– Сойдет любой, – Крэйлус кивнул технодесантнику и тот побежал вперед, к ближайшему столу с активным оборудованием. – По крайней мере, так сказали Механикум. А иначе мы просто не успеем, – капитан моргнул, выводя на ретинальный дисплей показания таймера. Оборудование доспеха могло врать, но его внутренние часы никогда не ошибались.

– Контакт! – внезапно выкрикнул один из бойцов. Но прежде, чем «Барракуда» успел развернуться на звуки выстрелов, легионер уже рухнул на землю, нечленораздельно булькая в вокс. Его шея была вскрыта – гибкая мембрана из тончайших слоев пластали была аккуратно разрезана по всей длине.

– Арн, Виртус, прикрыть Либеруса! – прорычал Белиал, энергично взмахнув клинками. – Остальные – круговая оборона!

Шестнадцать рассредоточенных воинов в течение двух секунд образовали идеально ровных круг, выстроившись по обе стороны от своего капитана. Авточувства и ауспексы доспехов молчали, собственные глаза космодесантников не фиксировали врага в полумраке. Но вокс шипел даже будучи выключенным, а сама броня существенно потяжелела из-за выведенных на предел мощности резервных генераторов. Это значит, что их по-прежнему подавляли.

– Либерус, докладывай! – едва «Барракуда» произнес эти слова, его инстинкты заставили тело сместиться в сторону. Рефлексы спасли капитану жизнь – невидимый клинок прочертил ровную глубокую борозду в керамите на плече, нарушив герметичность доспеха.

Одновременно справа донеслось низкое рычание – один из воинов тоже сумел среагировать на опасность, поэтому незримый враг оставил ему отметину на боку вместо того, чтобы вскрыть живот.

– Керамит им не преграда, – прошипел Белиал, одним движением сбрасывая бесполезный шлем. Его воины последовали примеру командира. Без авточувств и данных с датчиков брони шлемы только снижали их маневренность.

Инстинкты «Барракуды» вновь дали о себе знать, но в этот раз он не уклонился от опасности, а выбросил ревущие клинки в ту сторону, где должен был находиться враг. «Презрение» вспороло воздух, но «Ненависть» на миг соприкоснулась с чем-то твердым, рыкнув снопом желтых искр.

Воину позади Белиала повезло меньше. Когда капитан обернулся на звук схватки, тот через мгновение рухнул ничком с изуродованной головой, превращенной в сплошное кроваво-серое месиво. Воины отступили и вновь сомкнулись, восстанавливая целостность строя.

– Их двое, я чувствую, – «Барракуда» безумно вращал своими белесыми глазами, осматривая пространство вокруг. – Сомкнуться! – скомандовал он, а сам выступил из круга.

Капитан медленно двинулся в сторону когитатора, над которым колдовал Либерус. Арн и Витус прикрывали брата, держа клинки на уровне груди и водя болт-пистолетами из стороны в сторону. Внезапно раздался тихий свист и левая рука Арна, сжимавшая цепной меч, отделилась от тела. Легионер не издал ни звука, вскинув пистолет и выпустив серию болтов в пустоту перед собой.

– Ко мне! – заревел «Барракуда». Он подскочил к когитатору, прикрыв своей массивной фигурой Арна. – Попробуйте МЕНЯ одолеть, ксеносские трусы!

Его просьба была исполнена, капитан вновь почувствовал опасность. Ему не хватило скорости, чтобы увернуться, но он впервые сумел достать врага. «Ненависть» впилась во что-то плотное и мясистое, на пол брызнула зеленая кровь. Мгновение в воздухе перед Крэйлусом висел черно-зеленый разрез, а потом он затянулся.

«Барракуда» утробно взвыл и, закрутив клинки восьмеркой, двинулся вперед. За его спиной умер Арн. Потом еще один легионер из круга упал с отрезанными ниже колен ногами, Ларс тут же втащил бойца внутрь круга и занялся его ранами.

– Мы не видим их, и они слишком быстры, – процедил Белиал. Он продолжал двигаться сквозь холодные сумерки, бесполезно рассекая воздух клинками. Ему всегда легче думалось, когда он убивал или хотя бы пытался это сделать.

– Значит, надо лишить их этих преимуществ, – заключил Крэйлус, внезапно остановившись. – Либерус, доложить!

