Посмотрел на лица, вроде внимают, объяснил, что специалистам: инженерам, техникам, артиллеристам будет устанавливаться паек в зависимости от результатов их работ, кроме того, выплачиваться деньги. Изъявили готовность работать пятнадцать саперов, тринадцать артиллеристов от капрала и выше. Около десятка офицеров заявили о гражданском техническом образовании, трое унтеров работали раньше на железной дороге, было два мастера-оружейника, работавших в полковых мастерских.
Всех специалистов, кроме саперов, которые будут смотреть за качеством работ по устройству железнодорожной насыпи, пока оставили в лагере. Остальным военнопленным выдали шанцевый инструмент, в большом количестве хранившийся на складах, так что лопат, киркомотыг, ломов, тачек, носилок и прочего строительного инструмента хватило на всех и еще столько же осталось. Потом тысяцкие построили свои колонны, и «трудовая армия» пошла на работу. Начали прямо от последнего звена рельсов в Асмэре и дальше по направлению дороги. Саперы с помощью простейшего инструмента: фанерки на треноге с вбитыми четырьмя гвоздиками определили прямую линию и вбили колышки через каждые пятьдесят метров. На первый день норма была установлена в пять километров.
Справятся, это же не Россия, где на дороге из Петербурга в Москву, чтобы как-то выровнять путь, пришлось делать то насыпи, то выемки грунта по 15 метров глубиной – здесь практически ровная степная дорога из смеси песка со щебнем. Нужно только убрать на обочину крупные камни, выровнять и утрамбовать грунт, подсыпав в ямы песка со щебнем. Трамбовки, конечно, ручные, но надо поговорить насчет быков, чтобы волокли каток, уплотняющий грунт, а каток сделать из большой бочки на тонну воды – такие в порту есть, а как закрепить на раме для упряжки, это не проблема; в прошлой жизни видел, как рабочие двухсотлитровой бочкой с водой уплотняли почву под газон. Жалко воду – можно песок насыпать, особенно если в бочке мелкая дырка, песок уплотнится и забьет отверстие, а вода – она дырочку найдет, да и жалко воду в пустыне попусту изводить.
Пока занимался разводом на работы (а дальше это будет делать пожилой полковник, которого я назначил начальником эфиопского ГУЛАГа), прискакал посыльный от негуса с приказом прибыть в штаб. В штабе были Негус, Ильг и Мэконнен.
Сказал, что пленные начали делать железную дорогу и наводить порядок в городе. Завтра я вместе с расом Мэконныном еду в порт, где занимаюсь вопросами его обороны от возможной высадки десанта.
– Рас Александр, как ты собираешься обороняться, если придет еще одна эскадра? – задал вопрос негус. – Господин Ильг послал в Рим телеграмму с предложением мирных переговоров и установления перемирия, но пока ответа нет.
– Ваше величество, предлагаю вывезти все имущество со складов в Асмэру, так как если придет эскадра, не исключена бомбардировка с моря снарядами тяжелых орудий – они сметут весь порт, и мы ничем не можем помешать.
– Но у нас же есть захваченные корабли с пушками?
– На корабли нужны экипажи и артиллеристы, которые могут обращаться с корабельными орудиями крупных калибров. Я здесь отобрал полтора десятка артиллеристов, но они вряд ли помогут нам с этими орудиями, так же как и мои. Взрывчатки для мин у меня больше нет – она пошла на то, чтобы утопить большой крейсер. На кораблях есть торпедные аппараты, но с ними опять-таки надо уметь управляться. Здесь все зависит от того, будут ли моряки, готовые к сотрудничеству, но вряд ли они будут стрелять по своим.
– Господин Ильг объяснил мне, что ты предлагаешь сдать свою землю в аренду под строительство русской морской базы. Для чего она нам? Можем ли мы построить свою? И какая разница, что за иностранцы будут на нашей земле: русские или итальянцы? Мне ведь придется объяснять это другим расам, и это будет первый вопрос, который они зададут мне.
