С другой стороны, нанести контрудар по американцам, вырвав из-под них еще одну страну в Южной Америке было очень заманчиво. Но вот связываться с местным аналогом «Красных бригад» не хотелось, совсем. Надо было найти кого-то более вменяемого. Учитывая культурные особенности южноамериканских разборок, там только местного Пол Пота не хватало. Творили в Колумбии во времена относительно недавней гражданской войны такое, что красные кхмеры одобрительно бы покивали.
Вот только кто этот самый «вменяемый» там?
Толстая папка на столе содержала в себе ту информацию, что удалось собрать по Колумбии за относительно кроткое время. Подключали даже источники кубинцев — за что, скорее всего, еще понадобиться в чем-то дополнительно помочь Фиделю. С другой стороны, если вдруг выгорит, то как-то резко вдруг у южного подбрюшья США образуется нешуточная проблема. Целый блок стран — Никарагуа, Куба, в каком-то смысле Панама…если в этот ряд удастся еще и Колумбию включить, то выходит прямо-таки достойный ответ на шевеления у южных границ СССР. В конце концов, тот же Афганистан столь старательно дестабилизировали, что встречная любезность лишней не будет. Эх, залезть бы еще и в Мексику — насколько же это было бы шикарно…
Подшивка получилась неожиданно подробной. В целом, не самая стандартная страна. Одна только «регулярная демократия» чего стоила: вместо череды военных диктаторов, довольно-таки типичных для Латинской Америки, в стране регулярно проходили выборы и менялись президенты. Сказать, что они были ничего не решающими марионетками — нет, вполне себе влияли.
Страна не самая богатая и, пожалуй, даже и бедная. Что, в общем-то, как раз обычно. Но последнее время, все семидесятые годы, наблюдается экономический рост, который еще и ускоряется. Это несмотря на действующие в стране крупные революционные группировки. Собственно, мрачное подозрение — стремительный экономический рост вполне может убрать базу под рекрутинг в ту же ФАРК, поэтому левые и пошли на резкое обострение. Недавно на бизнесмена напали, теперь вот на Бжезинского…
Кстати, — Андропов вчитался в справку о Пабло Эскобаре — интересный экземпляр. Из бедной семьи, разбогатев, не только не забыл про тот мир, из которого поднялся, но активно помогает людям, тратит заметные суммы. В интервью и выступлениях много говорит про социальную несправедливость, создаёт целые системы помощи. Начал в Медельине, но последнее время активно распространяет свои «щупальца» по всей Колумбии, в основном — в мелких городах и общинах.
— Забавно, — пробормотал председатель в тишине пустого кабинета, разбавляемой громким тиканием настенных часов, — почему тогда его атаковали из «эм-девятнадцать». Он же у этих левых, по идее, естественный союзник…
На ум приходило сразу несколько вариантов: ревность к конкуренту, месть (мало ли — например, отказался делиться) или же работа «под чужим флагом» — и это не «девятнадцатые» вообще. Еще возможно, что это была провокация-инсценировка от самого Эскобара. Вот только в этом сценарии пока совсем непонятно, какие цели такой инсценировкой можно достичь.
В любом случае, персонаж крайне любопытный. И везучий, особенно последнее время. Одна только оживленная им изумрудная шахта чего стоит. Да и остальные успехи в бизнесе со счетов списывать было бы как-то глупо.
— Настоящий капиталистический спрут, — покивал Андропов своим мыслям, рассматривая фотографию улыбающегося Эскобара с ножницами в руках. Тот вместе с супругой открывал очередную спортивную площадку где-то в колумбийской глубинке. Как там у Маршака было? «Владелец заводов, газет, пароходов»? Вот прямо-таки про этого товарища… Или все-таки господина, просто чуть менее жадного, чем его коллеги?
Нужно посмотреть на него повнимательнее. Может, попробовать нащупать контакты. Чуйка говорила, что за фасадом везучего бизнесмена прячется что-то большее. Ну и вообще, с Колумбией стоит поработать. Официально и неофициально. Сильно вряд ли получится, конечно, перетащить её в социалистический блок, но и Движение Неприсоединения станет уже успехом. Нет, даже попытка туда посмотреть с её стороны уже отвлечет ресурсы американцев. Не помешает.
