Хотя Регарди считал, что «человеческое эго должно столкнуться с дионисической реальностью»[174], мы не рекомендуем вам пробовать это дома; только исключительный опыт Кроули в духовных дисциплинах и феноменальная сила воли могли сделать такое странное явление выполнимым и имеющим смысл. Но, как показал Регарди, людям есть чему поучиться из летописи[175]. Я думаю, следует отметить, что этиры, в которые вошел Кроули, можно рассматривать как Этиры Кроули, как Этиры Эдварда Келли были его Этирами, несмотря на общие элементы.

* * *

12 декабря близ Толджи, в пустыне, на вершине горы снова воздвигнут алтарь. Кроули представил себе пилоны, тянувшиеся на многие мили к месту. Он испытал самадхи и понял, что для Шивы нет движения, но, если он, бог, двинется, все движение прекратится.

Кроули и Нойбург отдохнули от жары пустыни в отеле Рояле в Бискре, в 65 милях от Бу-Саада. Там были вызваны оставшиеся Этиры — все видения были безупречно оптимистичными. Провидец чувствовал себя в безопасности, он был Мастером Храма 8 = 3. Он был в восторге.

В канун Нового 1909 года Кроули покинул Алжир, прибыв в Лондон как раз вовремя, чтобы увидеть, как Макгрегор Мазерс подал в суд на его «Равноденствие» за клевету. Кроули осмелился опубликовать секреты розенкрейцеров, которые Мазерс хотел сохранить в секрете. Совпадение было идеальным. Полноценному Мастеру Храма тут же противостояли силы тьмы. Но теперь Кроули мог смотреть на своего бывшего начальника свысока. Однако этот случай был только началом.

Следующая сцена не происходила в Ноттинг-Хилле в конце 1960-х, и это не отрывок из фильма Кэммелла и Роуга «Представление» 1969 года с Джеймсом Фоксом и Миком Джаггером в главных ролях. Это фрагмент неопубликованного дневника Кроули за субботу 4 июня 1910 года.

1910. год, в котором происходит действие «Мэри Поппинс». Помните, как Дик Ван Дайк и Джули Эндрюс превратили крыши Лондона в волшебный пейзаж? А теперь посмотри на это. Расположение — «Гарем», пять лестничных пролетов вверх по Виктория-стрит, 124. Здесь мы видим австралийскую скрипачку Лейлу Уодделл, Виктора Нойбурга, Чарльза Стэнсфельда Джонса и Алистера Кроули сидящими на диване. Вот как вы входите прямо в нарисованные мелом на асфальте картины и устраиваете чаепития под потолком:

21:25. Высушенные головы Каннабис Индика брошены на раскаленный уголь.

21:31–21:46. Прерывание телефонного характера.

21:46. Атака возобновлена.

21:56. Мисс Уодделл заявляет, что обвиняемый укусил себя за ухо.

21:53. Кроули ушел в запой H2O [вода].

21:56. Т[ож]е.

21:56,5. Мисс Уодделл т[ож]е. Джонс и Нойбург воздержались.

21:55. Угрозы личного насилия от Кроули к Нойбургу.

21:55,5. Нойбург считает, что Джонс пьян.

21:56. Молитва от Кроули.

21:57. Молитва без ответа.

21:57. Предложение Кроули открыть окно. Вежливо открыто. Кроули оскорбляет Нойбурга (стоит ли это записывать?). Джонс попросил единогласно спеть. Воздержались. Свобода города представлена на одобрение.

22:03 Кроули очень сонный.

Три минуты спустя Лейла объявляет, что ее сердце переместилось в «область мозжечка. Пульсации не обнаружено. Сердце Нойбурга в ботинке в спальне». В 22:12 мозг каждого мягко стимулируется, и горло мисс Уодделл поправилось — несомненно, из-за того, что его не лечили.

Время явно удвоилось.

22:33. Кроули приобретает тройную личность (владельцы не желают возбуждать уголовное дело).

