Единственно, что теперь Пабло пытался делать всё не настолько на показ, как в той жизни. Хотя без эпатажа у него, откровенно говоря, не обходилось. И сейчас ему принесли на утверждение очередную партию документов про следующую очередь, на две сотни малоэтажных домов. Там все было максимально просто: плитный фундамент, железобетонный каркас из изготавливаемых на заводе колонн, и заполнение газобетонными блоками или пустотелым кирпичом. Облицевать или отштукатурить. Или второй, еще более простой вариант: каркас из оцинкованных металлоконструкций, собираемых прямо на площадке, несъемная опалубка, пенобетон…
Места под детские и спортивные площадки, школы, офисные, торговые и медицинские центры. Зеленые зоны для прогулок и отдыха. Пара прудов даже. Конечно же, церковь. Понятно, что семьи, кому жильё здесь достанется почти бесплатно, будут всегда вспоминать об Эскобаре как минимум с теплотой.
За следующие пятнадцать лет таких районов появится не один и не два, а десятки по всей стране. Вместе с огромным количеством рабочих мест и прочими подарками от «эль Патрона», он с легкостью разгромно выиграет любые выборы. Работа его строящейся медиаимперии, подкреплённой бесчисленными добрыми делами, будет в этом гарантией.
И даже если министр Бонильо или кто-то другой попытается провернуть что-то подобное тому, что сделал в той жизни с исключением из Конгресса и уничтожением репутации, то в этот раз Пабло будет слишком популярен, чтобы это прокатило.
И кто его остановит?
* * *
Стивен Гордовски, сосланный в Южную Америку после не самого приятного случая в Испании, где он напился и практически подрался с собственным начальником, мрачно смотрел на папку с документами.
Стивен был именно тем человеком, с которым разговаривал ныне покойный Збигнев Бжезинский насчет Пабло Эскобара во время памятного мероприятия в американском посольстве. И то, что удалось Гордовски узнать за прошедшее с того момента время, настораживало.
Однозначных доказательств контактов медельинца с Советами или даже с их подпевалами с Кубы пока найти не получилось. Однако подозрительное шевеление вокруг наблюдалось. Да и вообще, резкий взлет этого молодого бизнесмена выглядел ненатурально. Нет, навскидку вроде бы все было чисто, но слишком уж большие деньги потекли в карманы Эскобара, чтобы не вызывать вопросов.
Больше всего, конечно, смущала атака М-19, больше похожая на попытку устранения конкурента, чем на что-либо еще. В официальную версию Стивен не верил ни грамма, потому что…ну просто потому. Врали все, врали всегда, врали по любому поводу — это был его девиз по жизни, и он не собирался от него отступать.
В чутьё Бжезинского Гордовски тоже верил — просто потому, что так высоко обычные люди не пробираются. И если поляк почувствовал, что с Эскобаром что-то не так, то высоковероятно, что что-то в этом было. И шевеления русских вокруг подтверждали не беспочвенность подозрений. Явно имелась причина, почему медельинец был им интересен.
Сходу понять, что именно искали Советы не получилось, но сам факт… Может, массивная благотворительность?
Для него, американца в третьем поколении, в благотворительности не было чего-то необычного. В США богатые люди часто много и охотно тратили кучу денег на самые разные проекты: школы, больницы, стипендии, гранты и тому подобные истории. Да просто в фонды жертвовали. Конечно, часто это практиковалось из-за налоговых причин, но тем не менее.
Здесь в Колумбии такого тоже хватало, вот только Эскобар размахнулся на совершенно новом уровне. Что вызывало подозрения — потому что Гордовски достаточно прожил на белом свете, чтобы перестать верить в бескорыстных святош. И сотни миллионов долларов, которые тратил Эскобар с довольно сомнительными перспективами отдачи, явно выходили за пределы нормы. У медельинца была какая-то цель — но понять её пока не получалось.
Если говорить точнее, то идей хватало с запасом. Хотя бы даже и политические амбиции. Стивену удалось узнать, что когда-то Эскобар вполне открыто говорил о мечтах стать президентом. Но последнее время он настойчиво повторял в многочисленных интервью, что в выборах участвовать не собирается. Ни в колумбийский парламент, ни в президенты. Даже насчет алькальда Медельина не уверен.
