В о р о н (экипажу). Ваша взяла! С минимальным перевесом…
В а с я (растерянно). Наша…
И в а с ю к. Ваша?.. (Поворачиваясь от одного к другому.) Ваша?.. Ваша?..
Не отвечая Ивасюку, г о р н я к и, один за другим, уходят из забоя, оставляя бригадира одного…
Ладно!.. Ладно… (Ему никак не закурить, спички ломаются.) Ладно…
10
В общежитии горняков. На самом проходе, словно только что из магазина, коробка размерами с футляр к радиоприемнику. Приодевшиеся М а н т у л о, Б у б л я к и В о р о н у телевизора. Г о л о с д и к т о р а, заключающего телепередачу: «Вы смотрели очерк о молодых горняках города юности — «ПРОСТЫЕ СОВЕТСКИЕ МИЛЛИОНЕРЫ». Через минуту концерт»…
Ворон выключает голубой экран; все трое возвращаются к заставляемому с горняцким размахом столу…
В о р о н. Изобразят… себя не признаешь! (Откупоривая бутылку.) Сколько еще Анатолия ждать?
М а н т у л о. Встречает свою… А точно, на экране по-другому выглядишь? Вообще… И — в деталях… Точно?
В о р о н. Голос не признать, не мой голос!.. (Двигая бутылки.) Выдыхается.
М а н т у л о. Какой праздник без Юрганыча?
Б у б л я к. Подождем…
Входит В а с я М а с л е н н и к о в; он в своем «фраке-смокинге». Под мышкой у него сверток. Вася пытается тайком сунуть его под свою койку.
В о р о н. Дай-ка.
Мантуло бесцеремонно выдергивает сверток у Васи.
М а н т у л о (разворачивая сверток). Понятно! (В руках у него пачка пластинок.) А сам опять на хлеб с горчицей до получки сядет!
В а с я. Отдай, что ли?
М а н т у л о (читает). Шопен… Шуман… Скоро алфавит-то кончится? Шуберт, Неоконченная симфония…
В о р о н. Брал бы уж законченные!
М а н т у л о. Без брака! (Читает.) Шульженко. Зачем?
В а с я (маясь). Отдайте, что ли?
Б у б л я к. Все же ты — не вполне нормальный, Васек… Извини!
В о р о н. Чокнутый.
М а н т у л о. Из-за угла.
В о р о н. Кукурузным мешком. (Пройдясь пальцем по полкам над Васиной койкой, ломящимся от литературы.) Обзаведутся в Железном все поголовно всесторонним высшим образованием…
Б у б л я к. Сами симфонии сочинять начнут!
М а н т у л о. А кто руду сыпать будет? (Заглядывая под Васину койку.) Полный бабкин сундук пластинок набрал и спит на нем!
Б у б л я к. Проигрывать-то — не на чем?
В о р о н. По соседям толкается, а те его шугают!.. (Продолжая откупоривать.) «Ша-то-и-кем». Градусов — двенадцать. Сколько? Двенадцать… (Кротко.) Кто брал этот сюроп?
Б у б л я к (отбирая бутылку). «Синие глазки» денатурат тебе употреблять… На сапожном креме… Это — французское вино! (Натыкаясь на картонный ящик, стоящий посредине, Васе.) Пожалуйста, отодвинь куда-нибудь.
Вася послушно двигает объемистую коробку.
В о р о н (добродушно). Европа!.. А кодеин в пачках ты не пил?
Б у б л я к. Кодеин?
В о р о н. Одеколон «Грезы Востока» из уличного автомата, без посуды, в пасть прямо? А чифирь?
Б у б л я к. Чи-фирь?
В о р о н. Три пачки чаю на стакан крутого кипятка? А — валерьяновку? А зубной порошок, чуть разведенный?
Б у б л я к. Зубной?!
Хохот.
В о р о н. Эфир же в нем! (Поясняя.) Всенародные праздники советскому-то человеку даже в заключении отметить — надо? Шато-икем!..
