Полированный мрамор пола украшали тайные алхимические знаки, символы созвездий с Терры и еще одиннадцати миров, в числе которых были Просперо и Чогорис.

Солей улыбнулся, вспоминая, как двадцать лет назад Таргутай Есугэй стоял на том месте, где сейчас стоит он сам. Стоял и хмурился, глядя как Ариман, Авл и Элифас ползают по мрамору на коленях, нанося на него запретные письмена терранских оккультистов с помощью тонких зубил из фазового железа.

– Любопытно, – пробормотал Враск, дойдя до противоположной стены и зашагав обратно. Его тень в мерцании варпа казалась живой. Она будто запаздывала на несколько мгновений, нехотя следуя за своим хозяином.

– А ведь Элифас и правда был с ними, – сначала примарх удивился этому факту, но потом морщины задумчивости на переносице разгладились. Могло ли быть иначе? Ведь их дружба – Авла и Элифаса – позволила выходцам с Мистилтейна наконец интегрироваться с терранской частью легиона.

Солей продолжал размеренно шагать вдоль иллюминатора, всматриваясь в танец смертоносных энергий за бортом. Он знал, что должен быть здесь. Но также знал, что этот поход приведет к чему-то ужасному.

Внезапно его отвлек щелчок входящего вызова. Примарх коснулся вокс-бусины на воротнике.

– Ваш брат, господин, – доложил офицер-связист с мостика. – Канал с «Гневом Нуаду» неустойчив, но гололитическая проекция возможна. Перевести в ваши покои или в стратегиум?

– Переведи сюда, Анкосс, – примарх инстинктивно улыбнулся, подумав о Балоре. – А когда мы закончим беседу с владыкой Второго, пригласи ко мне Авла Кельса и…

Враск на минуту задумался. Офицер-связист терпеливо молчал.

– Нет, – Солей тряхнул головой, – только Дитя Бездны.

– Будет исполнено, господин, – Анкосс отключился.

Солей уверенно зашагал к столу с гололитическим проектором, думая одновременно о том, что такого важного ему хочет сообщить брат, и как потом он в тысячный раз задаст Кельсу вопрос, на который тот поклялся найти ответ. Но до сих пор не нашел. И вряд ли уже найдет.

***

– Чего хотел отец? – спросил Элифас, делая быстрый выпад цепной глефой. Вращающиеся лезвия из невейской стали прогрызли в щите Кавла неглубокую борозду. Тот отбросил оружие противника и провел ответный выпад коротким клинком, в точности копируя манеру боя Враска.

– Он в смятении, – решил не лгать Авл. Он одинаково уважал всех своих братьев, но о состоянии примарха стал бы говорить далеко не с каждым. Пожалуй, лишь с Элифасом. – Он чувствует что-то, чего не понимает.

– Поэтому и обращается к тебе, – Элифас хотел пожать плечами, но в боевом доспехе это было бесполезно. Он отскочил назад, одновременно выбросив глефу на вытянутой руке, чтобы осадить Кельса, который двинулся на него с высоко поднятым щитом.

Некоторое время они дрались молча. Силовые доспехи, выкрашенные в цвета легиона – красный и золотой – ревели сервоприводами, когда воины разгоняли их до предела. И переступали этот предел.

– В конце концов, ты же Дитя Бездны, – Элифас снова отпрыгнул, но тут же сместился в сторону, атакуя брата с фланга. Тот увернулся от первого укола, второй свел щитом, попытался сблизиться.

Элифас отступил на шаг, почувствовав клетку за спиной раньше, чем уперся в нее. Авл ударил наискосок справа, метя в горжет. Его брат успел поднять древко глефы и в стороны брызнули оранжевые искры.

В ближнем бою глефа не имела никаких шансов против короткого клинка Кельса, поэтому библиарий насел на брата. Он атаковал по нижней полусфере и его силовой клинок прочертил дымящуюся полосу на наголеннике Элифаса. Тот сгруппировался, перехватывая глефу и лихорадочно соображая, как быстрее разорвать дистанцию. Но Авл не дал ему такого шанса.

Меч Кельса вновь устремился к ноге брата, тот подставил под удар древко собственного оружия. Воспользовавшись противоходом первой атаки, Кельс ударил Элифаса щитом в шлем. Расщепляющее поле на кромке встретилось с керамитом и тренировочную клетку огласил протяжный звон, от которого заныли зубы. Вновь брызнули искры, ретинальный дисплей Элифаса выдал предупреждение о повреждении второго уровня.

