Насчет отправки мне денег — не надо, если я специально не прошу.

93 93/93 С уважением, ах! Так устал! Алистер[618].

3 мая некий Джон Симондс из журнала Lilliput выступил с предложенной статьей. Он привел с собой приятеля Роберта Сесила, астролога Руперта Глидоу. Встреча описана в биографии Саймондса «Великий зверь» (1951). Применяя интеллект и отношение к легенде, Саймондс снова и снова выдвигал «Демона Кроули».

Саймондс спросил Кроули, почему секс важен для магии. Кроули ответил: «Тесная связь сексуальной энергии с высшими нервными центрами делает половой акт определенно магическим. Следовательно, это таинство, которое можно и нужно использовать в Великой Работе. Акт творческий, экстатический и активный, его порочность в том, что его воспринимают как сентиментальный, эмоциональный, пассивный»[619]. Как всегда, четко, ясно и по делу.

В день, когда он закончил «Олла», 20 мая 1946 года, Кроули получил то, что он назвал «ужасающим письмом о Джеке» от Луи Каллинга Гермеру. В марте Джек Парсонс ушел в магическое уединение, занимаясь тем, что он назвал «Работой Бабалон» с новообретенным приятелем, Л. Роном Хаббардом. В итоге должно было быть зачато «Лунное дитя». Рассудок Парсонса был поставлен под угрозу. Кроули заявил, что он «довольно обезумел», созерцая «идиотизм этих козлов». И все же он не мог добраться до Калифорнии, чтобы остановить гниль. Как всегда, Уилкинсон успокоил нервы.

Вторник, 11 июня.

Карвен ([Брат] A.L.L.) привел Барбару Киндред — прекрасную девушку.

Если бы мне снова было 70!

Есть ли какое-то предназначение для Барбары в моей жизни? Если есть, то какое? (Qy. [по-гречески, «девственная плева»]) […] Избегать брака.

Летом 1946 года Грант познакомил Карвена с художницей по имени Кланда; Карвен познакомил ее с Кроули. Их близость была такова, что, несмотря на его 70 лет, Кланда чуть не стала третьей миссис Кроули. Дневник Кроули показывает, что настоящее имя Кланды — Барбара Киндред. Он написал ей. Она была в Гастингсе в тот день, когда Саймондс предложил «всяческую помощь» для «плана публикации А.К.» (15 июня). Поведшись на лесть Саймондса, Кроули объяснил свою основную позицию начинающему писателю 25 июня: «Главной движущей силой моей жизни является моя клятва в Ордене A.'. A.'., согласно которой я должен полностью посвятить себя возвышению человечества. Будет справедливо сказать, что любой другой мотив, который может повлиять на мои действия, является не более чем второстепенным по отношению к этому великому утверждению»[620]. Судя по тому, что Саймондс написал о Кроули впоследствии, он, был безразличен к apologia pro vita sua Кроули.

Поразительный рисунок очень худого Кроули Августа Джона был внесен в «Олла» 26 июня:

Твори свою волю… Как ты прав!

С уважением, Август Джон[621].

Фрида пришла к нему 19 сентября, «более восхитительна, чем когда-либо». 29-го на обед пришла поэтесса и астролог Хасинта Буддиком[622]. В октябре Хасинта согласилась отредактировать «Магию без слез», большинство писем которой, кстати, было адресовано Анне Маки, Сестре Фиат Йод.

11 декабря 1946 года Кроули пережил то, что он назвал «худшей ночью, которую я помню». Все началось с диареи, затем бессонница, а затем «одного из самых страшных кошмаров в моей жизни: в основном из Апокалипсиса». И мои часы остановились примерно в 2:30 ночи!!!»[623]

Ему оставалось жить всего год.

