— Кто?

— Родионовы, — неохотно выдавила из себя знакомая тети Аллы.

Стоп. Так если ее муж вызывает к себе главу Рода, то получается, это княгиня? Сама Шелагина снизошла к тете Алле, а та позволяет себе не просто неуважение — наезд? Что у них за такие интересные отношения?

— Что нового узнаешь, сообщи немедленно, — сказала тетя Алла, уже вставая. — И повторю еще раз на всякий случай. Держись от моего племянника подальше. Если с ним что случится, мало тебе не покажется.

— Так мало ли что с ним может произойти.

— Я сказала, ты услышала. Разбираться не буду, чья вина. Ответишь ты.

Прощаться она не стала, как и пить, похоже, нетронутый кофе. И все время, пока она шла, княгиня смотрела ей вслед с ненавистью. Кажется, никакими дружескими отношениями там не пахнет. Да и договор у них своеобразный. Вроде закрытый, но не до конца.

За тетей Аллой я проследил, но судя по тому что ее Метка совместилась с Меткой Владика, вернулась она в снятую квартиру, так как на гостиницу дом не походил вовсе.

Я залез в телефон и проверил версию с княгиней. Собеседницу тети Аллы видел я, конечно, издалека и в очках, но по фотографиям было очень похоже, что в кафе сидела именно она. На одной фотографии княгиня была в точности таком же костюме, как собеседница тети Аллы в кафе. Неужели все же она? Нет, точно она. Возможно, я бы узнал ее раньше, но у меня в голове не совмещались тетя Алла и княгиня. Я никогда не слышал, что они поддерживают хоть какие-то отношения.

Вскоре позвонил дядя, и я сообщил, где я и где Зыряновы. Когда он подъехал, я залез в кабину, и машина тронулась с места.

— Ты чего такой взъерошенный? — спросил Олег. — Переживем мы эти раскопки, не волнуйся. Не думаю, что там огромная площадь, на которой мы завязнем аж на несколько лет. Княжеские раскопки даже не каждый год бывают. Время, конечно, потратим бездарно, ну так сами подставились. Хотя наивно было предполагать, что Шелагины не узнают. Зато можно долго Строительный Туман не снимать. Хоть до следующего года. И то плюс.

Он вздохнул, выруливая уже на ту улицу, что вела к выезду из города.

— Я совсем о другом думаю, — признался я. — Дело в том, что я сегодня испытал подслушивающее заклинание. Беседовала тетя Алла с подругой. Или кем там ей приходится княгиня Шелагина.

— Кто? — От удивления дядя резко нажал на тормоз, на что машины сзади отозвались дружными возмущенными гудками. — Ну ты скажешь тоже. Да Алку никто близко к Шелагиным не допустит.

Он опять встроился в поток и старательно глядел на дорогу, злясь на себя за чрезмерно бурную реакцию на мои слова.

— Они говорили о каком-то договоре. Потом тетя Алла наехала, именно наехала на княгиню так, что та испугалась. Наехала из-за случая на дороге с пучеглазом. Тетя Алла была уверена, что это Шелагина. Та ей сказала, что нападение было на Федю и сдала нападавших.

— Да ладно? И кто это был?

— Шелагина утверждала, что Родионовы. Но доказательств нет. Тетя Алла вела себя с Шелагиной так, как будто княгиня — она, а Шелагина — всего лишь служанка. И Шелагина ее боялась.

Мы как раз заметили машину Зыряновых, и они нас заметили тоже. Дашка замахала рукой и зажестикулировала, предлагая мне переместиться к ним, но я помотал головой, показывая, что останусь с дядей и буду временами рулить на подмене. Дашка надулась и демонстративно отвернулась, и дальше мы ехали почти караваном, возглавляла который машина Зыряновых.

— Ты уверен, что Шелагина именно боялась? — продолжил разговор дядя.

— Поначалу — нет. А потом тетя Алла на нее конкретно наехала, так, что та аж побелела. Тетя Алла назвала Шелагину сучкой и сказала, что если я пострадаю, то та дня не проживет. И Шелагина все это проглотила. Вообще, разговор был странный. Обе вели себя не так, как должны были. Тетя Алла чувствовала себя хозяйкой положения. Как думаешь, о каком договоре шла речь?

Дядя постучал по рулю, впрочем, далеко не отнимая руки.

