватило сил произнести в каких именно.

Я смотрел на Финбарра, недобро сощурив глаза.

— Харди, она сейчас вовсе не о том, что произошло в Гильдии, — торопливо пояснил он.

— Неужели?

— Мама⁈ — Финбарр сам чуть не пришел в отчаяние, когда Шенни замолчала.

— Эгихард рядом с тобой? — отозвалась она наконец.

— Да, тетушка Шенни. И спасибо, что не свернули мне шею, когда была возможность, — недобро отозвался я. — Я это оценил.

— Я… я знала, что иначе потеряла бы Финбарра. Он считает тебя не только братом, но и другом. Единственным.

— Давайте оставим родственные сантименты. Что у вас произошло?

— В наш дом пришли Охотники. Большая часть Лехри мертва. За остальными охотятся.

Я увидел, как побледнел Финбарр. Его затрясло, а в желтых глазах заплясало отчаяние и непонимание.

— Эгихард, прошу, увези Финбарра из Ирландии. Сейчас, не медля, — голос Шенни превратился в шепот и я едва расслышал ее слова. — Пожалуйста. И прости за всё.