— Я с вами согласна, Алина Владимировна. Детей я очень люблю. Спасибо вам за совет.

— Я еще долго буду работать и надеюсь, что смогу вам передать мой опыт. Всегда хотела дочку, но уж как сложилось.

Она легко рассмеялась и развела руками, но в голосе проскользнули нотки грусти. А я подумала, что это был бы хороший вариант. Ее опыт мне бы очень пригодился.

— Я буду только рада, Сонечка очень хорошо о вас отзывается.

Неожиданно мягкий голос женщины поменялся, и в нем теперь слышались едва сдерживаемые эмоции:

— Анастасия, знаете, всю жизнь прожила с мужем. Стас меня уважал, заботился и, наверное, любил по-своему. Но я смотрю на соседей снизу, и теперь точно знаю, что сильная, искренняя любовь бывает не только в книжках. Прохор так любит Лиду и сына, у меня сердце радуется за них. Они его буквально выстрадали. Кстати, вот они идут.

Я посмотрела на женщину. Ее глаза искрились, и руки она приложила к груди. Было видно, что она очень растрогана, и ее поглотили воспоминания. А потом до моего сознания долетело имя мужчины. Прохор?

Квартира находилась на втором этаже, и я посмотрела в окно. Мужчина в темном костюме шел с белокурой девушкой. Они катили голубую коляску в сторону детской площадки. И вскоре остановились около скамейки. Походка мужчины показалась мне знакомой, и я стала присматриваться. Промелькнула мысль: Прохор ведь на работе. Рассмотрела густые каштановые волосы, которые муж любил зачесывать назад, делая стильную прическу, и ярко-голубой рукав рубашки, когда мужчина заботливо усадил девушку, и начал покачивать коляску. Именно сегодня муж надел такую. Чувствовала покалывание в груди, и дыхание стало затрудненным. В голове билась только одна мысль: «Нет, это не может быть правдой. Прохор не мог со мной так поступить».

Время остановилось для меня, пока я наблюдала за парой. Я хотела получше рассмотреть мужчину, но он не показывал лица, стоя ко мне на пол-оборота.

Откуда-то издалека слышала голос Алины Владимировны:

— Познакомилась с ними случайно, кран прорвало, и я их затопила. Думала, что сейчас крутой бизнесмен будет требовать много денег за ремонт его квартиры. Но он сказал, что это дело житейское, успокоил меня и ни одного рубля не потребовал.

Я не слушала ее. Сейчас наблюдала, как мужчина аккуратно взял ребенка из коляски и начал укачивать. Я не могла удостовериться, но уже все понимала, его движения были очень похожи на мужа. Сколько он укачивал Сонечку и близняшек, а я за ним наблюдала. Это не забыть. Ну же, повернешься ты к окну?

Алина Владимировна, не обращая внимания, что я ей не ответила, продолжила рассказывать:

— Я была ему так благодарна и невольно прониклась симпатией к их семье. Особенно когда узнала, что скорая помощь к ним постоянно приезжает. У Лиды была тяжелая беременность, и она лежала в больницах. Не всегда, но я видела Прохора, выходящего из такси. Иногда он успевал с ней поехать, но чаще нет.

Сквозь шум в голове и боль в сердце я задала вопрос:

— Алина Владимировна, а это его жена и сын?

— Точно не знаю, женаты они или нет. Но встретила недавно Лиду, разговорились, и она сказала, что они с Прохором вместе уже год и очень любят друг друга.

Я наблюдала, как он повернулся в сторону моего окна, и сердце разлетелось на тысячи осколков. Это был Прохор. Он положил ребенка в коляску. Я ощутила внезапную слабость в ногах и руках, и подумала, что сейчас упаду. Грудь сдавило так, что не могла дышать. Глаза стали наполняться слезами, но я старалась не подавать вида при чужом человеке. И не могла поверить своим глазам. Вот, значит, какая у него сегодня работа? Предатель протянул руку к девушке и обнял ее. Легонько коснулся ее губ и погладил по волосам, а потом впился в губы. На это было невыносимо смотреть. Слезы сами полились по щекам, казалось, что пульс замедлился, и я больше ничего не видела. Вот кому предназначались эти поцелуи. И я поняла, почему он мне вчера отказал. Наверняка был у нее. Но ведь раньше он всегда предупреждал, что не настроен на секс, и я понимала его. Почему вчера не сказал? Забыл? Или специально так сделал? Четкая картинка нашей жизни в последний год стала вырисовываться. И я почувствовала себя обманутой, влюбленной дурой. Вот и объяснялись теперь многие вещи. Постоянная задумчивость, «серьезные» контракты и желание мужа на полгода поставить машину на платную стоянку за ненадобностью. И даже ничего не замечала, насколько ему верила.

