— Это Карлфрид, — сказала Ульриху Маделиф. — Пусть его приведут ко мне.

Мы поднялись на последний этаж по лестнице. В этот момент нас нагнал запыхавшийся Карлфрид. Я отметил, что распоряжения Ульриха выполняются быстро.

— Рада, что вы снова с нами, — шепнула ему Карлфриду Маделиф. — Но всё же Эгихарда не стоило сюда привозить.

— Я тоже рад, что вы с нами, — произнес я и передал ему портфель с книгами.

— Простите, господин Ранер-Наэр, что так вынужден был так долго отсутствовать, — отозвался Карлфрид, забрав портфель и повесив его себе на плечо. — Проклятый ректор заметил меня, когда я узнавал насчет того, не приехал ли господин Адельман.

— Вы пропустили много интересного, — Маделиф улыбнулась одними уголками губ, а в глазах ее искрилась насмешка.

Я опять расхохотался, поняв, что Маделиф припомнила про фею. Адельман обернулся, глянул на нас с неодобрением, явно поняв причину веселья.

— Все-таки воздух свободолюбивой Фризии достаточно вреден, помяните мое слово Маделиф. На Совете почувствуете это в полной мере.

— Я к этому готова, господин Адельман.

— Отдохнете, соберемся вечером у меня, — напомнил Ульрих. — Я как раз успею подготовить соглашение. Вы тоже — свой вариант. Подпишем то, на чем сойдемся.

— Хорошо, — согласилась Маделиф.

Ульрих действительно самолично проводил нас в гостевое крыло, указал на комнаты.

— Ваша дочь размещена с вами по соседству, — заметил он, указав на дверь. — Хорошего отдыха.

Я сразу шагнул к двери Теи.

— Эгихард, я с тобой, — произнесла Маделиф.

— Не стоит.

— Она действительно очень испугалась, — произнесла Маделиф. — Не беспокойся, побуду с вами несколько минут и если Тея нормально прореагирует, то уйду.

— Что вы ей рассказали?

— Все.

— И зачем? Раньше, как мне кажется, вы за нее так не переживали.

— У нас все сложно. Как-нибудь, возможно, расскажу. Но не сейчас, — ответила Маделиф, нахмурившись, и постучала в дверь.

Никто не отозвался.

— Вероятно, она спит. Не будем беспокоить.

— Нет, не спит, — ответил я, прислушавшись к ощущениям и уловив тьму.

Помрачнев, я достал ключи от «Бронко», вставил в замочную скважину и распахнул дверь. Маделиф сдавленно вскрикнула и бросилась внутрь. Следом за ней в комнату забежал Карлфрид. Я еще миг стоял на пороге, осматривая комнату, потом оглянулся в коридор. К нам спешил, возвращаясь из-за крика Маделиф, Ульрих. И мы вдвоем с ним вошли в комнату. Я закрыл дверь.

Тея лежала на полу без движения. Маделиф беззвучно плакала, опустившись рядом с ней на колени.

Ульрих выписан несколько заклятий в воздухе и мрачно сообщил.

— Судя по всему она сама себе остановила сердце.

— Эгихард… — простонала Маделиф.

— Если вы вдруг подумали, что она покончила с собой из-за меня, то это не так, — ответил я негромко. — Ее отравили.

— Что? Но…

— Я только что проверил заклинанием, — сообщил Адельман. — Яд тут ни при чем.

— Если только это не яд из драконьей крови, — произнес я. — Не знаю, известно ли это было убийце, что только я способен это опознать или же убийца сделал это намеренно.

— В любом случае, выходит, что навредить хотели лично вам, господин Райнер-Наэр, — мрачно заметил Карлфрид.

— Или нет, — тем же тоном отозвался Адельман. — Я думаю, что в моей Гильдии появился предатель.

Я еще раз обвел взором комнату. Но ничего подозрительного в глаза не бросилось. Постель была чуть примята, словно девушка только и успела присесть на самый край, а потом свалилась на пол. Никаких чашек и иной посуды в комнате не наблюдалось.

— Я позову мага, который провожал ее сюда. Может быть, он что-то видел, — произнес Ульрих Адельман.

— Или этот маг сам может оказаться убийцей, — произнес Карлфрид, обратив на Ульриха недобрый взгляд. — После того, что вы устроили утром во Фризской Гильдии, можно вполне решить, что свидетельница, которая могла бы выступить в защиту действий черного мага и рассказать о преступлении жителей Гретзиля, вам не нужна.

