— Бабушка? Я же говорю — не знаю!

— Запись разговора существует?

— Нет, бабушка против записей…

— Надо ей позвонить, — сказал я. Девушка замотала головой. — Васька, прости, но надо! Какие-то её слова натолкнули тебя на опасную догадку. Что-то про Обращение. Вначале попытались убить тебя, и ты это знала, когда пришла в мой дом. Ты ведь даже вела себя совсем по-другому…

— Фу! — сказал Святослав, не оборачиваясь. — Так и знал!

— Заткнись! — велел я. — Всё куда серьёзнее, чем секс… хотя в твоём возрасте этого не понять! Василиса, тебя будут пытаться уничтожить, чтобы ты не сообщила мне свою догадку. Но как только сообщишь — под прицелом останусь только я!

На самом деле вывод был очень сомнительный. Под прицелом окажутся и все остальные Обращённые. И Василиса останется в опасности, пока я не передам им информацию.

Но мне почему-то казалось, что игра стоит свеч.

Василиса молчала. Потом неожиданно спросила:

— Славик! Как считаешь, связаться с бабулей?

Святослав хмуро уставился на меня.

— Я откуда знаю… Попробуй… Но в сети хаос, все линии перегружены…

Его пальцы заплясали в световом поле экрана, потом он кивнул.

— Так и знал… Нет, прямой связи с другими планетами нет. Или центр гиперсвязи накрылся, или связь отрубили, чтобы панику не разводить.

Скорее всего, конечно, связь отключили нарочно. Дальняя связь по гиперканалам — привилегия Думающих. Может быть, они и не контролируют все каналы Большой Четвёрки, но всяким дикарям в Слаживании предоставляют связь только они.

На их месте я бы непременно отключил связь столичной планеты, на которой произошёл такой ужасающий сбой Слаживания, с другими мирами. Хотя бы на то время, пока мятеж не будет задушен, а порядок восстановлен.

— Надо подождать, — сказал я. — Думаю, скоро…

— Нет. — Василиса подняла на меня взгляд. — Простите, Никита. Хватит, я не хочу ничего знать! Мама с папой в опасности. А сколько людей погибло? Если этот мятеж тоже из-за информации… разве она того стоит? Никита?

Я молчал. Вспоминал рушащееся в огонь здание ресторана. Обезумевших муссов. А потом кивнул и ответил:

— Нет. Не стоит, Василиса. Ты права.

Некоторое время мы молча следили за новостями со всех концов Граа. Выглядело всё одновременно и устрашающе, и захватывающе — словно смотришь крутой боевик. Наверху в доме собрались все уцелевшие гости: тридцать два человека, двое рили и хро. Оборона была уже налажена, несколько муссов, забредших в сад, пристрелены, выживший официант притащил с кухни горячий чай, алкоголь, закуски.

Святослав скрылся за одной из дверей защищённой комнаты, вернулся с тарелками, полными бутербродов. С гордостью заявил:

— Докторская колбаса. Отец сказал, что ни одного образца не сохранилось, но они смогли восстановить рецепт. Будет хит!

Я попробовал. Колбаса оказалась очень неплоха, жаль, что не докторская, а любительская. Как можно перепутать, не понимаю! Но я не стал расстраивать наследника продуктовой империи, а съел воскресший из небытия деликатес, после чего заточил пару бутербродов с чёрной икрой и бокал коньяка. Василиса вроде бы успокоилась. Святослав продолжал восторженно наблюдать за экранами. Телохранитель молчаливо смотрел на те экраны, которые показывали периметр территории.

Пуделёк спрыгнул с дивана, покрутился по залу, потом смущённо пописал в углу. Все сделали вид, что этого не заметили. Вряд ли из деликатности, скорее, понимая, что воскликнувший: «Собака поссала!» услышит в ответ: «Ну так убери!»

Что-то я упускаю…

Я походил по комнате, поглядывая на экраны и пытаясь понять, что именно меня цепляет, какая нескладность в происходящем… или в присутствующих.

Святослав. Да в принципе — всё в порядке. То, что поначалу он казался мне инфантильным, ошибка первого взгляда, вызванная в первую очередь его детской одеждой. Умный парень, весь в отца, готов подхватить управление компанией.

