Камзол Гини был сшит из изысканной темно-красной парчи с вплетенными в нее серебряными и золотыми нитями, а его мантия была расшита серебряными лунами и яркими солнцами. Его темноволосую голову украшал берет алого цвета. Сабля с золотой рукоятью была вложена в серебряные ножны и закреплена на поясе шелковой лентой. Посмотрев на него, Аликс решила, что имеет дело с человеком, который предусмотрел все детали по захвату замка и его удержанию. Он вел себя нагло и непредсказуемо, и Аликс испытывала страх, стоя перед ним. Ее руки были ледяными, колени дрожали.

– Тогда чем вы объясните все это? – повторил Гини, на лице которого был написан явный интерес. – Он открыто хвастался, что в случае войны между Англией и Францией примет сторону Франции, хотя его законным лордом является герцог Бургундский.

– Здесь нет никакого противоречия, – спокойно ответила Аликс. – Карл Французский считается законным королем этих земель. Король Англии Генрих Плантагенет просто выскочка. Даже брат герцога, Филипп Бургундский, присягнул законному королю.

– Я брат герцога! – нахмурился Гини. В голосе его звучала угроза.

Смех в зале сменился мертвой тишиной. Казалось, даже собаки почуяли угрозу и навострили уши.

– Я не хотела вас обидеть, – вздохнула герцогиня де Мерсье. На этот раз она сопроводила свои слова глубоким реверансом. – Я только сказала о младшем брате герцога, так как именно он его наследник. Всем известно, что вы старший брат герцога и что он очень дорожит вашим мнением.

Гини удовлетворенно кивнул, и Аликс продолжила:

– Мой муж не предавал герцога. Он всегда выполнял свой долг перед законным лордом. Но в этом вопросе он расходится – расходился – с герцогом Жаном. Он считал Генриха Английского слабым королем, не имевшим достаточно сил, чтобы объединить два независимых королевства. Народ Франции не допустил бы этого. Мой муж всего лишь хотел избежать гражданской войны.

– И в его действиях не было и намека на собственный интерес… – прервал ее Гини.

Аликс, зная, что последует дальше, молча кивнула.

– …и вовсе не потому, что милорд герцог не позволил изменнику Мерсье жениться на этой проститутке Соланж?

– Как он мог налей жениться? – пожала плечами Аликс, повышая голос, чтобы ее было слышно в взрыве хохота окружавших Гини мужчин. – Милорд Мерсье был женат на мне.

– Браки между лицами благородного происхождения легко расторгаются по приказу папы. Это благо – или проклятие – вашего класса. Все помнят, как могущественная Алиенора Аквитанская отделалась от короля Франций Людовика Седьмого, увлекшись молодым Генрихом Анжуйским. Тем самым Генрихом, который стал первым из Плантагенетов королем Англии, предъявившим семейные права как на Париж, так и на Вестминстер. Какой несчастливый поворот истории! Он привел к тому, что наши две стороны до сих пор с подозрением относятся друг к другу.

Аликс не заботило соперничество между Францией и Англией, особенно сейчас, когда Робер был мертв, а его замок захвачен. У нее не было желания вдаваться в причины, что привело к такому печальному повороту событий. Она открыла было рот, чтобы сказать об этом, но ее внимание было отвлечено каким-то едва заметным движением.

Ей показалось, что земля замедлила свое движение. Нельзя сказать, чтобы ее вращение совсем остановилось, но она двигалась так медленно, что каждый предмет словно выкристаллизовался и стал отчетливо виден. Легкий поворот головы, взгляд поверх рыцаря де Гини, и она поймала взгляд человека, стоявшего позади него. Она заметила золото его волос, но больше всего ее поразили глаза незнакомца. «Какие они темные, – подумала она, – и глубокие». Она лишь мельком взглянула на него и снова сосредоточила внимание на Ланселоте де Гини.

Но даже короткого взгляда было достаточно, чтобы пробудить его воспоминания.

Северин Д’Арнонкур, который называл себя рыцарем Бригантом, впервые увидел ее в Париже, при дворе короля Карла, о котором они сейчас говорили. Он был там, чтобы, как обычно, просить милости для своего отца. А она остановилась в Лувре во время своего триумфального путешествия по Франции, чтобы предстать перед королем в качестве жены могущественного человека и просить его благословения на рождение будущих наследников графа де Мерсье.

