– Может, блин, его шлепнуть? – предложил Кэвээн. – Шуму много.

Замечание было верным. Громкие звуки могли привлечь внимание кого угодно. Например, мутантов более высшего порядка, нежели хвостошипы или псо-ящеры. Например, ту же двуглаву. А столкнуться на выходе из города, к примеру, с Хароном никто не желал. Как ему противодействовать, не знал никто из присутствующих. А жить хотелось всем. Однако шум мог возбудить интерес не только мутантов, но и обратить внимание на происходящее командира патруля того же «Ренессанса». Или кого-то еще хуже.

– Не надо, – возразил Ворчун. – В любом случае поздно.

И действительно, невдалеке послышался рокот мотора. Несколько томительных секунд – и из-за здания выехал, скрежеща гусеницами, самый натуральный терминатор. Точнее, это была боевая машина поддержки танков «Терминатор-3МУ2». То есть третья модификация, усиленная. По сути, конструкция машины не новая. Ее представляли еще лет двадцать назад на одной из выставок военной техники. Но с учетом изменений и усовершенствований вполне себе рабочая. В любом случае Мишка видел ее впервые. Опять же, ничего удивительного. Необитаемый боевой модуль на шасси танка. Из экипажа один механик-водитель. Остальные должны работать удаленно. А с учетом того, какое количество на боевой платформе навешано оружия, таких операторов должно быть не меньше четырех. Поражало другое. Сквозь рев двигателей хорошо поставленным голосом, надрываясь, орал мегафон:

– Внимание, вы зашли на территорию, контролируемую группировкой «Ренессанс». Безосновательное проникновение по распоряжению главы группы карается смертью. Приговор проводится в исполнение немедленно без суда и следствия.

Затем загрохотали пушки. Автоматические тридцатимиллиметровые спаренные орудия, казалось, не знали промаха. Мишка заметил, как разорвало на куски резко затормозившего Бага. Ошметки тела незадачливого биолога разлетелись в разные стороны. Его голову с удивленным выражением на мертвом лице отшвырнуло на забор. На нем она и повисла на остатках шеи, зацепившись за торчащий угол секции. Пита, пытавшегося достать из-за спины гранатомет, также срезало мелкокалиберными снарядами. Мужчина словно переломился пополам и рухнул туда, куда его отбросила сила удара.

– Всем лежать. Передайте по цепочке, ети их в… – услышал Мишка яростный шепот Ворчуна.

Он понял замысел напарника. Возможно, что неподвижные и тихие цели не заинтересуют экипаж боевой машины. Но Ворчун ошибся. «Терминатор», урча двигателем, уверенно пополз на сталкеров. Мишка не знал, видел ли их экипаж БМПТ или нет, но «Терминатор», не зная сомнений, пер вперед, круша забор и подминая под себя кусты и разросшуюся траву. Конечно, практически никакие аномалии многотонной боевой машине причинить ущерб не могли. Наверняка и от психовоздействий экипаж также был защищен. Поэтому «Терминатор» уверенно пожирал оставшиеся до сталкеров метры.

Когда стало ясно, что столкновения не избежать, Ворчун рявкнул:

– Рассредоточиться! Стараемся обойти сбоку и бить по триплексам и внешним приборам! На месте не застывать!

Сталкеры бросились выполнять команду. Сейчас все зависело от того, как будут действовать бойцы. Мишка вскочил и двинулся в обход боевой машины, пригибаясь и стараясь скрыться за травой. У него в разгрузке лежало несколько гранат. Но против бронированной цели они вряд ли сработают. Мишка вскинул дробовик и выстрелил, стараясь выцеливать по внешним приборам БМПТ. Однако боевая машина развернулась к нему кормой и, обдав вонючим выхлопом, дернулась в противоположную сторону. Снова загрохотали орудия. БМПТ медленно, по-черепашьи полз, поливая свинцом кого-то невидимого. Мишка поморщился от резкого запаха сгоревшей солярки и выстрелил еще раз.

– Дебилы, ети вас в тряпки! – с горечью и досадой рявкнул Ворчун и выпустил очередь по корме «Терминатора».

Мишке некогда было вникать в происходящее и осознавать причины эмоций напарника. Он пытался выжить и прикрыть друга. Для этого нужно было стрелять.

– Может, свалим? – прокричал он, стараясь перекрыть рокот двигателя в треск выстрелов.

– Догонит! – бросил Ворчун. – Трое побежали. Их он сейчас и раскатывает.

Мишка только злобно выругался, выпустив еще заряд дроби в корму необитаемого модуля.

– У тебя гранаты есть? Если так, то используй. Самое время.

