Он качает головой.

— Все в порядке. Действительно. Не переживай из-за этого. Ты уже говорила мне, что тебе не нравится находиться рядом с футболистами, а я не из тех, кто торчит там, где меня не хотят видеть.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать… Согласна? Не согласна? Я не знаю, что.

Это чушь собачья. Я раздражена, но стараюсь этого не показывать.

— У нас была сделка, и если бы я выиграла, то ты бы выполнил свою часть сделки, верно?

— Но это то, на что ты рассчитывала, не так ли? — он потирает затылок и отводит взгляд с грустной, нерешительной улыбкой на губах. Несмотря на его попытки преуменьшить, насколько он оскорблен, это видно по тому, как спокойно, почти леденяще он говорит. — Ты отчасти похожа на своего отца. Я знаю, ты не думала, что мы сможем это сделать, и именно поэтому ты заключила пари и поставила условия таким образом.

— Нет, я… — я замолкаю, мое лицо краснеет. Я ненавижу, когда люди говорят за меня — мужчина или женщина. Но на мгновение я теряю дар речи, потому что, ну… Он прав. Я солгала ему раньше, и после того, как он так лицемерно отнесся к своей собственной лжи, я не могла сделать это снова. Итак, я прикусываю язык, и он смущенно пожимает плечами. Дрожь осознания пробегает по моему позвоночнику, поражение обжигает мое горло. Я смотрю вниз, прикусывая нижнюю губу, прежде чем признать: — Ты прав. Так и было. Я полностью в тебе сомневалась. Но честность — лучшая политика — Я рада, что ты доказал, что я ошибалась.

Он не скрывает своего удивления.

— Да? — говорит он так слабо, так приглушенно, что я едва улавливаю слова, каждая буква уносится ветром.

Черт, это плохая идея. Ужасная.

— Да. Я рада, что проиграла пари.

Он глубоко вздыхает и вытягивает шею, чтобы посмотреть туда, где стоят Джеймс и Элиза, эти любопытные маленькие засранцы. Они притворяются, что увлечены разговором, стоя лицом друг к другу с вытащенными телефонами, но их глаза слишком часто бросают взгляды в нашу сторону.

Взгляд Отиса задерживается на них на некоторое время, и я сглатываю, ожидая. Я не буду умолять его что-либо сделать со мной. Я не буду настаивать больше, чем уже есть. Но тайная часть меня хочет этого.

Когда он смотрит на меня, он кажется менее взволнованным.

— Мы ничего не можем сделать сегодня, но как насчет того, чтобы я зашел как-нибудь на следующей неделе?

Я собираюсь попросить его номер, чтобы согласовать эту встречу, когда он поворачивается, чтобы уйти. Он уже в другом конце коридора, прежде чем крикнуть:

— Мне нужно идти. Увидимся на следующей неделе, Мириам.

Когда я смотрю, как он уходит, меня охватывает предвкушение. Не страх. Не нежелание. Просто чистое, неподдельное возбуждение. Это заставляет меня чувствовать себя удивительно пугливой. Глуповатая улыбка растягивает мои губы, мои щеки напрягаются от удержания этого выражения.

Я стою так целую минуту, глядя туда, где он исчез. Но когда я ловлю себя на этом, мое сердце замирает, ощущение ледяного страха пронизывает меня, когда Джеймс и Элиза, наконец, снова направляются ко мне.

— Что не так? — спрашивает Элиза с беспокойством на лице. Я продолжаю разевать рот от ужаса, ожидая, когда чувствительность вернется к моим конечностям.

Джеймс пристально разглядывает меня в течение дюжины секунд, прежде чем кивнуть с выражением понимания на лице. Он обращается к Элизе, когда говорит:

— Я думаю, она только что поняла, что он может понравиться ей как личность, а не как живая, дышащая секс-игрушка.

— Действительно? — Элиза расплывается в ослепительной улыбке. — Это хорошо! Почему она выглядит так, будто ее только что пырнули ножом?

— Потому что с таким же успехом это могло бы быть, — стону я, закрывая лицо. Прохладная стеклянная бутылка в моей руке приятно ощущается на моей разгоряченной коже. — Он не может мне нравиться. — Я говорю это больше для себя, чем для них.

