— За ним. Задержали аспидов, которые хотели на Федора напасть, а от них клубочек до Родионовых раскатали. Одно понять не могу: как вам удалось проскользнуть у них под носом так, что никто не заметил?

— Повезло, — сказал Федя столь гордо, как будто лично это везение обеспечивал. — Шелагин считает, что мы под воздействие чужого заклинания попали.

— Он что-то такое говорил, но я сильно сомневаюсь. Потому что вас ни шелагинские, ни родионовские не видели.

— Сами удивились, Тимофей Игнатьевич, — на голубом глазу ответил я. — Вроде даже княжеские дружинники запись вели, а все равно пропустили.

— Поругать бы вас, что опасности на пустом месте подвергались, — сказал Шишкин. — Да вас же не предупредили сдуру.

— Я не уверен, что Феде там ничего не грозило, — заметил я, мстительно припомнив Грекова. — Потому что охранники, которые под носом ничего не замечают, — не самый хороший вариант.

— Не, я не спорю, что вы здорово придумали — спрятаться под боком у Шелагина. При той информации, что у вас была, это оптимальный вариант, на самом деле, — признал Шишкин. — Но я, если честно, испсиховался, когда сигнал Фединого телефона пропал. Кстати, держи, — он вытащил из кармана пиджака телефон сына и вернул владельцу.

К тому, как мы выбрались, Шишкин-старший возвращался еще несколько раз под разными соусами. Расспросы меня насторожили. Не знаю, что он заподозрил, но сейчас с доброжелательной улыбкой пытался вытащить из нас дополнительные сведения не только по ситуации с Федей, но и по алхимии. Не преуспел и прощался со слегка разочарованным видом, благодаря за помощь и извиняясь за несчастный случай, спровоцированный Федей.

— Федь, спасибо за помощь, — сказал я, пожимая его руку на прощанье.

— Мне интересно тут было, — признал он. — Но отец все равно не разрешит остаться.

Я подозревал, что у Шишкина-старшего наверняка появилось желание стрясти с нас денег за эксплуатацию сына, но тут уж и на встречную претензию нарваться можно, куда серьезнее, поэтому он и промолчал. И вопрос с оплатой целителя тоже не поднимал больше.

— Ты как? — спросил меня дядя после их ухода.

— Нуждаюсь в дополнительном осмотре целителя в Верейске, — ответил я. — Там как раз кучу всего сделать нужно. До Полигона, опять же, добраться.

— Логично, — хмыкнул дядя. — Но если серьезно, нога как?

— В полном порядке. Песец сказал, что целительство первого уровня на максимуме после завершения исцеления. Так что завтра или послезавтра использую модуль. Сегодня пока нельзя.

Дядя просиял от радости.

— Так, это нужно отметить. Останавливаю все, закрываю вскрытое, и едем. В конце концов, нам выходной раз в неделю в любом случае положен. А сегодня у нас уважительная причина. Ты только прихрамывай, когда в машину будешь садиться.

Указания дяди я выполнил в точности: хромал, кривился, делал страдающую физиономию — то есть никто не усомнился бы, что моя нога не зажила до конца. Но представление смысла не имело, поскольку нас никто не задерживал и не расспрашивал, куда мы собрались. К этому времени шишкинская машина уже уехала. Думаю, даже Верейск по кругу объедут, сразу в Горинск направятся. Шишкин-старший был известным перестраховщиком — пока не убедится, что сыну ничего не угрожает, без присмотра его не оставит.

Мы же первым делом заехали на Полигон, благо он почти по дороге расположен. Заранее мы не звонили, но свободный зал нашелся. Это было не удивительно, потому что основная загрузка была вечером, да и тогда иной раз можно было найти не записанный ни на кого зал.

И вот там я наконец отработал те приемы, которые на раскопках мог только намечать. Отработал сам с собой примерно половину оплаченного времени, а потом вызвал уже реальных противников для себя и дяди и отрабатывал практически в боевых условиях. Нет, фантомы повреждений не наносили, при прикосновении, имитирующем повреждение, по телу проходил болевой импульс. Причем чем сильнее повреждение, тем сильнее боль.

Мне прилетело пару раз, пока я еще недостаточно уверенно использовал полученные из модуля приемы, а вот дядя сдулся быстро и заявил, что ему хватает физических нагрузок на раскопках. Так что остаток времени я использовал один.

