НАПОМИНАНИЯ

дерьмо, которое нужно сделать

o составить план урока для Марбери

o назначить встречу с научным руководителем

o подготовить дипломный план для научного руководителя

o идеи подарков на день рождения папы

o ПРИГЛАШЕНИЕ на банкет женского общества Лизи

o встреча с грумером Рэйвен

o задания по экономике: (

Глава 20. Когда осень подходит к концу

Отис

Сегодня субботнее утро, и вместо того, чтобы проводить его в постели, просматривая социальные сети и выборочно просматривая фотографии, попадающиеся мне на глаза, я нахожусь в кампусе с Дженнер, Броуди и Куинн.

Мы готовимся в последнюю минуту к нашему последнему раунду промежуточных экзаменов. Мы уже выпили по два энергетических напитка каждый и чертовски нервничаем.

Всегда любезный товарищ по команде, Броуди предложил нам немного своего рецептурного Аддерола, когда мы устраивались, чертовски хорошо зная, что мы пробудем здесь некоторое время. Дженнер согласился, но мы с Куинн отказались, боясь, что нас выберут для одного из случайных тестов тренера на наркотики.

Обычно мы не проводили бы в кампусе больше времени, чем необходимо. Мы занимались дома, собираясь на кухне или в гостиной, наши соответствующие преподаватели приходили и уходили из дома, чтобы помочь в последнюю минуту.

Сегодня это не вариант.

Родни, специалист по питанию, использует наш дом для проекта, где он единственный парень в группе из десяти человек. Я не удивлюсь, если мы попадем на оргию, когда вернемся домой сегодня вечером. Есть также дом Митча, но его нет в городе, что сделало Куинна грустным мальчиком за последние два дня. Потом есть Херик, но когда я написал ему сегодня утром, он мне отказал.

доктор дре-ик

Сегодня 6:25

Держись, блять, подальше от моего дома,

кто-то еще придет

Я серьезно, Отис

Я выгнал парней, так что тебе лучше, блядь, не показываться, или, клянусь богом, я тебя разорю

Ну, су-у-уука, пацан

она тоже собирается зайти к тебе

или просто зайдет к тебе домой?

Сегодня 7:56

Ты сошел с ума?

Не будешь папочкой

молю, чтобы ты получил окончание

Он никогда не удостаивал меня ответом. Мне нужно будет позже обсудить с ним вопрос о том, чтобы оставить меня непрочитанным. Никто не ставит ребенка в угол или не оставляет его непрочитанным.

Увы, поскольку все другие варианты были недоступны, а большинство учебных кафе в это время года были переполнены, мы отправились в библиотеку Гинник в поисках тишины и уединения.

Это на противоположной стороне кампуса. Это самая тихая библиотека, где много посетителей от студентов, которые больше заботятся о своих оценках, чем о том, чтобы сфотографировать своего любимого спортсмена из колледжа. Я прихожу сюда время от времени, чтобы получить дополнительный уровень уединения.

Но сегодня учебные комнаты заняты. Совсем неудивительно, учитывая, насколько мы близки к финалу.

Что удивительно, так это то, что, находясь на седьмом этаже, наименее населенном уровне из-за его минусовой температуры и четырнадцати лестничных пролетов, необходимых для того, чтобы добраться туда, вы обнаруживаете, что он практически пуст только для того, чтобы менее чем через час его заполнили студенты. Все они пялятся на нас, некоторые даже останавливаются, чтобы бросить записки на наши столы. Я крошу большую часть своих и обязательно выбрасываю их в мусорное ведро. Они перестают появляться после пятой разорванной.

Пренебрегая вниманием, которое мы получаем, наш маленький квартет игнорирует все и вся в пользу того, чтобы усвоить как можно больше знаний, чтобы получить тройку за семестр. Потому что троечки — это дипломы, и любой, кто говорит иначе, лжет.

Пока я старательно пялюсь на экран своего дрянного ноутбука, сопоставляя формулу, которую я там вижу, с ее применением в моей работе и задаваясь вопросом, где, черт возьми, я ошибся и почему мой ответ неверен, я чувствую прикосновение к своему плечу.

