— Самое время тебе отправиться на свидание. Чёрт возьми, самое время тебе серьёзно потрахаться, — фыркнула Иззи.

Эмбер ахнула.

— Прекрати это! Это программа знакомств.

Иззи рассмеялась.

— Ты же понимаешь, что в конечном счете это программа размножения, верно? Это означает секс и много чего ещё.

О чёрт!

Она забыла эту часть. Возможно, это была не очень хорошая идея. Мысль о том, чтобы раздеться, приводила её в ужас. Возможно, она всё ещё могла отказаться. Конечно, они бы поняли.

— Эй! — Иззи погрозила ей пальцем. — Прекрати это! Я вижу, как у тебя в голове крутятся колёсики. Не переусердствуй. Просто иди и наслаждайся жизнью. Воспринимай это как отпуск.

Осталось всего три недели.

Три недели у Эмбер на подготовку. Ей также нужно было придумать, что сказать своим родителям. Ей нужно будет взять отпуск на день или два, чтобы она могла посетить необходимый тренинг. Ей нужно будет что-то придумать.

Одно можно было сказать наверняка, с этого момента она сидела на строгой диете. Никаких углеводов для неё. Ей нужна была новая одежда и причёска, и… нужно было многое сделать.

Проклятье.

Похоже, она пройдёт через это. Её сердце забилось ещё сильнее, а ладони всё ещё были вспотевшими, только на этот раз на её лице была улыбка. Собственный вампир. Может быть, только может быть…

Глава 2

Ни хрена себе!

Лэнс мял газету между пальцами, шагая по коридору. Он дважды постучал, прежде чем войти в комнату.

Женщина Лазаря оторвалась от своего компьютера. Её глаза были широко раскрыты.

Лэнс вошёл и наклонился над её столом, прежде чем бросить листок на клавиатуру её компьютера.

— Почему бы тебе не зайти? — она подняла брови. — Чувствуй себя как дома.

Люди могут быть действительно странными. Он уже был в её кабинете. Почему она пригласила его войти? Он проигнорировал комментарии.

— Что это значит? — его грудь вибрировала, когда он прорычал эти слова.

Алекс ещё больше приподняла брови, прежде чем откинуться на спинку кресла. Она скрестила руки на груди. Её живот слегка округлился. Лэнс почувствовал, что раздражение немного покинуло его. Алекс была беременна. Велика вероятность, что она вынашивала близнецов. Он напомнил себе, что она также была женщиной Лазаря. Он глубоко вздохнул и сел.

Она прочистила горло.

— Я отвечаю за связи с общественностью. Моя работа — заставить всех полюбить тебя. Моя работа — заинтересовать женщин присоединиться к Программе. Знаешь ли ты, что на третий заезд программы мы получили самый большой отклик за всю историю? — она не стала дожидаться ответа от него и разгладила смятую бумагу. — Больше всего интереса вызвала эта статья, — Алекс подняла её и указала на фотографию. Ту, на которой он был изображён без рубашки. Фотография заняла половину первой полосы главной газеты Суитуотера. Со словами «Последний шанс заполучить самого завидного холостяка», растянутыми в верхней части страницы.

— Мне пох… насрать, сколько женщин подали заявки. Эта статья предполагает, что я доступен.… Это не так, — повторил Лэнс. — Это чушь собачья.

Алекс рассмеялась, качая головой.

— Ты один из мужчин, принимающих участие в Программе, или я ошибаюсь?

Он прищурился и утвердительно кивнул головой.

— Я принимаю участие, но я недоступен. Я не хочу, чтобы у этих женщин сложилось неправильное представление. Меня раздражает необходимость постоянно говорить им, что мне это неинтересно.

Алекс снова рассмеялась, на этот раз ещё громче.

— Насытился? Вы, парни, забавляете меня, причём по-крупному

— Дело не в том, что я насытился или был высокомерен. Это раздражает. Они пытаются привлечь моё внимание самыми странными способами. Они расстраиваются, когда я отклоняю предложения о сексе. Одна из женщин во время последней горячки появилась в моей комнате и сняла пальто, когда я открыл дверь. Она была голой. Совершенно голая. Она закричала и пнула мою дверь, когда я закрыл её у неё перед носом. Это, — сказал он, сердито тыча пальцем в статью, — принесет мне ещё больше дерьма.

