— Скоро ко мне придут друзья, так что мне нужно, чтобы ты ушел, — резко говорит она, становясь холоднее, когда я не реагирую. Выражение ее лица почему-то становится более неприятным. Ее тон спокоен, но суровость, которую он придает, ничуть не менее пренебрежителен.

— Например, прямо сейчас. Уходи.

Горькое изумление, которое я испытываю, сменяется обидой, не только потому, что она выгоняет меня, но и потому, что она лжет. Я не могу подтвердить, что это ложь, но, черт возьми, это и так понятно. И она делает это… Что? Прогонит меня от себя, как будто я какая-то распутная девка, которая задержалась у нее в гостях?

Я взбешен. Чертовски зол.

Она мне ничего не должна, и я не думаю, что она должна, но тот факт, что она смотрит на меня холодными, мертвыми глазами, ее губы все еще припухшие от поцелуя, которым мы обменялись менее получаса назад, приводят меня в ярость. Мир передо мной превращается в холст с разными оттенками моей ярости. Забыла ли она прошлую ночь, не только напыщенный секс, но и то, что произошло после? Мы сидели на ее кровати и обменивались мыслями, как будто мы были двумя родственными душами, а не просто незнакомцами. Возможно, мы начали ночь с того, что ничего не знали друг о друге, но закончили ее тем, что поделились всеми глупыми убеждениями, которые есть у каждого из нас.

— Ухожу сейчас, — огрызаюсь я, мое выражение лица и тон соответствуют ее враждебности. Однако она не реагирует, а поворачивается и открывает кран. Она не утруждает себя тем, чтобы взять губку, чтобы притвориться, что моет посуду, и это добавляет оскорблений к травмам. Я выхожу из ее квартиры, не сказав больше ни слова, мои кулаки крепко сжимают ключи, мой разум пытается должным образом переварить то, что произошло в последнюю минуту. Когда я сажусь в машину, я роюсь в поисках записки, которую я написал. Я едва бросаю взгляд на слова, которые нацарапал, и крошу их, бросая в кузов грузовика моего отца. Я смотрю в окно, думая обо всем, что произошло между нами с того момента, как она ступила на мой задний двор. Ничего особенного не произошло, просто моменты, которые были такими приятными, такими обычно замечательными, что я обманывал себя, думая, что мы больше, чем незнакомцы.

«Это уже слишком», — сказала она. Какого хрена было слишком много? Готовка или мытье посуды? Секс или беседа? Где грань между «слишком много» и «просто достаточно?» Потому что, клянусь, если дело в посуде, я могу это потерять. Боже, это пиздец. Память о том, что мы делали вместе, запятнана ее гневным изгнанием. Лучше бы я никогда не готовил ей завтрак. А еще я жалею, что провел с ней эту ночь: тогда я бы не знал, какая она забавная, какая холодная, какая клевая. Я должен был страдать там, у себя дома. Я намеревался остаться у нее, чтобы немного поспать, но этого даже не произошло. Никакое тщательное изучение не помогает мне понять, и я остаюсь с чувством, что меня ударили плетью. Зная, что я никогда не смогу расшифровать это, расшифровать ее, я решаю перестать зацикливаться на этом.

Когда я выезжаю со стоянки, я не оглядываюсь назад. Я не позволяю себе чувствовать разочарование из-за того, что могло бы быть. Я даже не позволяю себе утешаться тем, что опускаю окна. Я сосредоточиваю свои мысли на одном и только на одном: слава богу, что я, блять, не попросил о встрече с ней снова.

Потому что Мириам, девушка, которая живет на углу Лексус и Лютер в квартире 42 °C, гребаная сука.

ГОЛОСОВАЯ ПОЧТА

Кэтти Бэтти Катя

Дейтон, Техас

27 августа 2022 года 22:10

Расшифровка

— Ты гребаный неудачник, ответь на звонок, Боже, мне так надоело быть такой хорошей сестрой, когда ты меня не заслуживаешь, я видела, что ты сегодня не играл, и я знаю, что ты, наверное, чертовски расстроен, но не будь тряпкой, тебе лучше не курить или я расскажу маме, и она убьет тебя, потому что ты знаешь, что она терпеть не могла, когда папа или дедушка курили, так что хоть раз в жизни не будь подонком, также не забудь купить цветы на день рождения маме, я уже запланировала съедобный букет, чтобы завтра отнести ей на работу, так что дай мне 20 баксов, пока, угго.