Мишка кивнул:

– Есть осколочные.

– Бросать умеешь? – Ворчун быстро повесил на шею штурмовую винтовку и снял с разгрузки металлическое яйцо.

– Учили, – кисло ответил Травник.

– Тогда кидай и старайся забросить на корпус. Осколки снесут антенны, триплексы, приборы наблюдения. Без дополнительных приспособ, ети их в лупоглазку, вести бой им будет сложнее.

Мишка взял в левую руку дробовик, снял с кармашка на разгрузке оборонительную гранату. Выдернув чеку, старательно, как учили в военно-патриотическом кружке при школе, шагнул вперед, замахнулся и метнул гранату по крутой дуге. Он рассчитывал, что рифленое яйцо приземлится чуть впереди боевой машины. Но получилось иначе. Парень слегка не рассчитал траекторию, и снаряд упал точно на боевой модуль. Краем глаза Мишка заметил, что второй кругляш упал на БМПТ. Потом кто-то подсек его ноги, и Мишка рухнул носом в траву. Почти одновременно грохнули два взрыва. Над головой Суворовцева недовольно взвизгнули осколки, не нашедшие жертву. В голове звенело. И немудрено! Взрыв прозвучал достаточно близко, чтобы возникла легкая контузия.

– Еще раз! – сквозь звон в ушах рявкнул над ухом голос Ворчуна. Слова звучали будто сквозь вату.

И Мишка повторил маневр. Только на землю падал в этот раз уже сам. Напарнику больше не пришлось подсекать его. Мишка вскочил, намереваясь бросить третью гранату, но напарник жестом остановил его. Мишка посмотрел на боевую машину. Она застыла, нелепо ткнувшись носом в груду битого кирпича. Пахло отработанным соляром и кислым ароматом сгоревшего пороха. А еще смертью. Над полем недавнего боя живых против металла повисла тишина, нарушаемая лишь шуршанием травы на ветру. Мишка и Ворчун, держа оружие наготове, медленно обошли БМПТ. Осторожно ступая по траве, сторонясь вероятных аномалий, подобрались к носу боевой машины. Их ждал неожиданный и не очень приятный сюрприз. Из люка механика-водителя вывалилась и теперь лежала на лобовом бронелисте спиной вверх верхняя часть тела. Лица погибшего механика-водителя видно не было, но Мишке бросилось в глаза, что голова неизвестного была полностью лысой, а из черепа торчали металлические штыри.

Ворчун между тем, держа оружие наготове, заглянул в люк. Затем он взял тело за рукав и с усилием стащил его на землю. Глазам Мишки предстала только половина туловища. Обрубок на уровне пояса был закатан в металлический контейнер, из которого к боевой машине прямо в люк механика-водителя тянулись провода, кабели и трубки. Половина из них обуглилась или была разорвана. Мишка перевернул это существо на спину, и его чуть не вырвало. Конечно, студенты медицинских вузов обладают пониженной восприимчивостью к виду трупов и крови. Но то, что предстало взгляду, поражало. Порванная в лохмотья одежда – это ерунда. На небо мертво таращились сквозь разбитые стекла очков-гоглов бельма слепых глаз. Кожа на лице сгорела и превратилась в жуткую маску. Это зрелище заставило Мишку отступить, подавляя рвотные спазмы.

– Едрить их в тряпки! – самое вежливое выражение, которое Мишка услышал в ближайшие три минуты.

– Что же у них тут творится? – пробормотал пораженный парень.

Излив душу, Ворчун повлек Суворовцева за собой:

– А теперь тикаем. Да поживее. Живых и мертвых искать не будем. Времени нет. С минуты на минуту может еще такой приехать, и тогда нам с тобой точно хана. Второй раз уже не повезет.

Сталкеры, озираясь и поглядывая по сторонам, двинулись в сторону, куда изначально шли, – от Припяти. Через пару минут их догнали Кэвээн, Колбас и Марен. Хавка, похоже, навсегда остался в Припяти. Бродяги уцелели и теперь спасались так же, как и напарники. Кэвээн был ранен. Снаряд прошелся вскользь по руке, выдрав кусок мяса. Не полплеча, конечно, но весьма чувствительно. Марен уже вколол Кэвээну порцию обезболивающего. Это позволило бледному, но вполне бодрому сталкеру оставаться на ногах. Рану забинтовали, но она кровоточила, хоть жар снаряда и припек ее. Не сильно. Однако кровь не унималась, и сталкер слабел с каждым шагом. Он держался, конечно, что называется, «на зубах». Тем не менее темпа не сбавлял.