Они требуют объяснений, но я слишком рассержена, чтобы отвечать. Вместо этого я открываю дверь с грацией гиппопотама, пиная одной ногой, чтобы убедиться, что Рэйвен не выйдет. Как только горизонт проясняется, я направляюсь прямиком к дивану. Мы купили водку для предварительной игры, которую я провожу в пятницу, но, учитывая ужасное откровение, на которое я наткнулась, с этого момента я буду топиться до потери сознания.

Кто, черт возьми, вообще хочет чувствовать?

2:56

Суббота, 3 сентября

Венмо

Джеймс взял с тебя 20 долларов — ты пиявка, и я тебя ненавижу

мамунетта

Тебе не позволено красть у своей матери, ты ужасная девчонка…

Верни мне мою седло-сумку от Диора…

GroupMe

У вас есть 212 новых уведомлений GroupMe

Амазон

8 Посылок доставлено сегодня — Расскажите нам, как они пришли

Лизи

Мне нужно, чтобы ты подняла меня, у меня все еще болит голова:(((

Лизи

Помоги мне

шлюхи + девственница

Джеймс

Я принесу немного маминых вареников, и вам лучше не доедать все это в одиночку, как в прошлый раз.

Джеймс

На этот раз тебе лучше купить Модело, а не Корону

Лизи

Тата, не могла бы ты забрать мой ноутбук из дома дельты. я забыла взять его с собой, и я не хочу ехать туда, потому что это не по пути к тебе

домой.

Глава 14. Лучше чем никотин

Отис

— Ты собираешься постучать в дверь?

Я издаю громкий, недостойный леди визг, прижимая руку к сердцу, чтобы удержать сердце в груди. Оглядываясь по сторонам, я пытаюсь определить источник голоса и еще больше сбиваюсь с толку, когда не вижу никого вокруг, говорящего в поле зрения.

— Бог? — шепчу я. Получил ли я сотрясение мозга во время сегодняшней тренировки?

— Нет, гений. Это видеозвонок в дверь, — говорит Грета, ее голос звучит без колебаний через интерком. Я внимательно рассматриваю черную кнопку. Горячая штучка. Технологии — это дикость.

Ждать. О… О нет. Если она может видеть и слышать меня сейчас, значит ли это, что она была свидетелем моей ободряющей речи ранее? Мой взгляд устремляется к небу, и мои губы кривятся в хмурой гримасе. Я бы погрозил кулаком Здоровяку, если бы меня не снимали на камеру. Он должен использовать кого-то другого в качестве источника развлечения. Это становится уже чересчур. Я выдвигаю Келпера или Родни. Они определенно больше заслуживают неудачного космического события.

— Это круто. Короткий вопрос… Как… эм… — я прочищаю горло и пытаюсь заговорить снова, мои нервы на пределе. — Как долго ты наблюдаешь за мной?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, ты горячий квотербек, получивший приз Хейсмана, — Грета сохраняет ровный тон до конца, ее слова прерываются смешками, используя те же самые описания, которые я использовал несколько секунд назад, чтобы поднять себе настроение.

Если я брошусь с лестницы, получу ли я, по крайней мере, амнезию и забуду, что это когда-либо происходило? Я так усердно старался казаться крутым, когда был здесь в последний раз, изо всех сил стараясь оправдать свой образ крутого парня. И теперь все это коту под хвост.

— И ты ничего не сказала за все это время?

— Похоже, тебе это было нужно, и я не хотела прерывать.

— Спасибо, — сухо замечаю я, изо всех сил стараясь сдержать румянец. Она ничего не говорит со своей стороны, и я жду, засунув руки в карманы, пока она впустит меня. Проходит несколько мгновений. — Итак… Есть какие-нибудь планы открыть дверь, или это твой способ послать меня нахуй?

— Остынь, принцесса. Дверь не заперта. Заходи, когда будешь готов.

Я потрясен ее беспечностью. Как только я переступаю порог ее двухкомнатной квартиры, меня поражает ее запах, насыщенный аромат сладкого жасмина, смешанный со знойным кедром. Ароматы противоречат ауре, но они хорошо дополняют друг друга.

Первое, что я делаю, когда вхожу — это ищу Рэйвен. К сожалению, она спит на своем кошачьем дереве. Я подхожу к ней и легонько глажу указательным пальцем ее череп. Ее ухо подергивается, и она поворачивает голову, чтобы зарыться носом в лапы.