— Перестань ныть, — посоветовала Алекс без всякого сочувствия. — Тебе придётся справляться как можно лучше.

Он нахмурился.

— Программа — пустая трата моего времени. Я даже не знаю, хочу ли я ещё в ней участвовать.

— Это последняя горячка, в которой ты можешь принять участие. Это твой последний шанс найти себе пару. Ты — нравится тебе это или нет — новость. Ты, безусловно, фаворит; и, по твоему собственному признанию, недоступен. Это делает тебя самым подходящим вампиром-холостяком. Если ты прочтёшь статью, то увидишь, что я упоминаю, что ты не заинтересован в том, чтобы найти себе пару, и что ты планируешь довести это дело до конца, потому что вампиры по натуре не трусы. Твой уход из Программы на данном этапе был бы плохой рекламой для нас, и я должна попросить тебя хорошенько подумать, прежде чем делать что-то столь радикальное.

Алекс была права.

— Блядь! — Лэнс провёл рукой по волосам. — Как, чёрт возьми, всё так усложнилось?

Они явно использовали его для получения рейтингов и как козырную карту, чтобы привлечь больше женщин в Программу. Неудивительно, что его просьба сняться после первой горячки была отклонена. Ублюдки! Возможно, ему следует полностью исключить себя из Программы. Он испытывал сильное искушение. Ему не нужно было такой херни.

— Это всего лишь две недели, Лэнс, — женщина улыбнулась ему. — Может быть, одна из них — твоя пара.

Он покачал головой.

— Ни хуя подобного!

— Никогда не знаешь наверняка.

Она одарила его ещё одной сладкой, как мёд, улыбкой. В этой женщине не было ничего сладкого. У Лазаря были более чем заняты руки. Ему стало жаль мужчину.

— Да, знаю, — он улыбнулся в ответ, но только потому, что рычание было бы расценено как невежливость. В конце концов, самка была беременна. — Две недели ада.

Он хотел общаться и проводить с ними как можно меньше времени. Он не хотел пару. Ему определённо не нужна была пара. Было глупо вообще присоединяться к Программе. План состоял в том, чтобы немного развлечься. Этой маленькой идее очень быстро пришёл конец. Человеческие женщины были слишком хрупкими, слишком эмоциональными, желающими большего, чем он был готов дать. Они слишком много внимания уделяли физическому акту. Каждая женщина, с которой он спал, верила, что сможет изменить его. Они расстраивались, когда он отправил их восвояси. Расстраивались, когда он отказался поцеловать их в губы.

Жалкие людишки.

Короче говоря, хотя они и были соблазнительными и совершенно пленительными, они были не для него. Ни одна женщина больше никогда не будет такой. Чёрт возьми, да. Любовь? Ни за что. Он скорее потеряет глаз, чёрт возьми, оба глаза, чем своё сердце.

***

Три недели спустя

Её чемодан был тяжёлым, но девушке нужно было подготовиться. Две недели — долгий срок, чтобы уехать. В конечном итоге это может оказаться гораздо дольше.

На тренинге они упомянули, что им нужно взять с собой как официальную, так и неформальную одежду. Поскольку была осень, ей нужно было собрать вещи как для прохладной погоды, так и для жаркой. Это было непредсказуемое время года.

— Не могу поверить, что это не может подождать до Рождества. Кто берёт отпуск в это время года? Никто, вот кто, — её отец нахмурился.

— Мы уже говорили об этом, папа, — Эмбер вздохнула. — Перелёты и проживание в сезон отпусков почти удваиваются.

— Зачем тебе вообще нужно ехать во Францию? — обеспокоенно спросила её мать.

Эмбер съёжилась. Она солгала о том, куда собирается.

— Я хочу испытать что-то новое. Познакомиться с новыми людьми, — уклонилась она от ответа, избегая настоящей причины. Её родители не поняли бы её решения.

— Это на другом конце света. На другом континенте. Это совсем на тебя не похоже. Это рискованно и немного безумно, — её отец выглядел таким же расстроенным, как и её мать. — Мы предлагаем доплатить. Мы можем поехать все вместе… Мы отправимся на это Рождество. Ты ведёшь себя глупо.