Мое лицо искажается от раздражения. Черт возьми, я пытаюсь учиться. Оставьте меня, черт возьми, в покое, вы, надоедливые засранцы. Неподдельная злоба сотрясает мои кости, и я срываю наушники, болезненно дергая себя, и как раз перед тем, как повернуть голову, я слышу старое прозвище.

— Отти, — шепчет она.

Меня охватывает удивление. Срабатывают инстинкты, и я пытаюсь встать. Все остальные просто таращатся в ошеломленном изумлении, чертовски хорошо зная, что я не звал сюда Отэм и что все, что сейчас произойдет, будет пикантным.

Давненько в нашей команде не было сплетен.

— Отэм. Что ты…

— Кто-то сфотографировал вас, ребята, и опубликовал это с подписью о местоположении, — она бросает взгляд через плечо на людей, изо всех сил пытающихся казаться занятыми, несмотря на то что они часто поднимают глаза, чтобы посмотреть на мою группу. Несмотря на все преимущества, которые дает поступление в университет, одержимый футболом, иногда это действительно чертовски отстойно.

Я корчу гримасу и прищуриваю глаза, глядя мимо нее, чтобы бросить грозный хмурый взгляд на любопытных лиан.

— Должно быть, приятно иметь время на слежку, даже когда финал не за горами, — сухо отвечаю я. Моя громкость намного выше той, что подходит для тихого кабинета, но это сделано намеренно.

Отэм качает головой с печальной, слегка насмешливой гримасой на лице.

— Хочешь, я вручу тебе мегафон? Я не думаю, что ты был достаточно громким, — смущенно упрекает она, игриво толкая меня локтем под ребра.

Воздух между нами становится душным и заряженным. Я повернут спиной к своим товарищам по команде, но я чувствую, что они смотрят на меня.

Я знаю, о чем они думают: срань господня, разве это не та сука, которая разбила сердце Отису, пока он восстанавливался после травмы, определившей карьеру?

Но они не знают правды. Никто, кроме Отэм и меня, не знает точной правды, и мне слишком стыдно за то, как я себя вел, чтобы вдаваться в подробности. Они знали, что мы не подходили друг другу, но они простили такое поведение из-за моей травмы.

— Я отправил тебе сообщение, — прохрипел я, когда она не заполнила густую тишину.

Она пристально смотрит на меня, и я в плену ее взгляда, в плену эмоций, бурлящих в них. Даже если я захочу отвести взгляд, я не смогу.

Эти глаза преследуют меня. Они напоминают мне о том, как она смотрела на меня, когда у меня случалась вспышка гнева, и у меня кровь стынет в жилах. Пустота, изнеможение, боль — они всегда были там, всегда были направлены на меня, умоляя о капле привязанности после того, как все пошло прахом.

Независимо от того, как ужасно она, должно быть, чувствовала себя, Отэм никогда ничего не говорила. Она только смотрела. В тот момент моей жизни я использовал ее молчание, чтобы загладить свою вину.

Конечно, наши отношения не были прекрасными, но они были не так уж плохи, верно? Она бы сказала что-нибудь, если бы это было невыносимо, верно? Вместо этого она бы бросила меня, верно?

В конце концов, она осталась на месте и хранила молчание. До самого конца это был только я.

— Я знаю. Я ответила, — Пришел ее запоздалый ответ.

— Да, я видел. Я собирался ответить после промежуточных экзаменов, так как я, — я наклоняю голову в сторону стола, на котором разбросано все мое дерьмо, — занят.

Трус. Трус. Трус.

— Оу. Ты занят, — Отэм выглядит средне между раздражением и разочарованием. — Ну, я собиралась спросить тебя, не хочешь ли ты выпить чашечку кофе, но если ты занят, тогда… — Ее взгляд неловко отводится в сторону.

Я собираюсь подтвердить ее предположение сердечным блять, да, так и есть, когда Куинн, любопытный, глупый сукин сын, вмешивается:

— Вообще-то, мы все как раз собирались сделать перерыв.

Ты гребаный лжец. О, я собираюсь убить тебя. Убью тебя во время тренировки. Я собираюсь работать с тобой, пока ты не потеряешь сознание, вкрадчивый ублюдок.