Осталось получить на это согласие от Леонида Ильича.
* * *
Мария нервно поправляла волосы, постоянно убирая прядь за ушко, и ходила туда-сюда по здоровенной кухне-гостиной, пытаясь себя чем-то занять. Отделанный красным деревом пол слегка поскрипывал, словно подчеркивал её волнение. Что послужило причиной, она и сама понять не могла, хотя таковая лежала на поверхности: муж в кабинете второго этажа их медельинской виллы давал сегодня очередное интервью молодой журналистке из его же газеты, Лине Варгас.
Роберто, приехавший по делам, спокойно за ней наблюдал, микроскопическими глотками отпивая кофе из фарфоровой кружки. Развалившись в глубоком кожаном кресле и чуть склонив голову, он терпеливо дожидался, когда непонятное волнение сформируется во что-то более конкретное.
— Почему так долго? — наконец остановила свои метания Мария, и, уперев «руки в боки», уставилась на деверя, словно именно он должен был ответить ей на этот вопрос.
— Ну так, столько всего произошло, — поставив кружку на маленький столик, Роберто подбросил золотой крюггерранд, крупную партию которых они с Пабло недавно закупили. — За пять минут не обсудить. Там столько вопросов, сама подумай: от общего впечатления о происходящих в нашей стране событиях и до частностей, вроде того, как эта жуткая атака в Боготе повлияет на перспективы нашего курортного проекта в Картахене, например.
— Но почему…почему она? — уже произнося вопрос, Мария вдруг осознала, что её раздражает.
Сама фигура — в прямом и переносном смысле — журналистки.
Она не привыкла как-то наблюдать, как Пабло находится наедине с другой — и, надо признать, более чем симпатичной — женщиной так долго. Нет, умом, она, пожалуй, понимала, что к богатому, симпатичному и харизматичному мужчине будут липнуть девицы разной степени распущенности, но тут как-то…вроде и повода для ревности Пабло не даёт, да и сама Варгас не выглядела как-то вульгарно — довольно консервативные юбка-блузка-пиджак, но женское сердце было неспокойно.
Странно, на самом деле, раньше она так себя не чувствовала, полностью веря супругу. А теперь, почему-то, нервничала. Хотя они ведь дома, не где-то там в офисе.
— Хороший специалист, — с каменным лицом ответил Роберто. — Какие еще могут быть причины. Молодая, но очень перспективная. Текущими темпами лет через пять будет звездой колумбийской прессы. А Пабло, как ты прекрасно знаешь, умеет видеть таланты.
Мария остановилась, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и, наконец, присела — на самый краешек высокого стула у кухонного острова. Налила себе из хрустального графина воды и, не останавливаясь, выпила полный стакан.
— Скажи, а как ты получил своё прозвище, — девушка решила, что ведет себя нерационально и попросту глупо выглядит. Брат её мужа, конечно, семья, но от этого было не легче. Поэтому смена темы разговора показалась ей хорошим решением.
— Osito?
— Ну да…уже не первый год знакомы, а эту историю я не слышала. Медвежонок…ты не очень похож на плюшевого мишку, — Мария улыбнулась. — Извини.
— Без обид, — засмеялся Роберто. Длинный и худой, он действительно на медведя похожим не был. — История, в общем-то, не особо длинная. Ты же знаешь, что я велосипедный спорт люблю? И вообще велосипеды? Не то, чтобы большой секрет в семье?
В место ответа Мария засмеялась. Фотографий Роберто Гавирия в форме национальной сборной она видела немало — их с Пабло мама очень гордилась сыновьями, и достижения старшего на спортивном поприще были, в своё время, достаточны, чтобы в доме родителей Эскобара в гостиной целый стеллаж был посвящен именно им. Да и то, что после ухода из спорта Роберто основал небольшую фабрику по производству велосипедов и сеть магазинов по их продаже — Bicicletas Ositto — ныне стремительно превращающуюся в национального масштаба ритейлера, торгующего спортивными товарами, тоже было общеизвестно.