* * *

1947 год начался с работы Кроули над издательскими проектами и бизнесом ОТО. Ему очень хотелось поехать в Америку. Он беспокоился о будущем. Кто лучше всего подходил для того, чтобы нести телемитское знамя в мир, появляющийся из-под развалин? Письмо, отличное от всего, что он когда-либо писал, было отправлено 10 апреля Джеральду Гамильтону:

Здесь очень хорошо сейчас, когда, наконец, вышло солнце, мне очень одиноко, и я буду признателен за ваш визит больше, чем я могу сказать.

Любовь — это закон, любовь в согласии с волей.

Ваш старый, но грустный друг,

Алистер[624].

Кроули проинструктировал адвоката по имени Брэкетт о проекте завещания; предстояло еще так много сделать. И вот 13 мая, как ни в чем не бывало, позвонила мать Ататюрка «!!!!!!!»; Ататюрк был в порядке. «Я восхваляю богов», — воскликнул он. Два дня спустя Пэт и Ататюрк прибыли в Гастингс. Кроули был потрясен словами. Когда они ушли, он написал сыну:

Мой дорогой сын, делай, что хочешь, таков да будет весь закон.

Это первое письмо, которое твой отец когда-либо написал тебе, так что ты можешь представить, что это очень важно; и ты должен сохранить его у самого сердца […] Я хочу, чтобы ты научился вести себя так, как вел бы себя герцог. Ты должен быть великодушным, щедрым, благородными и, прежде всего, бесстрашным. По этой последней причине ты никогда не должен лгать; потому что это показывает, что ты боишься человека, которому ты лжешь, и я хочу, чтобы ты никого не боялся. […]

Есть один момент, на который я хочу обратить твое внимание! Лучшие образцы английского письма — это Шекспир и Ветхий Завет, особенно Книга Иова, Псалмы, Притчи, Экклезиаст и Песнь Соломона. Для тебя будет очень хорошо запомнить как можно больше из этих книг и лучших пьес Шекспира, чтобы они составили основу твоего стиля: а в английском языке это самое важное качество, что ты можете приобрести.

[…] Твой любящий отец, Алистер[625].

Совсем не то, что можно было бы ожидать от человека, предположительно порабощенного сатаной! Хасинта Буддиком написала 16 июня:

Огромное спасибо за то счастливое и интересное время, которое вы подарили мне в Незервуде в прошлые выходные. Было так приятно снова увидеть вас […], вы должны действовать медленно и не пытаться сделать слишком много сразу. Я в полном восторге от прекрасной копии «Олла» (в сопровождении вашей красивой коробки с открытками). […] Dunhills обещали немедленно отправить ваш заказ [на табак Latakia][626].

В июне Ричард Эллман, только что ушедший из ВМС США, прибыл, чтобы обсудить давно минувшую сагу о «разгроме» Золотой Зари. Его биография У. Б. Йейтса должна была появиться в 1948 году. Эллман также написал статью об отношениях Кроули с ирландским поэтом[627]. Несмотря на то, что летом 666 сильно ослабел от болезни, он по-прежнему обладал острым умом. Он написал Карлу, пересматривая или расширяя его знаменитое определение магии как «искусство и наука вызывать изменения в природе в соответствии с волей», говоря Гермеру, что «магия входит в общение с людьми, которые существуют на более высоком уровне, чем наш. Мистицизм — это вознесение себя до их уровня».

Идеально.

* * *

В конце августа он написал Джону Саймондсу:

Все лето я был очень больным человеком. Когда мой врач уезжал, он сказал: «Ну, ты в постели, и можешь оставаться там, пока я не вернусь». Я так и сделал, и чувствую себя намного лучше. Фрида мне очень помогла выздороветь[628].

Но к концу сентября ему снова стало плохо. Обеспокоенный Карл Гермер отплыл из Нью-Йорка в Антверпен. Кроули был бы очень рад снова увидеть своего старого друга. Гермеру было отказано во въезде в Великобританию.

Последняя запись в дневнике Кроули:

Понедельник, 3 ноября.