У Лейлы стакан апельсинового сока. В 22:40 Кроули чувствует себя «артистичным». Через две минуты он получает «видения башен и домов» — он открыл окно, чтобы пустить свежий воздух. «Мисс Уодделл ослабла (менее напряжена)». В 22:48 каждый чувствует себя сонным. В 22:50 Лейла видит «импровизированные» треугольники. Через пять минут Нойбург видит цвета, «отличные от цветов аналониума (мескалина)».

23:02. Джонс засыпает. Половина первого ночи: все спят. Кроули заявляет: «все бродильные». [Бродильным когда-то называли состояние блаженства, подобное трансу.] Один зевает. Больше воздуха. Также кофе. Мисс Уодделл спала урывками. Джонс в халате. Кроули в праздности. По правде говоря, Нойбург в чем мать родила. Кроули храпит. Кроули имеет дело с личностями — с запасом. Разведка в кафе…

00:45. (продолжение) Я имею в виду чай. Горло Нойбурга нужно перерезать для шоколадных бисквитов. Вафли (имбирные). Кроули храпит с закрытым ртом? глаза открываются, потом поет. (Критик Daily Telegraph предпочитает этот храп.)

01:04. По-прежнему нет чая.

01:06. Чай и перекус в полночь.

Типичные 3 часа 41 минута в вечности на Виктория-стрит, 124! Если бы не крикливое упоминание «подсудимого», вы бы никогда не осознали, что 34-летний Кроули подвергался самой сильной атаке на его работу и репутацию, которую он когда-либо знал, — внезапному нападению, основанному на одном: Секс, ахиллесова пята Кроули.

* * *

Обнаружив ключевые документы, я могу теперь рассказать, как начались проблемы Кроули с подлой прессой. В декабре 1909 года записка Нойбурга, адресованная «Дорогой Алисе», сообщила Кроули, что «листовку Барнсу послал неизвестный член парламента». «Барнс» — это Эрнест Барнс, рукоположенный член совета Тринити, колледжа Нойбурга и Кроули. В листовке говорилось, что за Кроули периодически следила полиция Европы (!); эти полицейские искали доказательства содомии Кроули с мальчиками[176].

Либеральные взгляды преподобного Барнса на эволюцию связали его с университетской ассоциацией свободомыслия, членом которой был Нойбург, а его друг Норман Мадд — секретарем[177]. Мадд распространял «Звезду на Западе» капитана Фуллера. Членом парламента почти наверняка был Горацио Боттомли, депутат от Хакни Саут и издатель ура-патриотического плаката с Джоном Буллом[178].

По мере того, как звезда Кроули поднималась, она неизбежно ударила по самодовольному популизму Боттомли. О Кроули, университетском поэте, шептали, что он, распутник, провокационный антихристиан, критик бессмысленного империалистического патриотизма, имел деньги. Он вел себя как ходячий «моральный упадок». Журналисты желтых газет тогда, как и сейчас, стремились использовать или стимулировать общественное «возмущение». А с другой стороны мы видим знакомый старинный хор «Золотой Зари»: Ф.Л. Гарднер и Уильям Винн Уэсткотт.

Кроули был уязвим. Неоязычник Нойбург был членом Народного общества университета. Кембриджский межуниверситетский христианский союз ненавидел «народников» не меньше, чем вольнодумцев. Им тоже не понравились взгляды Барнса. Когда Христианский союз узнал, что Кроули был приглашен выступить перед Ассоциацией Свободомыслия, в Тринити-колледж дошло анонимное письмо, в котором Кроули обвинялся в педерастии. Декан, преподобный Р. Сент-Джон Пэрри проинструктировал привратников не допускать Кроули в колледж. Он вызвал Нормана Мадда в свой кабинет. Без преувеличения, работа Кроули открыла разум Мадда на то, «какой жизнь была или могла бы быть». Он решил противостоять Пэрри, отражая заявленные цели Ассоциации Свободомыслия:

Добиться признания Агностического Принципа [Томаса Генри] Хаксли в качестве необходимого условия любого интеллектуального прогресса (в вопросах интеллекта не делайте вид, что выводы, которые не продемонстрированы и недоказуемые, являются достоверными).

Устранить в университете все ограничения, связанные со свободой мысли и слова.

Разрушить силы суеверий, мракобесия и богословского догматизма.