В тот раз каждый из них достиг своей цели, но сколько воды утекло с тех пор и сколько разочарований их постигло! Сейчас ему было достаточно взглянуть на нее, чтобы понять, как разрушительно подействовало на нее время. Но какой хорошенькой она была, когда он впервые ее увидел!

Графиня де Мерсье запомнилась ему своей свежестью. В распутный двор королевы Изабо, женщины, которую даже ее друзья называли не иначе как «эта немецкая проститутка», вместе с ней вошла весна. Происхождение рыцаря Бриганта не позволяло ему употреблять это выражение, чего он никогда и не делал. Юная леди Аликс была полной ее противоположностью. У нее были длинные золотистые кудри и необычные бирюзовые глаза. Перед его мысленным взором проплыло воспоминание, как она присела в глубоком реверансе под пристальным взглядом бедного, сумасшедшего короля Франции. Он вспомнил, как она держала в руке букет фиалок, как она смеялась и ослепительно-белое платье, которое было на ней, струилось по ее ногам.

И сейчас она была одета в белое – Северин заметил под мужской накидкой белую ночную рубашку, – но этот белый цвет уже не был цветом девственности. Подол рубашки потемнел от крови, кровь запеклась и на ее ногах. Сейчас графиня де Мерсье стояла перед убийцей своего мужа. От ее звонкого смеха ничего не осталось.

И однако…

И однако, было что-то удивительно светлое в этой храброй женщине. Северин и теперь не спускал с нее глаз, как не спускал их и тогда.

Множество военных знамен, захваченных в боях воинами многих поколений Мерсье, свисало с потолочных балок большого зала. Они трепетали на едва ощутимом сквозняке. Аликс почувствовала их зов. Она не должна допустить осквернения этих стен. Робер мертв, но она все еще носит имя Мерсье, и ее долг сохранить эти знамена.

– Я знаю, что вы собирались убить меня вместе с моим мужем, – проговорила она. – Но мы не спали в одной постели. Между нами не было любви; он любил другую, о чем вы, несомненно, знаете.

Среди мужчин, хорошо осведомленных об этом факте, раздался громкий взрыв смеха, но у Аликс не было времени ждать, пока он закончится. Если она позволит Гини слишком долго задержаться на мысли о Соланж, он может вспомнить об их ребенке: Он может захотеть увидеть его тело и приказать поискать его в реке. Он может спросить, кто из его людей видел убитого мальчика. Аликс не могла допустить этого и решительно продолжила:

– Поэтому вы должны понять, что не просто долг жены привел меня сюда. – Она сопроводила свои слова глубоким реверансом. – Скорее это мой долг как дочери Франции и подданной герцога Бургундского заставляет просить вас отдать мне тело моего мужа, чтобы он был предан земле по христианскому обычаю.

И снова в зале наступила гробовая тишина. Все взоры обратились на рыцаря де Гини.

– Вы, миледи Аликс, дочь одного рыцаря и жена другого. Вы хорошо знаете, как поступают в таких случаях. Робер де Мерсье изменил своему законному лорду. Поэтому его имущество конфисковано, а с телом, графа поступят так, как требуют обычай и закон. Я повторяю: он будет четвертован и, каждая часть его тела будет развешана на четырех сторонах крепостной стены.

В зале раздался взрыв аплодисментов и громкие звуки ударов рукоятками мечей по стенам и деревянным балкам. Четвертование было обычным наказанием за измену, и мужчины не выражали ни сочувствия, ни неудовольствия, узнав, что подобная судьба постигнет даже такого могущественного лорда, каким был Робер де Мерсье.

Аликс знала, что бесполезно оспаривать факт измены, выдвинутый против ее мужа. Ланселот де Гини нашел бы способ ее переубедить, но, захватив замок, он одновременно становился и собственником захваченных им земель графа де Мерсье. Ему нужен был только документ от герцога, подтверждающий, что он теперь законный сенешаль этих огромных владений. Он был в этом весьма заинтересован, и Аликс понимала, что не стоит даже и пытаться взывать к его чувствам.