Понятное дело, что он потом может и отказаться от своих слов, мотивировав это «желанием народа» и всё такое прочее. Но зачем ему сейчас-то заранее себе жизнь усложнять? Выглядит не очень логично…Как и гигантские траты «на людей».
Может, поэтому Советы им и заинтересовались? Почувствовали родственную, так сказать, душу? Если у коммунистов она — душа — конечно, есть. Это будет неприятно, конечно, если они получат в Колумбии своего человека. Соединенным Штатам хватает проблем, чтобы на своем заднем дворе получать очередной рассадник левых. Ведь стоит красным здесь укрепиться, как устойчивость режимов Никарагуа и Кубы резко возрастёт, а Панама — и без того опасно «левоватая» может окончательно перекинуться. И это уже начнет напоминать оперативный кризис…
В общем, надо посмотреть на Эскобара под лупой. Отвлекают, конечно, задачи от центрального офиса по поводу радикалов из М-19 и наркоторговцев, бороться с которыми и приезжал Бжезинский. Но, в конце-то концов, как еще вернуться в обойму, если не работать, засучив рукава?
Гордовски грустно вздохнул, понимая, что относительно расслабленные деньки окончательно закончились, и теперь придется некоторое время вспоминать молодость и трудиться без выходных и с малым количеством сна.
Для начала, надо было еще раз пройтись по своим контактам. И пришло время собирать огромную доску в своем кабинете. Поделит её на четыре части: М-19, Эскобар, наркота. И «другое». И будет собирать схему зависимостей. И что-то ему подсказывало, что таковых там будет более чем достаточно, включая самые неожиданные.
Работа предстояла непростая, но с каждым днём начинала выглядеть чем-то все более интересным. Настоящий вызов в карьере. Хорошо, что, учитывая его завязки в спец.группе, организовываемой колумбийским и американским правительством — что уже широко раструбили в СМИ — рабочая сила у него будет.
Надо будет наладить отношения с местными, что выглядело не самой сложной задачей. Любовь к выпивке, порождая кучу проблем, также имела и свои плюсы: Гордовски умел удивительно легко заводить нужные связи. Стоило только ему поймать свою цель в баре или за столом и уговорить на «пиво»… рыбка оказывалась в сети, даже не понимая, как это произошло.
Это, кстати, помогало Стивену не страдать от своей холостяцкой жизни: ровно те же навыки позволяли ему находить женское общество с удивительной легкостью. На одну-две-три ночи — осечек у него практически не бывало. Даже в консервативных странах. Вот и сегодня, после тяжелого рабочего дня можно будет погулять. Напоследок, так сказать, ведь с понедельника будет начинаться новая жизнь. И тогда будет уже не до поиска женской компании — долгое-долгое время.
Накинув светлый пиджак — в Боготе вечерами (и не только) стабильно царствовала прохлада — Стивен вышел из душного помещения на улицу. Идя на парковку, где стоял его небольшой Форд Пинто, американец задумался о том, куда именно он поедет. Небо выглядело подозрительно, словно готово было пролиться дождем, вполне себе ожидаемым в августе, так что куда-то на открытые площадки ехать не хотелось.
Так что выбирать надо было между Канделарией — историческим районом — и Лас Ньевес, райончиком посовременее. И Стивен склонялся к последнему. Во-первых, он жил в том районе, и будет проще добираться до дома. Ну и ночные клубы в основном находились именно там. И самые развязные девчонки тоже.
И симпатичный гринго вполне может приглянуться какой-нибудь современной девушке. Хотя за последнее время Стивен открыл для себя индейских девушек, вырвавшихся из своих маленьких городов сюда, в столицу, и отрывающихся на все сто.
Бросив зонт на заднее сидение и выкурив сигарету, Гордовски залез в свою оранжевую машину и порулил в сторону выбранного клуба. Именно там, в «Кландестино», ему чаще всего везло. Заодно именно там частенько собирались ребята из спецгруппы, так что вероятно можно будет совместить приятное с полезным.