Сквозь пятна перед глазами я наблюдала за предателем, который подхватил девушку и начал кружить. Слезы продолжали капать, и я ощущала дрожь в теле, когда вспомнила, как Прохор также меня кружил, и я видела его искрящиеся глаза и улыбку. Он смотрел на меня страстно и нежно, а потом целовал.

Похоже, Алина Владимировна не замечала моего состояния, и я очень отдаленно слышала ее монолог:

— Какая красивая пара, смотрю и любуюсь. Сыну их уже три месяца, а я даже не знала его имени. Очень мне любопытно узнать, как родители детей называют. И я спросила. Прохор с гордостью сказал, что у них Алешка — богатырь.

Вот, значит, где муж осуществил свою мечту. Предатель. Я же хотела ему родить, но он решил, что на стороне лучше? Сколько он собирался жить на две семьи?

— Анастасия, вы такая бледная и плачете? Что случилось? Вы тоже за них радуетесь? Не всем женщинам везет, как Лиде.

Я усмехнулась. Когда-то я тоже думала, что мне очень повезло. Теперь у меня больше нет мужа. Мечты, семья, все разбилось вдребезги.

На лице Алины Владимировны я видела непонимание, и она вопросительно смотрела на меня. Я не буду скрывать. Зачем? Надо как-то объяснять мои слезы, а обманывать нет смысла.

— Прохор — мой муж.

Она тихо вскрикнула, и часто моргая, перевела взгляд на площадку и снова на меня.

— Анастасия, простите меня, дуру, если бы я знала.

— Вам не за что извиняться, вы даже его никогда не видели. Прохор слишком долго работает, чтобы успевать в садик.

Опять он ее поцеловал. Мне показалось, что из меня выкачали всю энергию, насколько больно было все это видеть. Тяжело вздохнула и перевела взгляд на женщину. Алина Владимировна качала головой, ее щеки пылали, и она опустила глаза вниз. Потом перевела взгляд на меня и с глубоким вздохом сказала:

— Я знаю, что вы чувствуете, Анастасия. Стас мне изменил, когда Артему было два года. И думала, что никогда не прощу. Но время было тяжелое, и я собрала волю в кулак, и ради сына закрыла на это глаза. Мы прожили с ним всю жизнь до самой его смерти.

Шум стоял в ушах, и сердце глухо стучало. Хотелось только одного, приехать домой, и в спокойной обстановке все обдумать. Решение однозначное. Сегодня же подам на развод. Но зачем мне об этом рассказывают? Не совсем понимала, но внимательно слушала.

— Я не вправе вам советовать, но подумайте и не рубите сгоряча. У меня был один сын, и было тяжело, у вас трое детей, и растить их будет еще труднее. Может, Прохор просто ошибся и быстро бросит Лиду, когда узнает, что вы все знаете. Будет платить алименты сыну, и у вас все наладится.

Я открыла рот, и во все глаза смотрела на женщину. Простить измену? Вчерашнее унижение? Сына от любовницы? Раз уж она все узнала и завела об этом разговор, спрошу и у нее.

— Алина Владимировна, вы простили мужа и были счастливы с ним?

Она глубоко вздохнула и отвела взгляд.

— Не буду спорить, мне было трудно. Наша жизнь не была прежней и безоблачной. Но Стас помог мне вырастить сына достойным человеком. За это всегда останусь ему благодарна.

У каждого своя жизнь. И человек сам принимает решение, за которое потом несет ответственность. Прохор сделал свой выбор. Жить с предателем, которому я не нужна, и терпеть его измены ради детей не намерена. Я всегда была за честность в отношениях без этой грязи. Захотелось приехать домой и смыть с себя ощущение нечистоты.

Посмотрела еще раз на детскую площадку, но там уже никого не было. Это и к лучшему. Было бы нелепо столкнуться с ним в подъезде или во дворе.