Малышка Моника

Дейтон, Техас

28 августа 2022 года в 1:22

Расшифровка

— Отвечай на свои дурацкие сообщения и пришли мне денег, ты, уродливый идиот, мне нужно купить билеты на бал выпускников, а мама ведет себя как скупая стерва.

Глава 7. Элиза выпустила собаку

Грета

— Ты серьезно говоришь мне, что не знаешь его имени? — спрашивает Джеймс.

Я закатываю глаза и повторяю это в сотый раз.

— Я уже сказала тебе, что я этого не знаю.

— И ты уверена, что у тебя, типа, не было секса с призраком или что-то в этом роде? — он уклоняется от удара, который я нацеливаю на него, делая милое сальто балерины, все время смеясь.

— Что? Я говорю серьезно. Я поискал фамилию Резерфорд в реестре нашей школы, и ничего не всплыло, кроме этого старого выпускника 1880-х годов. Все, что я хочу сказать, это то, что если моя мама смогла заглянуть за рамки и предсказать, что я стану разочарованием для своей семьи, тогда ты можешь заняться горячим сексом со сто сорокалетним призраком.

— Твоей маме не нужно было смотреть за рамки, чтобы понять, что ты будешь разочарованием. Один разговор с тобой насторожил бы кого угодно.

Джеймс отмахивается от моего оскорбления взмахом руки и постукивает ногой по тротуару, засунув руки в карманы, выражение его лица искажено сосредоточенностью.

— Я просто не понимаю, как ты могла наслаждаться сексом с чуваком по имени Резерфорд.

— Я тоже, — ворчу я. — Всю оставшуюся жизнь я буду благодарна тому факту, что мы обменялись вторыми именами после того, как я закончила.

— Да, потому что, встречаясь с кем-то в первый раз, мы все обмениваемся своими вторыми именами, а не первым.

— Ты же знаешь, я не люблю переходить на личности во время своих свиданий, — Джеймс бросает на меня понимающий взгляд, приподнимая брови до линии волос.

— Больше не нравится. Мне больше не нравится переходить на личности во время моих свиданий.

— Это верно, Сахнун. После того, как ты имела, и потеряла меня, ты решила, что не сможешь вынести, когда твое сердце снова будет разбито.

— Я не имела тебя и не теряла, — я шлепаю его по животу в знак упрека, и он смеется, потирая обиженное место. Но он не совсем неправ.

Наша связь случилась пару раз, через неделю после того, как я столкнулась с этим варваром, ворующим кофе. Это было на вечеринке, и мы оба были пьяны. После игры в пивной понг и двух боди-шотов мы трахались как кролики, а на следующее утро я проснулась совершенно распущенной и насытившейся на его кровати. У нас завязались отношения без каких-либо обязательств, которые продлились меньше месяца. Когда мы зашли в тупик, когда он слишком увлекся, в то время как я оставалась отстраненной, хотя и заинтересованной, я решила, что лучше всего остаться друзьями без каких-либо дополнительных преимуществ, поскольку мы с ним действительно хорошо ладили. Возможно, это было одно из самых разумных решений, которые я когда-либо принимала, и я ни капельки не жалею об этом.

На самом деле, это не совсем так. Временами я действительно сожалею об этом. Как сейчас, когда он снова швыряет мне в лицо нашу связь.

— Ты действительно не собираешься попытаться найти его? Может быть, устроить еще одну драку на простынях, раз уж он был таким потрясающим?

Я качаю головой.

— Не-а. Это была одна ночь. Это было хорошо, но не похоже, что он единственный, кто хорош.

— Ты так говоришь, — осторожно начинает Джеймс, — но ты говорила о нем больше, чем о любом другом парне, с которым ты спала.

Я выдавливаю защитную усмешку.

— Я не так уж много говорила о нем. И если я это сделала, то только потому, что ты спросил.

— Я спросил, как прошла твоя ночь, а не почему ты ковыляешь.

— Я не ковыляю, — от возмущения мое лицо становится ярко-красным. Я поворачиваюсь, чтобы ткнуть пальцем ему в лицо.