Когда он сел за стол, его голос сочился злостью, а кулаки сжимались:

— Плевать, почему ты решила мне изменять. Но ты пожалеешь, что посягнула на самое любимое. Ты лишила меня дочери, и я тебя уничтожу.

Его лицо изменилось, и в голосе появились гневные нотки. Ему было больно, и я чувствовала это. Но от его угрозы стало не по себе. Я знала, что муж может многое. У меня не было твердого характера и силы духа, чтобы ему противостоять. Что он хочет сделать? И сердце тревожно забилось.

Но вот Прохор встряхнул головой, и я снова увидела глаза, которые прожигали меня ненавистью. От этого взгляда хотелось спрятаться, но я стойко выдержала, лишь мягко попробовав сказать, вложив все раскаяние, которое могла:

— Прохор, я очень виновата перед тобой, поверь, это было случайностью. Сама не знаю, что на меня нашло. Ты же любишь Полечку, и ты будешь ей прекрасным отцом.

Зря я это сказала. Муж встал, и, подойдя ко мне близко, прорычал в самое лицо, а я видела только его горящие яростью глаза:

— Ты для меня больше никто, и прин…твоя дочь тоже. Поэтому сидишь и молчишь, пока я говорю. Поняла?

Я сочла за лучшее молчать. Ему больно, но он все для себя решил.

Он вернулся на место и пытался казаться равнодушным. И только пустой взгляд выдавал его истинные чувства.

— Значит так, нас теперь связывает только сын. Я подал на развод, и ты его сейчас принимаешь. Ты сегодня же съезжаешь с квартиры. Я сниму отцовство над дочерью…

Прохор так сильно грохнул кулаком по столу, что я даже подпрыгнула от неожиданности, его голос сочился яростью, и он пробормотал под нос какое-то ругательство, которое я не расслышала.

И только в возникшей паузе, я поняла, что моя жизнь рушится. Муж выгоняет меня из квартиры и жизни. Не могла больше сдерживать слез, и с мольбой в голосе посмотрела на мужа.

— Прохор, прости меня, пожалуйста, ты не представляешь, как я сожалею, что причинила тебе эту чудовищную боль. Если бы я могла ее загладить. Что я могу сделать, чтобы ты меня простил?

Казалось, что он упивается моим унижением. На его губах заиграла фальшивая улыбка, и лишь глаза оставались ледяными.

— Что, привыкла к хорошей жизни, а теперь боишься ее потерять? Надо было думать головой, а не раздвигать ноги перед ничтожеством. Вот теперь и иди к нему. Но я еще не договорил. Теперь насчет Алешки.

На душе было тяжело, я уже все понимала, и слезы текли по щекам. Я загубила мою жизнь, и теперь оставалось только ждать, что скажет муж по поводу нашего сына. Что он решил?

— Алименты на сына выплачиваю, этого тебе хватит, что он ни в чем не нуждался. Забрать его не могу, слишком занят на работе, и к дочкам езжу. Как он вырастет, я все ему оплачу. Образование, квартиру, машину. Для сына ничего не жалко, но все куплю лично сам.

Я почувствовала слабость и накатывающуюся дурноту в голове. Тяжесть в теле сковала меня по рукам и ногам, и я могла только смотреть на мужа, который ждал ответа. Я такого не ожидала. Для Насти были лучшие условия, а для меня худшие? Ведь понимала, что это означает. Мне надо будет искать работу, и снова считать деньги от зарплаты до зарплаты, чтобы обеспечить себя и Полечку.

— Прохор, ты не можешь так со мной поступить. У нас же сын, а я его мать.

Может, он захочет изменить решение? Но он лишь скользнул по мне равнодушным взглядом, и взял мой телефон в руки.

— Жду подтверждения заявления и даю час на сбор вещей. Когда буду навещать Алешку, буду звонить заранее. На этом все. Приду и проверю.

Когда дверь за ним захлопнулась, я горько заплакала и стала собирать вещи.

Прошло пять лет

Анастасия

Я собирала мою большую семью на пляж. Июль — самый лучший месяц, и мы каждые выходные ходим купаться и загорать. Сейчас любовалась мужем, который был окружен близняшками, и все его внимание было направлено на них. Мое сердце принадлежало только Илье, и нас бросало в омут страсти, хотя мы были женаты четыре с половиной года. Наши чувства окрепли со временем, и теперь я точно знала, что мы состаримся вместе и будем нянчить внуков, которых нам будут привозить дочери. Илья — моя судьба. Верный, любящий и заботливый мужчина, который всегда рядом.