Серые глаза Мастера Первого Аркана недобро блеснули и он атаковал брата в подставленный щит, стремясь не столько нанести урон, сколько отвлечь. План сработал – Кельс был вынужден низко пригнуться и перекрыть собственным щитом линию обзора, что позволило Элифасу ударить его коленом в живот. Когда Авл отшатнулся, Элифас продолжил наступление, ударив противника пяткой глефы в колено. Керамит треснул, но выдержал. Теперь уже ретинальный дисплей старшего библиария сообщил о повреждениях – усилители правого коленного привода потеряли половину мощности.

Несмотря на встречный натиск, Авл к удивлению Элифаса не отступил. Он толкнул брата щитом, возвращая его к решетке, и нанес быстрый колющий в область живота. Мастер Первого Аркана на интуиции сместился в сторону – лезвие прошло между его боком и левой рукой, ткнувшись в массивные стальные прутья.

Элифас, продолжая удерживать древко глефы правой рукой, разжал левую и перехватил ею запястье Кельса. Он дернул на себя, затем в сторону, стремясь вырвать клинок из руки брата. Тот не поддавался, сунув между собой и противником щит. Это оказалось своевременно, так как Элифас перехватил глефу ближе к поражающей части и попытался достать брата колющими ударами.

Несколько мгновений они кружились в обоюдной попытке атаковать друг друга с фланга. Наконец Элифас выпустил руку брата, но тут же ухватился за кромку щита, несмотря на расщепляющее поле. Он рванул его на себя, библиарий закономерно отпрянул и отмахнулся клинком. Мастер Первого Аркана тоже отступил, напоследок успев чиркнуть лезвием глефы по наплечнику Кельса.

Воины разошлись. Из вокс-решеток доносилось ровное глубокое дыхание.

– У нас осталось три библиария на весь легион, – Элифас решил продолжить прерванный разговор. – Ты – главный библиарий, и самый сильный. Неудивительно, что отец обращается к тебе за советом.

– Но у меня нет ответов, – Авл покачал головой. Он отбросил щит с клинком, рывком снял шлем. В его карминовых глазах читалось бессилие, граничащее с отчаянием. – Я думал, что смогу… Я обещал отцу, я поклялся!

Элифас отключил ворчащую глефу и прислонил ее к решетке. Затем тоже снял шлем. Его длинные черные волосы, переплетенные в несколько косичек и собранные в спиральный хвост, масляно блестели в ярком свете люменов, работавших на пределе мощности. Несколько влажных локонов прилипло к худощавому лицу с резкими чертами, так отличавшимися от безупречного в пропорциях лица Авла.

– Несмотря на нашу давнюю дружбу, – Элифас подошел к главному библиарию, – я лишь недавно понял, почему он приблизил тебя.

Серые, почти прозрачные глаза Мастера Первого Аркана встретились с прищуренными глазами Кельса, которые сейчас казались двумя щелями в ад.

– Ты терранец, ты едва не умер, получая это, – Элифас кивнул на кристалл во лбу Авла. – Но ты так близок к нему, будто это тебя, а не меня, он вырастил на Мистилтейне. Будто это ты десять лет бился вместе с ним, усмиряя дикие племена псайкеров Лемурии. Твоя связь с ним… удивительна.

Поддавшись эмоциям, Авл нехотя считал поверхностные образы ментальной ауры брата. Ни капли зависти. Лишь искреннее восхищение. И настоящая доброта, давно забытая людьми этой эпохи.

– Но его правой рукой всегда будешь ты, – Авл чуть наклонился вперед, и воины соприкоснулись бледно-пурпурными кристаллами во лбах. – По праву.

– Это так, – легко согласился Элифас, отстраняясь. – Однако у нашего отца обе руки – правые!

Они громко рассмеялись, но никто в огромном зале не услышал их голосов. На первой тренировочной палубе было двадцать пять клеток для спаррингов и столько же открытых площадок для отработки тактики малых боевых групп. Пока «Абрамелин» пребывал в варпе, этот зал всегда был забит под завязку. Как и еще четыре таких же вдоль правого борта.

Внезапно Дитя Бездны умолк. Его лицо стало бледным, карминовое пламя в глазах потемнело. Он пошатнулся. Элифас подхватил брата под локоть и подвел к прутьям решетки. Тот вцепился в метал закованными в керамит пальцами.