Если честно, я бы не отказался задержаться еще на часик, но пока такие траты мы не потянем, так что пришлось вздохнуть и распрощаться со столь замечательным местом. В конце концов, основное я отработал, понял, где делаю ошибки и нужно поправить, поэтому дальше неделю смогу править и сам.

— Дальше предлагаю так, — сказал дядя. — Забираем твои контейнеры, едем домой, там я беру грузовик и еду за кроватями, а ты займешься алхимией.

— Как ты один грузить будешь?

— Грузчиков найму. И не спорь. Если за нами следят, а следят почти наверняка, то очень удивятся, что ты почти со сломанной ногой таскаешь тяжести. По-хорошему, еще бы к Алке завернуть для полноты легенды, но боюсь, что если нашу встречу увидят посторонние, никто не поверит в то, что Алла Дмитриевна готова на бескорыстную помощь. И в добросемейные отношения тоже не поверят.

Я активировал Карту и усмехнулся: точки Владика и тети Аллы были далеко, в стороне Горинска. Значит, они либо там, либо по дороге туда.

— Ты можешь безбоязненно наведаться к ней на квартиру — тети Аллы там нет.

— Кстати, а адрес нам оставляли? — нахмурился Олег.

— А ведь нет, — я рассмеялся. — Хороши бы мы были, приперевшись за помощью по адресу, который не должны были знать.

Для меня адрес тайной не являлся с того момента, когда я поставил метки на двух самых мне неприятных Вьюгиных: одного урожденного и одну приобретенную посредством брака. Так себе приобретение получилось. По всем статьям проигрышное.

В конце концов мы решили не имитировать поездку к тете Алле, а следовать дядиному плану, тем более что алхимией мне все равно надо было заняться, пусть Зырянов пока и не приезжал. От сдачи алхимии Власову, похоже, придется отказаться, если не хочу попасть под еще более пристальное наблюдение со стороны Грекова, которому я активно не нравлюсь.

Вставал вопрос с хранением, поэтому нужно будет по осени поискать еще стазисных ларей, потому что одного для меня совсем мало.

Перед тем как заняться зельями, я вытащил из кулинарного контейнера хлебопечку и кофеварку, которые мы убирали на всякий случай. Возможно, зря: из разговора Грекова с Шелагиным я понял, что внутрь им попасть не удалось, только просканировать. Полезут ли еще? А главное, смогут ли преодолеть Строительный Туман?

Хлеб я поставил и потащился на третий этаж в комнату, которую отвел себе под лабораторию. Открыл контейнер, убедился, что он полный, но вытаскивать ничего не стал, решил использовать привычный мне набор, который оставался в коптильне, поближе к ингредиентам. Поэтому контейнер я оставил, а сам пошел в сад, захватив набор для Изнаночной рыбалки, только модуль вытащил — чтобы его использовать, контейнер на раскопках мне не нужен.

Дальше около часа я повышал свои алхимические навыки, упор на лечебные зелья можно было уже не делать, но я решил наготовить их побольше про запас, что не одобрил Песец:

«Ты скоро сможешь второй уровень алхимии взять, а с ним — более эффективные зелья».

«Тогда эти сдам Зырянову, а себе сделаю на замену более эффективные. Кстати, меня гложет подозрение, что для алхимии третьего уровня потребуются ингредиенты с проколов третьего уровня».

«Есть такое. Но не для всех. А тебе вообще переживать рано, — оптимистично сказал Песец. — У тебя еще первый уровень не докачен, и с этими вашими внезапными раскопками можешь не докачать до осени».

Он меня не расстроил, потому что алхимию я все равно воспринимал, как нечто вспомогательное и не столь важное, как целительство.

Закончив с зельями, я все убрал и пару раз открыл-закрыл прокол, хотя Песец говорил, что в этом особой необходимости нет: мы настолько стравили напряженность, что пару лет можно не переживать.

Пока оставалось время до прибытия дяди, я заглянул в теплицу и собрал урожай, отметив для себя, что Шелагина этим угощать нельзя, а значит стоит заехать в магазин по дороге и купить что-нибудь попривычней для княжича. Близкого к пластику и по консистенции, и по вкусу.