Она уставилась на него.

— Не первыми? Но кто был там до вас?

Он вздохнул:

— Шайлер и его люди были там до нас!

И, спотыкаясь, побрёл в каюту.

Эверсу снилось, как корабль уносится вдаль, и во сне перед ним вставали кошмарные воспоминания и видения.

Ему снова казалось, что он в галактике Андромеда, их маленький корабль пробирается сквозь величественные залы и коридоры солнц, всё дальше и дальше сквозь эту торжественную необъятность космоса, огня и чуждости. А потом они приземлились на какой-то планете, в каком-то городе. Под оранжевым солнцем сверкал неземной мегаполис из пластика и серебристого металла, опутанный тонкими блестящими тросами, по которым быстро перемещались фигуры, не похожие на людей.

В этом городе царило разрушение. В инопланетных зданиях зияли огромные выжженные провалы, многие из блестящих тросов висели оборванными и ни к чему не пригодными, а в воздухе стоял шелестящий шёпот скорби.

Перед Эверсом возникло лицо, белое, безволосое и странное, с двумя огромными тёмными блестящими глазами, которые смотрели на него обвиняющим взглядом. Из маленького рта полилась речь, и Эверс, услышав обвинения, закричал, опровергая их:

— Нет, нет! Мы не убивали к'харнов!

Он проснулся от собственного крика, обливаясь потом на койке в маленькой каюте «Феникса», Шарр склонилась над ним, её зелёные глаза были широко раскрыты и с испугом смотрели на него.

Она сказала:

— Я пришла… Ты кричал…

— Не сомневаюсь, — буркнул он.

Он отстегнул ремни и, всё ещё дрожа, сел на край койки. Затем посмотрел вперёд, в сторону рубки управления. Он увидел Линдемана, спящего в одном из кресел, свесив набок свою обезьянью голову, и Строу, сидящего в кресле пилота. Они всё ещё шли на овердрайве.

Рыжеволосая валлоанка озадаченно смотрела на него сверху вниз, бессознательно потирая левую лодыжку босой правой ногой. Это был до смешного детский жест для той, кто в этом наряде, очевидно, совершенно не выглядел ребёнком.

— Кто такие к'харны? — спросила она.

Эверс посмотрел на неё.

— Должно быть, я действительно кричал… Они далеко, — задумчиво сказал он. — Они живут на внешних мирах галактики Андромеда.

Шарр уставилась на него с оттенком благоговения в глазах.

— Значит, там есть люди?

Эверс поднял на неё глаза.

— Я не уверен, что ты назвала бы их людьми. Они не люди, вряд ли даже гуманоиды — и всё же они то, во что могло бы превратиться человеческое семя в другой вселенной. Четвероногие, странные, но — да, они люди. Мирные, умные люди, которые никак не заслуживали того, что принёс им Шайлер.

Она удивлённо покачала рыжеволосой головой.

— Я всё ещё не могу поверить — как Шайлер и его люди могли попасть в ту другую галактику раньше вас, и никто ничего не заподозрил? Как давно он туда отправился?

Эверс задумался.

— Насколько нам удалось понять, оперативные группы Шайлера два года тайно посещали галактику Андромеда. У него на жалованье много научных умов. Кто-то из них, должно быть, придумал, как разогнать овердрайв, точно так же, как это сделал Линдеман — теоретически это всегда было возможно. С его деньгами и оборудованием Шайлеру было бы довольно легко оснастить корабли новым приводом и отправить их в Андромеду в обстановке полной секретности. Чтобы сохранить эту секретность, они собирались убить нас, когда мы вернёмся.

— Но почему? Что они такого там делают?

— Они грабят, вот что они там делают, — мрачно сказал Эверс. — К'харны, обитатели пограничных миров Андромеды, довольно продвинутый в научном отношении народ. Их города богаты металлами, которые здесь редки или неизвестны, научными устройствами, разработанными по немыслимым для нас принципам, целыми сокровищницами инопланетных знаний. Но, как я уже сказал, к'харны — мирный, склонный к сотрудничеству народ. О войне и оружии они и не знают. Кораблям Шайлера, оснащённым тяжёлым вооружением, было легко систематически грабить города к'харнов.