Хохот.
Б у б л я к. Зубной…
В о р о н (спотыкается о картон). Василий, убери.
Вася передвигает коробку… Входит С т о р о ж - с о ц и о л о г.
С т о р о ж - с о ц и о л о г. Простым советским! (Ища глазами.) Проститься… Улетаю! (Махнув желтой папкой.) Диссертация. О Железном… Юрганов где?
В о р о н. Встретить свою все не может, сами не дождемся… Выдыхается!
С т о р о ж - с о ц и о л о г. Может и совсем не встретить… (С энтузиазмом.) Смотрел телепередачу, смотрел… Примите! (Пожимая всем руки.) Самые!.. Передачку-то — по первой программе крутанули, на Союз!
М а н т у л о. Как это — совсем может не встретить?
С т о р о ж - с о ц и о л о г. Объективно это было бы объяснимо. В сущности, вся эта история, с этой девушкой, она — не типична. Случайна.
М а н т у л о. Слушай, не может быть, чтобы не отпустили? (Натыкается на коробку-футляр, едва не падает, Васе.) Уберешь ты, нет?
В а с я (вновь послушно двигая картон). Да что там?
В о р о н. Пиво. (Сторожу-социологу.) Мы за нее — всю советскую и комсомольскую власть обошли!
Б у б л я к (Васе). Чешское!.. (Сторожу-социологу.) Мы же… поручились?
В а с я (развязывая коробку). Чешское… Подвезло-то! (Снимает футляр: перед ним сверкающая полировкой великолепная радиола-комбайн.) Радиола-люкс… (Потрясенный.) Чья? Кто купил-то? (Бубляку.) Ты?
Б у б л я к. У меня от музыкальных шумов бессонница…
В а с я (Мантуло). Что ли, ты купил-то? Твоя?
М а н т у л о. За такие деньги я бы себе «Яву» брал… (Сторожу-социологу.) И штаб дружины поруки подтвердил!
Вася ходит с чудо-радиолой на руках, толкаясь от одного к другому, сгибаясь от тяжести.
В а с я. (Ворону). Что ли, твоя, Алексей?
В о р о н. Ботинки с карьера сушить? (Сторожу-социологу.) Высылать деваху — не допустим, ясно?!
В а с я (вдруг). Это вы мне купили… Ну, да! (Держит на весу, в обнимку, радиолу.) Вы ж настоящей музыки никто выносить не можете, тундра серая, кроме твистов-шейков вырубаете всё… Мне купили-то. (Глубоко вдыхает носом.) Гады…
Общая пауза.
В о р о н. Учти, от сырости полировка сходит.
Вася суетливо налаживает радиолу…
В а с я. Чего вам поставить… Все есть. Вся музыка, что продавали, по алфавитному списку брато, чтобы не упустить какого классика… (Выдвигает из-под койки многопудовый сундук.) Чего…
В о р о н (насмешливо). А что хочешь…
Б у б л я к. А лучше бы ничего!
М а н т у л о. А саратовские страдания крутани!
Вася суетится — растроганный, счастливый…
В а с я. Сейчас я… Сейчас… (Включает радиолу, и вдруг мощно на все общежитие звучит торжествующе победный финал бетховенского «Эгмонта».) Ошибочка… (Хочет сменить пластинку.)
Б у б л я к. Оставь…
С т о р о ж - с о ц и о л о г. Бетховен!.. Что, в сущности, знаем мы о нашем рабочем классе?
Входят Ю р г а н о в и В е р а.
В е р а. Приятного аппетита…
В а с я (церемонно). Милости просим… (Переставляет пластинку, и звучит танцевальная мелодия.)
С т о р о ж - с о ц и о л о г (Юрганову). Поздравляю!
М а н т у л о. А говорят — счастливые концы только в плохих книжках?..
В а с я (Вере, сияя). Шейк?
М а н т у л о (так же). Рок!
В о р о н (так же). Медисон!
Б у б л я к (так же). Чарльстон!