— Вы сами понимаете, в чем сейчас меня обвиняете? — Ульрих побагровел.

— Карлфрид, прекратите, — негромко произнесла Маделиф и посмотрела на меня. — Эгихард?

Я стоял с непроницаемым лицом. Хотелось выйти вон, лишь бы не смотреть на мертвую девушку. Наружу, на свежий воздух, и чтобы там не было города, а были безлюдное пространство, безлунная непроглядная ночь и морозный горный воздух. Чтобы раствориться в этой тьме и погасить пожар ярости.

— Эгихард! — чуть громче повторила Маделиф. — Попробуй ее спасти.

Я уставился на Маделиф с непониманием.

— Госпожа Халевейн, вы не в себе, — тихо и как можно мягче произнес Ульрих. — Черный маг не способен на подобное. Ни на врачевание, ни на оживление, если он не некромант. Да и в случае с последним, это будет всего лишь мертвая девушка, марионетка, не более…

— Ее отравили драконьей кровью. Ты знаешь, что противоядия не существует, Маделиф, — также негромко произнес Карлфрид, смотря на волшебницу с болью и сочувствием.

— Но есть драконья магия. Древняя и…

— Это всего лишь легенды, — Карлфрид положил ей руку на плечо, сдавил.

Но Маделиф не сводила с меня взгляда.

— Эгихард, попробуй, пожалуйста.

— Что я должен сделать?

— Ты сам должен понять.

Я сделал глубокий неслышный выдох, опустился рядом с Маделиф, смотря на умиротворенное лицо Теи. Если бы я точно не знал, что ее сердце не бьется, можно было бы решить, что она всего-навсего спит. Ко мне наклонилась Маделиф.

— Ты должен еще кое-что знать Эгихард, — едва слышно прошептала она мне на ухо. — Я очень не хотела тебе говорить. О причине, по которой Доротея хотела со мной увидеться… У черных магов не бывает потомства, в силу их черной, злобной природы, но ты особенный… Доротею спасли, но детей она иметь больше не сможет…

Я на несколько мгновений закрыл глаза, провалившись в спасительную тьму.

— Вы мне зря это сказали, — так же тихо ответил я. — Если я вернусь во Фризию, от Гретзиля камня на камне останется. Я убью там всех, кто избежал смерти в прошлый раз, включая невинных младенцев.

Я открыл глаза и увидел, как рядом дрожит Маделиф.

— Это еще не все, — выговорила сквозь силу. — Кровь меняется. Ты понимаешь, о чем я?

— Но она уже мертва. Драконья кровь ее все равно убила.

— Не твоя. Из твоей крови подобный яд изготовить невозможно. Твоя сжигает, как сильно бы ее не разбавляли. Потому что она — сильнее.

Я в сомнении дотронулся до руки Теи. Ее мягкая ладонь, еще не окоченевшая, показалось ледяной. А может быть, это просто внутри меня все горело. Потом я положил ладонь на грудь, туда где замерло сердце. Прислушался к своим ощущениям, затаив дыхание. Мне показалось, что дух Теи еще не покинул тело, и где-то внутри сияла синяя, медленно продолжая истончаться, ниточка жизни.

Я на миг прикрыл глаза и выдохнул три слова:

— Дыши, бейся, живи.

Увидел краем глаза, как вздрагивают маги от слов, произнесенных на драконьем языке. Спина девушки изогнулась, словно через ее тело пропустили ток. Вслед за судорожным вдохом она болезненно вскрикнула, словно родилась заново. Распахнула глаза, с непониманием уставилась на нас всех.

— Тея! — воскликнула Маделиф, притянула ее к себе, обняла.

— Мама… Что случилось?

Я поднялся и, ни сказав ни слова, вышел в коридор, привалился там спиной к стене, тяжело дыша.

— Господин Райнер-Наэр? — в коридор вышел встревоженный Ульрих, посмотрел на меня, смутился. — Простите, не было в мыслях вас беспокоить…

— Как это возможно, господин Адельман? — спросил я, все еще не веря в произошедшее.

— Маделиф вам объяснила. Я, прошу прощения, все невольно слышал. Вы не зайдете?

— Нет, — я отлепился от стены. — Скажите, Маделиф должна была послать в вашу Гильдию запрос на предоставление охранной печати для моего кузена. Вы его получили?