* * *

В Берлине становилось слишком жарко для Кроули. «Лоскут» Картера, возможно, был вдохновлен историей из Paris-Midi от 23 февраля, в которой «шеф немецкой контрразведки» Фердинанд фон Бредов приехал в Париж, чтобы разобраться со «скомпрометированным» Алистером Кроули. Газета предполагала, что Кроули был немецким агентом. В настоящее время нет никаких свидетельств поездки Кроули в Париж.

Веймарская республика находилась в кризисе. Получив немецкое гражданство 25 февраля, Гитлер теперь мог обосноваться в рейхстаге. 31 мая президент Гинденбург пригласил Франца фон Папена сформировать правительство, что стало последней попыткой опередить Гитлера. Если французская газета связала Кроули с Фердинандом фон Бредовом и была правдивой, то дни Кроули в Берлине были сочтены. Фон Папен был политическим соперником друга фон Бредова, генерала Курта фон Шлейхера. Бывший военный атташе в США фон Папен наверняка не забыл Кроули. Если бы он обнаружил, что Кроули вступил в сговор с фон Бредовом или фон Шлейхером и был в Берлине, это могло быть занавесом для Кроули[517]. Примечательно, что в тот день, когда Франц фон Папен впервые заседал со своим новым кабинетом (1 июня 1932 г.), Кроули назначил Уилфреда Талбота Смита с Бульвара Вайнона,1746, Голливуд, главой ОТО в случае его смерти.

Жаль, что Кроули не смог остаться. 4 июня «Розенфельд привел профессора Хааса, джентльмена, ученого и посвященного!!!» Кроули имел удовольствие встретиться с двумя ведущими мировыми физиками-ядерщиками. Эксперт по низким температурам Хаас будет участвовать в закупке оксида урана правительством Нидерландов в 1939 году. Работа Леона Розенфельда по квантовой механике представляла жизненно важный интерес для более известных Вольфганга Паули и Пола Дирака. Такие контакты совпадают с более ранними ссылками Кроули на Эрвина Шредингера и Эйнштейна[518].

Собирая вещи и деньги» 18 июня, Кроули опоздал.

В Англии человека не считают виновным до тех пор, пока не будет доказана его невиновность[519].

Аромат Англии тридцатых годов: темный лак, кардиганы, дым курительных трубок, фарфор в стиле ар-деко, долгое похмелье викторианской эпохи, хромовые лучи фантазийного кино и бодрящие походы в старый Иерусалим. Кроули был «вне своего времени», отягощенный земным якорем в бухте, заполненной трупами осужденных людей. Устранившись в английской депрессии, Зверь попытался избавить миллионы стесненных людей от муки сна.

* * *

Берта Буш разделила ношу, радуясь тому, что покинула поддерживающую Гитлера Германию. Кроули собрал осколки своей литературной карьеры, представив популярную книгу по магии издателю Аллену Лейну. Лейн не принял ее. Книга о современном Берлине не вызвала интереса. Поговорив с издателями Джонатаном Кейпом, Рупертом Грейсоном и Айвором Николсоном, Кроули поставил «Мортаделло» перед миссис Пол Робсон. В пьесе Кроули была отведена роль для ее знаменитого чернокожего мужа, похожего на Отелло, и она была своего рода возвратом к аристократическому гламуру, которого ждали зрители немецкого кино. Кроули заверил ее, что сможет найти немецкого кинорежиссера Пабста, но на уговоры продюсера-режиссера Макса Рейнхардта уйдет больше времени. Поскольку Робсоны сочувствовали коммунистам (досье Робсона в ФБР огромно), интерес Кроули, возможно, был не только артистическим. В конце концов, миссис Робсон отказалась от «Мортаделло». Это было, писала она, «очень интересно и очень захватывающе; и красиво написано. Но это литература, а не театр в современном смысле этого слова». Робсоны были не единственными красными в кругу Кроули. У него были регулярные встречи с журналистом Джорджем Слокомбом, входящим в список подозреваемых MI5[520].