– Здесь какая-то защита, – протрещал голос технодесантника в бусине вокса. Он так и не снял шлем, некогда было. – Я справлюсь и открою прямой канал управления командному центру. Но мне нужно две минуты.

У них не было двух минут, но Белилал не любил констатировать очевидные факты. А еще больше он не любил терять воинов в бойне, где даже не мог видеть врага! Совершенно невидимого, слишком быстрого врага…

Потом его взгляд за что-то зацепился. Озарение пришло внезапно, и через секунду Сумеречный Рейдер уже выкрикивал приказы.

***

– Первое отделение, ко мне! – прокричал Элифас, надеясь, что воины расслышат его сквозь какофонию болтерного рева. – Лаво, в арьергард! Остальным – натиск!

Удивительно, но первое отделение потеряло лишь двоих. Они быстро сформировали клин с Элифасом на острие, а Риам Лаво занял место позади Мерцающего, периодически постреливая в исполинского моллюска короткими очередями.

Вообще-то Риам Лаво уже три года как лишился статуса технодесантника. Его отстранили от должности, когда обнаружилось, что после пары совместных операций с Авангардом Терры он научился делать из хладагента для корабельных генераторов и прометия нечто, отдаленно напоминающее фоморскую крому. Только еще более мерзкое. И легионер не стеснялся периодически сливать тот самый хладагент из рециркуляционной системы, из-за чего однажды кормовая батарея макро-орудий перегрелась и едва не взорвалась.

От трибунала Лаво спас тот факт, что произошло это во время учений. А еще, говорят, за него вступился лично Аскелад, капитан Первого копья Авангарда. Хотя совершенно непонятно, какое отношение первый поединщик Балора Келла имел к внутренним делам чужого легиона.

Но сейчас это не имело значения, потому что оба штатных технаря погибли, у Мастера Первого Аркана просто не осталось выбора. Он лишь надеялся, что Лаво не потерял навыков, из-за которых в свое время прославился на весь флот.

– Что вы задумали, Мастер? – донесся из-за спины голос Риама. Элифас на миг обернулся – остальные воины покинули укрытия и медленно подступали к пирамиде разреженным полукольцом, не переставая стрелять и уходя от щупалец ксеноса молниеносными перекатами.

– Лестницы, – отрывисто пояснил Мерцающий. – Запусти их!

– Главный когитатор модуля на самом верху пирамиды, – Риаму не нужно было повторять дважды. Он понял план своего командира. – Не уверен, что получится подключиться с нижних уровней.

– Тогда мы пробьемся к верхнему, – прошипел Элифас, активируя цепную глефу. – За мной, братья!

Моллюск тут же атаковал их, ударив слева. Легионеры мгновенно перестроились – навстречу щупальцу выступили воины со щитами, остальные уперлись им в спины. Щупальце ударило в пласталевую стену с протяжным хрустом, почти у всех щитов тут же отключились силовые поля. Воинов отбросило на несколько метров, но они мгновенно контратаковали – клинки, топоры и глефа Элифаса вонзилась в черную плоть, кромсая ее, вырывая огромные куски и разбрасывая вокруг студенистые сгустки зеленой крови.

– Вперед! – по команде Мерцающего воины вновь сформировали клин и перешли на бег, двигаясь вдоль изуродованного щупальца, которое медленно отползало прочь. Сзади продолжали грохотать болтеры, но чуткое ухо Элифаса различало, что за последнюю минуту погибло еще как минимум два Звёзднорождённых.

Вскоре они взобрались на первый уровень пирамиды, и Лаво впился в когитатор. Ему потребовалось двадцать секунд – он поднял взгляд на Элифаса и покачал головой.

– Усилить натиск! – что есть сил прокричал Мастер Первого Аркана и махнул своему отделению. Вслед за ним воины начали карабкаться по стене пирамиды. Воспользоваться техническими лесенками они не могли – когда строили «Парку», никто не думал, что по ее коридорам будут ходить транс-люди. Хотя станция балы огромна, ее инфраструктуру рассчитывали под обычных смертных.

Элифас понимал, что воины, окружившие пирамиду, идут на смерть. Но Звёзднорождённый не видел другого выхода. Ему было нужно, чтобы легионеры отвлекли на себя внимание моллюска, пока первое отделение доведет Риама до среднего уровня. А потом, если потребуется, до верхнего.