— Старший сын Шелагина не женат и детей у него нет.

— Это не слишком? — сразу понял я его намек. — Не могли же Живетьевы замахнуться на княжеское семейство?

— Судя по тому что Алка крепко держит за жопу княгиню, там точно что-то нечисто. И что-то связанное с магией целителей.

— Вопрос, говорить ли об этом Зырянову?

— Вот даже не знаю. Думать нужно. Получается, ты опять показываешь ненужные знания.

— Я мог просто подслушать.

— Просто подслушать ты не мог. Алка не дура. Она бы не завела такой разговор при толпе рядом.

Я, припомнив ситуацию в кафе, вынужден был с Олегом согласиться. Во-первых, рядом были только пустые столики. А во-вторых, громко никто не говорил. Даже угрожая, тетя Алла скорее шипела, но шипела так, что становилось страшно и мне.

— Зырянов тетю Аллу не так хорошо знает. И потом, он уже слишком много знает о нас, а эта информация касается и его тоже.

— Каким образом?

— Нападение на дороге, — напомнил я. — Нападали не на Дашу, а на Федю.

— Пока обвинение никому не предъявлено, это все из области предположений. Но вообще, наверное, посоветоваться стоит. Не акцентируя внимания на том, как именно ты это подслушал. Более того, скажешь, что местами не разбирал разговор. И о том, что нас Шелагин ангажировал на свои раскопки, тоже надо сообщить, потому что неизвестно, удастся ли вырваться в оговоренный день. Место, конечно, не слишком далеко от Верейска, но вдруг на нас еще и охрана будет?

Поэтому на ближайшей остановке, которую Зырянов сделал у придорожного кафе, чтобы размяться, подкрепиться и до туалета сбегать, Олег отвлек разговором Дашку, а я выложил Зырянову почти без предисловий:

— Григорий Савельевич, я когда дядю ждал, случайно заметил тетю Аллу, которая беседовала с княгиней, и случайно подслушал их разговор.

— Так-таки тети Аллы с княгиней? И так-таки случайно? — хмыкнул он.

— Почти случайно. Речь шла о нападении на нас. То, с пучеглазом.

— Ты уверен? — сразу посерьезнел он.

— Абсолютно. Тетя Алла обвиняла Шелагину, та все отрицала, а потом сказала, что нападение вообще было на Федю со стороны Родионовых. Но прямых доказательств нет.

— Это так, — подтвердил Зырянов.

— То есть это вы уже знали?

— Скажем так, подозревал. На это слишком многое указывает, хотя прямых доказательств действительно нет.

Дашка на Олега отвлекалась, но на нас смотрела все чаще. Значит, нужно закругляться с разговором: ей точно ничего такого знать не надо.

— Тогда, возможно, вы в курсе, какого рода договор связывает тетю Аллу и княгиню?

— Какой еще договор? — удивился Зырянов. — Они не общаются почти. Разве что на редких княжеских приемах. Разного полета птички. Ты ничего не напутал?

Тут я вспомнил, что нужно немного напустить туману.

— Местами, конечно, слышно было плохо, но слово «договор» прозвучало не один раз. А в конце тетя Алла заявила, что если со мной что-то случится, то договор расторгается и княгиня умрет. И та ей поверила.

— Не думаю, что Шелагины боится Вьюгиных, — скептически сказал Зырянов.

— Григорий Савельевич, если бы вы там были, вы бы не усомнились, что эту конкретную Вьюгину эта конкретная Шелагина боится, и очень. Между ними точно что-то незаконное.

— Да, задачка, — почесал голову Зырянов. — Впервые слышу, что их что-то связывает…

Обещать, что он разузнает и мне расскажет, как я втайне надеялся, Зырянов не стал, как и говорить еще что-то. Пришлось переходить к другому вопросу.

— Да, еще о чем хотел предупредить. Нас Шелагин затребовал на раскопки. Не сам, но сын. И отказаться возможности не дал. Оказалось, он в курсе нашей торговли алхимией, на что и надавил.

Зырянов хмыкнул.

— А чего удивляешься? К Власову сунулся — считай, на грудь табличку повесил: «Незаконная торговля». Или ты думаешь, что я сообщил? — спохватился он.

— Вот уж нет, — признал я. — Я просто пояснил, почему нас может не оказаться на месте через неделю.

— Созвонимся.