Он в лоб задал этот вопрос ей. Когда она лениво начала дремать, качаясь в кресле.

– Я тебе сделала одолжение. – Отрезала Злата. – Ты же сам настаивал. Меня добивался. Вот я и согласилась.

Алексей впервые в жизни испытал чувства сожаления и досады. Ему было обидно, что, оказывается, брак нужен только ему. А Злата просто сдалась под его натиском.

Бурная страсть ничего не стоит, думал про себя Алексей. Она ни о чем не говорит. А я надеялся. Он снова смотрел на безмятежное и красивое лицо своей любовницы и уже не умилялся правильным чертам лица.

– Ты что опять пьешь? – Услышал он от Златы. – Прекращай. Не люблю запах перегара. Тогда на интим не рассчитывай.

Полковник хотел налить в бокал хорошего вина, но осекся от замечания. Его Нина никогда такое ему не говорила. Ему вообще никто и никогда не перечил. На работе он был главным и дома тоже.

– Хочу и буду пить. – Как бунтующий подросток, заявил Людмилович, злясь и чувствуя снова приступ досады.

– Тогда никакого секса не получишь. – Резко ответила Злата. – Я возвращаюсь домой.

Она взяла телефон и начала там что-то рассматривать и как будто бы писать. И хихикать при этом, вызывая в своем любовнике ревность. И он отреагировал.

– Ты кому там улыбаешься? – Начал закипать он.

Но Злата его игнорировала и продолжала делать вид, что у нее диалог с мужчиной, хотя телефон почти не работал после того, как Алексей его разбил. Ей хотелось оторвать от вина своего любовника и настоять на своем.

Полковник, выходя из себя, подлетел к Злате и выхватил у нее гаджет из рук, который итак имел трещину, и собирался его швырнуть об землю. Но осекся.

И решил спуститься к морю, чтобы остыть. Хотя оно было уже холодным. И никто не купался.

Злата вызвала такси, чтобы вернуться домой. Она поняла, что роль прислуги в большом доме ей не подходит. И нянькой чужим детям она быть не собирается. Пусть кто угодно делает уроки со школьниками. Ей хватило Урсулы и Марка.

Злате пришла в голову мысль отправить старшую дочь к Лизе в Москву. Родить девочку и получать пособие. И подать на алименты на Алексея, но сначала выяснить с помощью экспертизы, он ли отец ее ребенка.

Она всегда была эгоисткой и ею же осталась. Страсть, которая на нее нахлынула в машине, прошла. Получив порцию хорошего с@кса, она решила держать Алексея при себе в роли любовника. Как муж он ей совсем не подходил.

Это очень удобно всегда принимать мужчину при полном параде, хорошо пахнущего, ухоженного и чистого. И не стирать его грязные трусы и носки. Не видеть его в домашней одежде, с похмелья или в плохом настроении.

Не колотиться с завтраками и ужинами. Не надраивать унитазы. И не выслушивать капризы чужих детей.

Куда приятнее вот так иногда отдыхать в домике в горах, плескаться в бассейне, спускаться к морю или к водопадам и наслаждаться свежим воздухом и хорошей едой.

И получать подарки от своего любовника, обедать с ним в кафе или в ресторанах. А если он женится, то пусть какая-то там унылая домохозяйка в нелепых халатах ждет его с ужином дома.

Нет. Она для такой жертвенной роли не подходит. Когда за ней приехала машина, Злата со спокойной душой, не сообщая ни о чем Алексею, села в такси, чтобы вернуться домой.

И отключила телефон чтобы он снова нервничал и ее ревновал. Ей нравилось наблюдать за тем, как любовник закипает от злости.

Пусть мучается. И купит ей новый телефон. Довольная, Злата села в машину и попросила водителя найти по радио лиричную музыку. Алексей, который уже далеко уплыл в море, увидел, как она уезжает.

И начал махать ей рукой и что-то кричать. Но она не остановилась.

Злата вернулась домой очень довольная тем, что ей удалось свернуть кровь своему любовнику. Пусть теперь мучается один в море, раз позволяет себе грубость по отношению к ней. То, что Алексей мог утонуть, купаясь в нетрезвом состоянии и в одиночестве, не приходило ей в голову.

