С этими словами он активировал механизм, и створки двери со скрипом разошлись в стороны. Воины в багровых доспехах вскинули болтеры и рванулись в темноту, расходясь двумя змейками вдоль стен.

Перед операцией Элифас изучил план «Парки» и оружейного модуля, полученный от Максима Тихона. Это было колоссальное многоуровневое пространство с металлической пирамидой в центре, от которой во все стороны расходились широкие лестницы. По команде с управляющего когитатора лестницы могли менять конфигурацию, чтобы можно было добраться до любого участка на стенах, усеянных люками, которые вели в хранилища. Но лишь оказавшись в модуле лично, Мерцающий осознал, насколько он огромен.

Врага он увидел сразу. Его нельзя было не увидеть. Особенно когда по краям пирамиды зажглись тусклые осветительные элементы. Многие тут же взорвались, рассыпав вокруг желтые искры. Другие просто погасли. Но тех, что остались, было достаточно, чтобы рассмотреть… существо, занимавшее весь верхний уровень конструкции и частично средний.

На Мистилтейне морская фауна была бедна и убога, но Элифас знал, что в океанах многих миров живут создания, называемые головоногими моллюсками. Так вот ксенос, оккупировавший вершину пирамиды, выглядел как моллюск с жесткой чешуйчатой шкурой. Голова у него была небольшая и треугольная, Мерцающий не разглядел глаз, хотя помнил, что у моллюсков они должны быть. Зато он увидел множество странных приборов, аугметированых прямо в тело существа. От некоторых отходили трубки и провода, подключенные к когитаторам на разных уровнях пирамиды.

– Вот, почему архимагос не смог получить контроль над оружием станции, – быстро проговорил Лаво, не сбивая дыхания. – Этот урод, похоже, блокирует все входящие сигналы.

– Огонь! Уничтожить его! – вместо ответа скомандовал Элифас. К этому моменту почти вся его группа уже вошла в оружейный модуль, лишь несколько легионеров остались снаружи, чтобы контролировать подходы к помещению и предупредить о внезапной угрозе.

Сорок болтеров громыхнули в унисон, поливая черное отвратительное тело моллюска очередям массо-реактивных снарядов. Когда они смолкли, Элифас обнаружил, что ксенос не получил повреждений. А затем моллюск неожиданно вскинул несколько щупалец и атаковал.

Сложно было ожидать высокой скорости от столь массивного объекта, тем не менее, враг бил щупальцами быстро и точно. В первые же секунды он разорвал пополам одного легионера, а другого отправил в свободный полет к дальней стене модуля. Воин рухнул на пол с треском ломающегося керамита и остался лежать без движения.

– Двигайтесь! Ищите укрытия! – проревел Мерцающий и бросился в сторону, уворачиваясь от новой атаки моллюска. Он перекатился, вогнал в болтер следующую обойму и бросился к основанию пирамиды. Добежав до нее, Элифас одним прыжком взобрался на первый уровень, перепрыгнул с него на ближайшую лестницу и оказался на расстоянии удара от чудовища.

Он примагнитил болтер к бедру и вооружился глефой. Взмахнул ею и вонзил рычащие зубья в черную плоть. Шкура моллюска не сразу, но поддалась. Навалившись на глефу всем телом, Эльфас даже сквозь болтерный огонь и крики различил, как его оружие натужно скрипит. Он тут же вырвал цепной клинок – тот рычал и плевался ошметками зеленой плоти врага, но зубья не вращались, их заклинило.

– Ложись! – крикнул сзади Риам Лаво, но Мастер Первого Аркана начал падать за мгновение до крика. И все равно щупальце впечаталось ему в бок, сбросив с пирамиды. Он прокатился по полу, сильно ударившись головой и правым бедром. Вскочив, легионер ощутил во рту металлический привкус, но не обратил на это внимания.

Половина его воинов продолжала поливать ксеноса из болтеров, тогда как другие последовали примеру своего Мастера и попытались достать чудовище врукопашную. Все это выглядел жутко и нереально, будто гротескное воспоминание безумца о прочитанной в детстве сказке.