А не может ли он стоять за происходящим? Организовал серию нападений, изображает из себя невинного ребёнка, а сам всё спланировал, вывел из строя родителей на пару лет…

Нет, чушь. Слишком велики задействованные силы. Ани послан Стерегущими, и это главный довод против. Нет у пацана, даже будь он гениальным интриганом и манипулятором, возможности влиять на члена Большой Четвёрки. А уж организовать уничтожение ресторана с тысячами жертв, плюнуть в лицо Слаживанию… тот, кто отдал приказ, либо сам принадлежит к высшим силам, либо ни в грош не ставит свою жизнь.

С Василисой — аналогично. Возможности влияния на Большую Четвёрку нет, риск несоразмерен выгоде. И даже если она объединится с братом, их ума и влияния всё равно не хватит.

Значит, меня царапает не возможность того, что эти подростки сами всё организовали. Базовая конструкция всё та же: кто-то из Четвёрки, вероятнее всего — Стерегущие, пытаются предотвратить попадание ко мне какой-то очень опасной информации. Информация была получена Василисой на основании слов бабушки, когда-то давным-давно ставшей свидетельницей… чего именно? Нашего решения остаться? Потом её запихнули в грузовик и увезли в город. Ничегошеньки неизвестного нам она не знала.

И всё же она что-то сказала любимой внучке, и та, ещё в школе интересовавшаяся Обращёнными, внезапно сделала неожиданный вывод. Настолько неожиданный, что кинулась ко мне в кровать, хотя при новой встрече я у неё никакого интереса не вызвал.

То, что сейчас Василиса упёрлась и не хочет новых проблем, понятно и правильно. Пытаться надавить на неё жестоко, да и вряд ли приведёт к успеху.

Но я так оставить ситуацию не могу. Даже если на меня прекратят давить, как я буду жить с такой тайной в прошлом?

— Здесь ведь есть выход за пределы особняка? — спросил я. — Вряд ли я тут нужен, а вот на улицах могу кому-то помочь.

Василиса, Святослав и хоппер уставились на меня. Пёсик дрых у ног девушки.

— Вы очень хороший человек, — сказала Василиса. — Конечно. Слава, покажи Никите выход.

Тайный выход из особняка выводил в сад. Я прошёл длинным узким коридором, под вспыхивающими при моём приближении лампами. Осмотрелся через перископ (да, никакой электроники, обычная система зеркал, только со светоумножителем в окуляре). Никого вокруг не было.

Я выбрался через люк, открывшийся и тут же закрывшийся за моей спиной. Прислушался. Где-то орали, где-то стреляли. Ну а чего ещё ожидать, пока муссы не пришли в себя и не разбежались по баракам и хибарам?

В заборе тоже была потайная дверь, но я ей не воспользовался, дошёл до главного входа. Ворота сломаны, будка охранника разбита, но тела или крови не оказалось. Надеюсь, парень сумел спастись. Искать я его не стал, вышел за ворота и зашагал к ближайшей станции метро.

По пути я несколько раз видел муссов, но ко мне они не приближались — пробегали группами к какой-то лишь им ведомой цели. Один раз в меня выстрелили, пуля просвистела над ухом, но стрелка я тоже не смог обнаружить, да и не искал особо.

Так что через четверть часа я уже стоял у входа в подземку. Двери ожидаемо оказались перекрыты. Над ними светился красный символ «линия не обслуживается».

Ясно.

Возле метро скопились во множестве прокатные машины и такси. Но и на них светился красный значок «не обслуживается». Теоретически можно было попытаться включить ручное управление, но почти наверняка и оно заблокировано.

Я прикинул время, за которое дойду до своего дома. Пусть я не устаю и не сплю, но по прямой к дому не пройти… Так, обойти залив… да ещё квартал муссов… получалось часов десять-двенадцать.

Можно, конечно, бежать — выйдет быстрее. Как в анекдоте про джинна и затерявшегося в пустыне путника.

Мне стало совсем обидно. Я присел на лавочку, краем уха вслушиваясь в недалёкую перестрелку. Вскоре та стихла, и какая-то упрямая ночная птица завела своё «фьють-фьють-фьють».

Почему я вообще ушёл от Павловых? Надо было убедить Василису связаться с бабулей! Ну что я, девчонку не переспорю?