Злата редко задумывалась о чувствах других людей. Особенно мужчин. Так уж она устроена, что все время зациклена только на своей персоне и на своих удовольствиях. На своем месте под солнцем.

Сейчас она вынашивала дочку, а потому запретила себе лишние переживания по поводу чего-либо. Какой толк изводить себя? Разве поможешь бестолковыми рефлексиями чему-либо?

Злата собиралась уехать к маме, прекрасно зная, что Людмилович будет ее искать, поскольку она отключила телефон. И обязательно приедет к ней домой и устроит разборку со сценами ревности.

Ей хотелось усилить драму и придать себе значительности. Создать вокруг себя историю.

Но дома она обнаружила свою старшую дочь с перевязанным запястьем. Урсула успела порезать себе вены, как и угрожала матери. Но испугалась. И тут же перевязала раны. Но кровь все равно хлестала очень сильно, хотя она прошлась ножом по одной руке не глубоко.

Такой трюк Урсула проделывала всякий раз, когда не хотела учить уроки. Или когда хотела склонить родителей к какой-то крупной покупке. У нее отлично получалось напугать родственников, которые после такой истории всегда делали для нее то, что она требовала.

Злату взбесило такое поведение дочери. Она собиралась вызвать Скорую и отправить потом Урсулу в психушку. Ей надоело каждый раз отмазывать своего ребенка от направления в соответствующее отделение.

Никакой жалости по отношению к своей дочери она не испытывала. Наоборот, забеременев новым ребенком, она стала чувствовать постоянное раздражение на старших детей. Сына она пристроила к маме. А вот от Урсулы не могла никак избавиться.

И теперь нашла повод ее сдать на лечение. Хотя и раньше ей давали направление психиатры. Но Урсуле удавалось избежать психушки.

Злата взяла телефон, который глючил после того, как Алексей швырнул его об стену, и собиралась позвонить медикам, чтобы сообщить о попытке суицида.

Но как только она включила телефон, он позвонил. Тревожно. И глухо. И она вздрогнула, почувствовав недоброе.

Но подняла трубку.

Алексей утонул. Об этом Злате сообщили по телефону, когда она подняла трубку. Поскольку в записной книжке она была записана – Жена.

Никакого ужаса или вины за то, что все так произошло, Злата не испытывала. Наоборот, отстраненность и непонимание, зачем ей то звонят?

Как будто ей назойливо какой-то голос в телефонной трубке предлагал взять кредит или пройти бесплатно медицинское обследование.

По сути, если бы Злата остановилась и позвала на помощь, возможно, ее любовника удалось бы спасти. Ему свело судорогой ногу от холодной воды. К тому же, он полез в море в не трезвом состоянии.

Лодка со спасателями не успела вовремя вытащить его из воды. Его заметили только тогда, когда тело полковника вынесло волнами на берег.

И то какие-то местные жители, которые собирали хворост в лесу, и возвращались домой по берегу моря.

Жизнь еще одного мужчины, который был влюблен в Злату, оборвалась. Видимо, в ней обнаружилась какая-то способность забирать из них всю энергию.

Сестре настолько стала ситуация безразлична, что она просто сидела за кухонным столом и молчала, забыв вызвать Скорую и сдать свою старшую дочь в руки психиатров.

Так она сидела неподвижно до ночи, а ее малышка шевелилась внутри нее изо всех сил, как будто напоминая ей, что жизнь продолжается.

Злата по привычке хотела купить бутылку и снова выпить, чтобы дать ситуации определенность. Но, благодаря толчкам внутри себя, сделала над собой усилие и никуда не пошла.

Хотя накачаться алкоголем и впасть снова в какое-то бессознательное состояние стало ее единственным желанием.

Маме она звонить не хотела, поскольку та бы ее отчитала, обвинив в том, что это она бросила Алексея и уехала с базы отдыха.

Точно так же, как она сбежала от своего искалеченного мужа в госпитале. Ведь все, что было красивым и гармоничным, привлекало Злату. А то, что выглядело уродливым, печальным или оскорбляющим ее чувства, ее возмущало и пугало.