Глаза Шарр вспыхнули.

— Земляне все одинаковые. Почему бы им не остаться в своём собственном мире!

— Я землянин, — напомнил ей Эверс. — Как и мои друзья. Мы не помогаем Шайлеру, мы пытаемся остановить то, что он делает.

Он мрачно добавил:

— Но я тебя не виню. К'харны думали то же самое, когда мы впервые высадились на одном из их миров. Оперативная группа Шайлера побывала там месяцами ранее. Они думали, что мы такие же. Они пытались убить нас — ранили Строу — прежде чем мы смогли им объяснить, что ничего об этом не знаем.

Мы остались там. К'харны научили нас своему языку. Им отчаянно хотелось выяснить, откуда мы взялись и откуда взялись корабли Шайлера, им не терпелось узнать, появятся ли ещё небесные мародёры.

Эверс рассмеялся резким смехом.

— И когда, в свою очередь, мы узнали от них, что произошло, мы сначала не могли в это поверить. Мы были полностью уверены, что были первыми землянами, достигшими Андромеды.

И мы обнаружили, что другие уже давно оказались там и во всю мародёрствовали. Мы побывали на других мирах к'харнов, увидели, что натворили люди Шайлера. Один из разбитых, брошенных кораблей, подсказал нам, что это были люди Шайлера. Мы видели достаточно разрушений, достаточно мёртвых к'харнов, чтобы принять решение. Мы направились домой, чтобы рассказать всей галактике, что они там делают. Но мы знали, что у нас никогда не будет шанса рассказать об этом, если мы не приземлимся на такой планете, как Валлоа, и тайно не передадим информацию Совету.

— А я заманила тебя в ловушку и предала! — воскликнула Шарр. — Прости. Я не знала. Я бы помогла тебе остановить зло, которое они творят, если бы могла.

Эверс поднялся на ноги.

— Единственный способ остановить это — предать это всеобщей огласке. Вот почему мы отправляемся на Аркар.

Он прошёл в рубку управления, Шарр последовала за ним. Они всё ещё шли на овердрайве, и в окнах по-прежнему виднелась лишь бесформенная серость, испещрённая причудливыми завитушками света. На карте в «аквариуме» «Феникс» проползал сквозь рой световых пятен, которые были солнцами. За пределами этого небольшого кольцевого скопления находилось изолированное малое солнце с одной планетой — Аркар.

Мало кто в истории галактики когда-либо владел планетой. Шайлер владел ею на законных основаниях. Он подал заявку на бессрочную аренду Аркара. Тогда это был засушливый, безжизненный шар, пыльная пустыня, и только крошащиеся каменные руины неопределённого возраста свидетельствовали о том, что здесь, прежде чем мир высох и умер, когда-то жили люди. Больше никто не претендовал на это гиблое место, и договор аренды был заключён. Вскоре часть миллионов Шайлера была вложена в него, установлены огромные электронные синтезаторы воды, посажена растительность, построены космопорт и замок, ставший резиденцией Шайлера. Аркар, перестроенный по земным лекалам, превратился в цветущий, пригодный для жизни мир — и это был мир Шайлера.

Строу посмотрел на него с невесёлой улыбкой на круглом лице.

— Твой маленький план отлично работает, Вэнс. Видишь там, сзади?

Эверс посмотрел на правый край «аквариума». Три точки, на значительном расстоянии друг от друга, ползли через пустыню солнц. Их курсы сходились на «Фениксе».

— Большая радиолокационная станция ГК на Тинно, должно быть, сразу же засекла нас, — сказал Строу. — Мы не можем использовать межгалактический двигатель здесь. Они скоро догонят нас.

Эверс мысленно подсчитал.

— Это сокращает время, но мы должны достичь Аркара по крайней мере на двенадцать часов раньше них. Я возьму управление.

Строу встал, потягиваясь высоким молодым телом и аккуратно ощупывая забинтованную руку, а Эверс занял кресло пилота.

Линдеман проснулся и посмотрел на них всё ещё красными от усталости и сна глазами и принялся изучать «аквариум».

Затем он покачал головой.