Видимо, муж почувствовал, что я наблюдаю за ним, и наши взгляды встретились. Его глаза заблестели, и Илья мне улыбнулся, но его уже отвлекли крики близняшек:

— Папа, мы лучше тебя плаваем.

— Ты нас не догонишь.

Илья обнял дочек и поцеловал в щеку.

— Вы мои будущие спортсменки, я все же попытаюсь.

Девочки засмеялись и по очереди обвили ручками его шею. Муж был счастлив, что они называют его папой.

В комнату вошли Сонечка и Настена, и сразу же оказались в поле внимания младших сестер. С улыбкой наблюдала, как близнецы бегут к старшим дочкам, и на ходу им рассказывают, как они будут плавать наперегонки с папой. У сестер были прекрасные отношения, и у них не было между собой ревности. Я улыбалась, ощущая, как счастливо бьется от этого сердце.

Дети убежали собираться на пляж, а меня обняли руки Ильи. Прижалась к его груди и прошептала:

— Каждый раз чуть не плачу, когда слышу, как Маша и Марина называют тебя папой.

В его голосе слышалась тихая нежность:

— Я ждал и верил, что это произойдет.

Пока я находилась в кольце сильных рук мужа, вспомнила, что это случилось далеко не сразу. Целых два года в нашей жизни был Прохор. Он приезжал к дочкам, но я видела, что отношение близнецов к нему постепенно менялось. Дочки все меньше ждали его звонков по вечерам и больше хотели проводить время с Ильей. Встречались с отцом, когда он приезжал, но по недовольному лицу бывшего мужа я видела, что он чувствует неладное.

Окидывал меня ледяным взглядом, но не пытался со мной разговаривать. А мне было все равно, что он думает об этом. Я до сих пор ему не простила его отношение к Сонечке. И ждала, когда дочки сделают выбор. И чувствовала, это будет скоро, наблюдая, как они все больше ждут Илью с работы.

И однажды получила от бывшего мужа смску, которая сочилась ненавистью: «Ты настроила дочек против меня, я никогда тебе этого не прощу».

Но я понимала, почему так произошло. Близнецы почувствовали разницу между папами. Прохор продолжал игнорировать Соню, а Илья любил всех одинаково и хотел проводить время со всеми. И любовь у них разная. Теперь даже я это понимала, хотя раньше тоже была ослеплена бывшим мужем. Прохор — неплохой отец, но он любил всегда только близнецов, а Илья любил своих детей просто потому, что они у него есть. И подтверждал всегда делами и отношением. И расстояние сыграло с Прохором в злую шутку. Дети от него отдалились.

Я подозвала дочек, и присев перед ними на корточки, спросила, что они сказали папе?

Маша всегда была смелее сестры и, заглядывая прямо в глаза, сказала:

— Папа Илья больше нас любит, и второй папа нам не нужен.

— Мама, ты же нас сама учила говорить правду. Мы плохо поступили?

Я представила реакцию Прохора, хотя и не желала ему ничего дурного. Ему было наверняка больно это услышать, но дочки сделали выбор. И я была этому рада.

— Доченьки, нужно быть честными, я так учила, но нельзя ранить словами. Запомните, пожалуйста.

— Хорошо, мама.

— И всегда помните слова дедушки: «Я уже сказал и буду нести за это ответственность».

— Мы все поняли. Но папу видеть не хотим.

— Мы любим папу Илью.

Близнецы меня обняли, а я растаяла.

Прошло три года, как Прохор исчез из нашей жизни. И я была этому рада. Бывший муж продолжал платить алименты и деньги по дополнительному соглашению.

Жаркий поцелуй нарушил мои воспоминания, и я откликнулась на него.

— Настя, ты делаешь меня счастливым.

— Илья, а ты меня. Ты самый лучший.

Я смотрела на мужа и снова растворялась в нем. Видела его любовь, и теперь не представляла жизни без него. Пять лет в нашем доме живет счастье, и слышен смех детей.

С удовольствием подумала, что мне завтра на работу. Я работала младшим воспитателем после окончания вуза. И моя карьера еще только начинается.