Кроули отвез Йорка и Билл в психиатрическую больницу Колни-Хэтч, где эксперт по гипнозу доктор Александр Кэннон проинформировал его о том, что случай Марии безнадежен; лучше всего было оставить ее одну. Билл наскучили разговоры, и она устроила истерику на улице возле больницы, ругаясь, как солдат.

Кристина Фойл бросила Зверб спасательный круг в августе, купив 200 экземпляров «Магии» по пять шиллингов каждый для своего книжного магазина и пригласив его выступить перед своим знаменитым литературным завтраком. Журналист маркиз Донегалл вспомнил речь Кроули «Философия магии». Мисс Роза Маколей, сидящая рядом с ним, повернулась и сказала: «Я не против того, что он делает, пока он не превратится в козла!»[521] Кристина поблагодарила Кроули за «действительно великолепную речь» и добавила: «Всем понравилось, и я очень надеюсь, что вы приедете снова». Кроули встретил там сэра Денисона Росса, основателя Общества содействия изучению религий; они поужинали несколькими днями позже[522]. Как всегда честная, колонка Нойбурга в Sunday Referee дала «Магии» восторженный отзыв.

Крошечный литературный мир Лондона мог бы помочь; Кроули познакомился с Десмондом Маккарти из группы Блумсберри, участники которой были склонны воображать, что они открыли для себя секс. Кроули сетовал на недостаток энергии и духа: вся эстетика, внутренняя стимуляция эго холодными идеями секса, психология с ограниченным внутренним видением. Поэзия Кроули показалась неодобрительной застенчивым радикалам нового поколения, которые продолжили писать учебники, рассказывающие учителям, какой должна быть поэзия, воздействуя на поколения догмами модернизма. Если бы Кроули написал учебники, у нас сегодня было бы больше энтузиазма по поводу поэзии. Для Кроули поэзия — это гейзер души. Для начала нужна душа.

Кроули пытался вести жизнь, похожую на его старые парижские года: интеллектуальные встречи, искусство, романтика и сексуальная магия, но Лондон 1930-х не был Парижем 1920-х, и ни то, ни другое не могло сравниться с магией довоенных дней, когда можно было встретить людей, чьи бабушки и дедушки родился в 18 веке! Но Кроули перенес свой оптимизм, остроумие и солнечный свет в кафе Рояль, где он обменивался мнениями с Томом Дрибергом и друзьями. Он встретил поэта Зигфрида Сассуна и старого друга Августа Джона, в то время как среди постоянных товарищей по играм были граф Эрик Левенгаупт, который одолжил ему и деньги, и жену графиню Дору, Макгрегор Рид (социалист, который увидел свет)[523] и маркиз Донегал, формально известный Кроули как «Донгалл»[524]. Донгалл дал своему приятелю несколько хороших рецензий в Sunday Dispatch.

За несколько недель до того, как Гитлер стал канцлером (30 января 1933), Кроули и Билл переехали в отель Парк Лейн на какое-то время. Кто-то платил за них. Во время прогулки по Вест-Энду он «обнаружил клевету». Сообщения, прикрепленное к копии книги «Лунное дитя» в витрине книжного магазина мистера Грея на Прад-стрит, 23 сообщало, что предыдущий роман автора «Дневник наркомана» был отозван. Но такого не было, и поскольку то же сообщение говорило, что «Лунное дитя» — книга с сомнительной репутацией, Кроули получил 50 фунтов стерлингов за причиненный вред.

Приподнятое настроение вскоре было разбито. К июню «все издатели» отвергли все его произведение. Он чувствовал, что его бойкотируют; так и было. Кроули мог ожидать большей поддержки от своего старого друга, художницы Нины Хамнетт. Он дал ей одно из первых поручений еще во времена «Равноденствия» на Виктория-стрит, за несколько дней до войны. Когда появился автобиографическое «Веселое тело» Нины, он обнаружил «отвратительную клевету»:

У Кроули был храм в Чефалу на Сицилии. Там он должен был практиковать черную магию, и однажды, как говорят, загадочным образом исчез ребенок. Еще там была коза. Все это указывало на Черную Магию, как говорили люди, и жители деревни боялись его[525].