Я повторил все то, что объяснял Ильгу: что свой флот и своя база – это очень дорого. Основная разница между русскими и итальянцами в Эфиопии в том, что итальянцам не нужна была самостоятельная Эфиопия, а Россия за то, чтобы Эфиопия была независимой страной, и наш император установил для этого дипломатические отношения, которые и сейчас действуют, другое дело, что я в отставке, но царь может прислать полномочного посла в любое время. Кроме того, строительство базы потребует времени, но можно попросить Петербург прислать в качестве стационера[67] броненосец или броненосный крейсер, тогда еще итальянцы сто раз подумают, высаживать ли десант.
Пока Эфиопия не может защитить себя с моря и построить промышленность без иностранной помощи, не лучше ли обратиться к тем, кто подал руку этой помощи в тяжелый час – то есть к России, а не к любой другой державе, которая захочет поработить Эфиопию. Более того, я хочу поселить на своих землях русских, прежде всего казаков, которые будут сами себя обеспечивать продуктами и защищать эту землю, если им будут платить жалованье во время военной службы.
– Это все понятно, и на своих землях ты можешь селить кого угодно, тем более что Тигре наиболее пострадала во время войны и там осталась только половина молодых мужчин из того количества, что было до войны (и тех ты хотел сделать калеками, подумал я). И пользу от русских в Эфиопии я тоже вижу. Но не получится ли так, как ты мне говорил про колонизацию Африки, что африканцы будут работать, а белые люди будут сидеть в хороших домах и пить кофе?
– Великий царь царей, если ты думаешь, что русские так поступают – поезжай в провинцию Аруси на мои земли вдоль реки Аваш и посмотри на русскую деревню: много ли ты там найдешь колонизаторов, пьющих кофе, в то время как на их полях гнут спину черные рабы? Русские поселенцы там уже собрали первый урожай и теперь выращивают второй, поставили добротные деревянные дома и церковь, и все это за пять месяцев! И они не хотят уезжать, двое женились на абиссинках, остальные собираются привезти семьи из России, когда пойдут пароходы.
Негус сказал, что обязательно посмотрит русскую деревню по дороге в Аддис-Абебу, когда будет подписан мир. Войска собираются у Мэкеле, вдруг французы пропустят итальянцев через Джибути, и если войска негуса останутся в Асмэре, то не успеют их перехватить. Но гвардия, сам Менелик и Ильг останутся здесь, у телеграфа, чтобы дождаться ответа итальянцев.
Не успели мы завершить Совет, как с телеграфа привезли телеграмму из Массауа. Неужели десант?
Нет, всего лишь весть о том, что пришла французская канонерка из Джибути. Хотели высадиться, но урядник не дал: «Вот будут господа офицеры к вечеру, тогда и пожалуйте, а сами мы по-французски не понимаем». Дал команду отбить сообщение в порт, что через час выезжаем. Погрузились в поезд – теперь база отряда будет в Массауа, забрали специалистов-инженеров и артиллеристов, к нам присоединились чиновник-интендант для оценки оплаты за трофеи и рас Мэконнын.
По поводу оплаты за корабли условились, что за посудину будет заплачено как за крепость – тысяча золотых и отдельно за вооружение, все по отдельности. Ильг сказал, что он узнал из газет, сколько стоил итальянцам утопленный нами крейсер «Догали» – четыре миллиона лир, из них половина – стоимость вооружения. Он просил понять, что Эфиопия не в силах заплатить реальную стоимость кораблей, поэтому просит понять, что призовые деньги это не отражают, а являются лишь наградой[68]. Конечно, чтобы как-то вознаградить за такой подвиг, негус пожалует всех участников операции, даже простых ашкеров, орденами и дворянским званием баляге как минимум, дающим право на землю. Я поблагодарил и попросил десяток флагов Эфиопии – поднять на кораблях и на здании порта.
Поезд под горку бежал быстренько, по дороге было приключение – не приключение, но непредвиденная остановка. Из зарослей кустов к железнодорожному полотну вышел оборванный истощенный человек в гражданском костюме, с чемоданом в руках и стал махать руками, чтобы мы остановились. Поезд остановился, человек подошел и сначала на итальянском, затем на тигринья, а потом, поняв, что его не понимают, на ломаном французском объяснил, что он кассир отделения итальянского банка в Асмэре. Ему дали напиться и попросили открыть чемодан. В чемодане оказались пачки итальянских и французских банкнот. Я обратил внимание, что в чемодане довольно много пустого места, и спросил, все ли деньги он сдает.