Элифас обрушил глефу на какое-то оборудование и рывком потянул на себя, счищая плоть моллюска с зубьев. Он надавил на активационную гашетку, и оружие заревело с новой силой – зубья освободились и были готовы нести гибель и разрушение всему живому.

Мастер Первого Аркана снова бросился к пирамиде, одновременно пытаясь придумать, как одолеть столь невероятного врага. Он отлично видел, что происходит вокруг, данные о состоянии группы постоянно обновлялись на ретинальном дисплее. Однако Элифас сморгнул их, запретив себе думать о потерях. Ему нужно было найти выход, пока жертв не стало еще больше.

И он нашел его.

***

– Пошли, пошли! – Крэйлус подгонял своих людей, ощущая, как мышцы наливаются глубинной мощью, а по венам бежит жидкий огонь. Его всегда интересовало, как именно работает организм транс-человека, поэтому кроме базовых сведений из гипнотических занятий он обладал обширными познаниями в этой области.

Например, он знал, что из-за оссмодулы его надпочечники почти утратили возможность вырабатывать адреналин, зато научились синтезировать особый гормон – торвулан. Помимо стимуляции норадреналина, торвулан регулирует периферическое сосудистое сопротивление, а также повышает давление в коронарных и мозговых артериях. Как и другие биогенные амины, синтезируемые из тирозина, торвулан – нейромедиатор, влияющий на альфа-адренорецепторы. Этот механизм определяет его способность «разгонять» реакцию и восприятие воина до немыслимых показателей.

– На кой черт мне это знать, – буркнул под нос Билиал, а затем снова переключился на общий вокс-канал отряда. – Двигаемся быстро! Карта у вас есть, цель вы знаете. За мной, Сумеречные Рейдеры!

Он протиснулся вперед и повел бойцов ускоренным маршем. Его воины не сражались уже много месяцев, и хорошая схватка нужна была им не меньше, а может и больше, чем пригодный для дыхания воздух.

«Много месяцев, – повторил он про себя. – Но ведь нет же. Много лет. Очень много лет…»

Легионеры с «Окулус Интеритум» пока не знали, как относиться к тому факту, что у них теперь есть отец, а легион переименован. Но они были Сумеречными Рейдерами, поэтому в большей степени их волновали другие вопросы. Например – где находится противник и как его эффективнее уничтожить.

Ответ на первый вопрос они знали – противник потенциально везде и особенно много его должно быть в генераториуме, ведь это сердце «Парки». Ответ на второй вопрос «Барракуде» надлежало отыскать самостоятельно и от этой мысли его переполняло предвосхищение бойни. Непередаваемое слепящее ощущение, в котором хотелось раствориться.

Они прошли половину пути, когда столкнулись с противником в первый раз.

– Контакт! – крикнул Граунт Мер, заместитель Белиала. Вслед за его окриком ауспексы резко засбоили, но это не стало неожиданностью. Рейдеров проинформировали о способности врага подавлять любую электротехническую активность. Как и о наличии у ксеносов невероятно мощных энергетических щитов.

– К бою! – зарычал «Барракуда». Нечленораздельные крики его бойцов ударили по ушам капитана громогласной симфонией, наполнявшей сердца Сумеречных Рейдеров безрассудной отвагой, в которой их боевое братство черпало свою силу.

Как только целеуказатели что-то засекли впереди, Крэйлус открыл огонь из болтера. Его воины получили приказ стрелять свободно, без дополнительного подтверждения цели. Это была та самая война, для которой их ковали в генетических кузницах Альбиона. Война, где не нужно было оборачиваться на гражданских или опасаться повредить какое-то важное оборудование. Война, которая позволяла им вот так просто застыть с оружием в руках в темном низком коридоре древней станции, и не отступать ни на шаг, каким бы жестоким ни был напор врага.

Выпустив полную обойму, Белиал отбросил болтер и выхватил из-за спины цепные мечи. Их звали «Одинум» и «Контемптус», а если на Низшем Готике – «Ненависть» и «Презрение». Оба клинка были хорошо известны в легионах. Главным образом потому, что именно они оставили два косых шрама на груди Тессерия Акурдуаны из Детей Императора. Ни до ни после никто не смог даже коснуться легендарного мечника в тренировочных клетках. А Тессерий так и не получил клинки «Барракуды» в свою коллекцию*.