— За нас с тобой, Агата. За странных, но умных мужчину и женщину, которые всегда движутся к своей цели и которых не пугают никакие препятствия.

Что ж, пусть так.

Мы ударили бокалами и пригубили.

Ммм… Аромат розы, кожи и дыма, а вкус клубники и ванили с оттенками вишни, целебных трав и горького шоколада. Послевкусие было приятным.

— Вкусно, — отметила я.

Север кивнул и отставил бокал.

Сеял с каждого блюда крышки, убрал их на приставной столик и произнёс:

— Устрицы, креветки, гребешки. Любишь морепродукты?

Люблю? Да я их обожаю. Но ответила кратко:

— Да.

А Север хитёр.

Во всех морских гадах много цинка. А цинк насыщает организм допамином — гормоном удовольствия, сексуального в частности. Не зря на колотом льду лежат сырые устрицы с лимонными дольками.

Салат с рукколой и креветками, мой любимый. Обожаю не только морепродукты, но и рукколу.

Запечённая морская рыба. В ней содержится большое количество омега-кислот, они повышают чувствительность интимных зон.

Помимо морских деликатесов стол украшали и классические блюда для романтического свидания: клубника и сливки, зёрна граната, сочны, спелые фрукты и орехи.

Да-а-а… Загорский хорошо подготовился.

— Салат? — предложил он.

— Пожалуй, — согласилась.

Выглядели мы довольно странно. Оба с непробиваемыми выражениями на лице, но при этом отлично понимающие, что сегодня произойдёт.

Отчего же тогда такая скованность и глупое ощущение сюра?

Нанизала на вилку рукколу и жирную сочную креветку, отправила в рот и едва не замычала от удовольствия.

Блаженство.

Север тоже съел одного гада, запутавшегося в зелени с соусом. А после спросил меня:

— Агата, почему ты так вцепилась в свой проект? Только не нужно высоких слов о том, что человечество это заслуживает, статистика инвалидности значительно уменьшится и прочий пафосный бред.

От его вопроса и едкого замечания чуть не подавилась. Проглотила чёртово креветочное мясо, сделала большой глоток вина и с возмущением проговорила:

— Ты считаешь высокоморальную цель бредом?

— Не считаю. Просто не верю, что ты занялась этим чисто из-за любви к людям.

— Ещё из любви к науке, — добавила излишне резко.

— В это мне больше верится, — хмыкнул Загорский и покрутил вилку между пальцев. Задумчиво добавил: — Мы, люди, эгоисты по своей природе. В нас эгоизм заложен генетически и это совершенно нормально. Это часть инстинкта самосохранения, иначе человечество бы просто не выжило.

Отложила приборы и произнесла:

— Ты путаешь здоровый эгоизм с эгоцентризмом. Когда человек добивается своих целей за счёт других без учета их желаний, потребностей, чаще даже в ущерб кому-то. Это уже черта характера, а не генетика. И если ты думаешь, что я именно такая, то ты сильно ошибаешься. И это значит, что ты, Север, совершенно не разбираешься в людях.

Сама не заметила, как слова Загорского меня задели. Точнее, даже не его слова, а тот факт, что он думает, будто я беспринципная стерва!

— Не сердись, а то морщины появятся, — хмыкнул он.

Сощурила глаза и процедила:

— Тебе смешно?

Он пожал плечами и произнёс:

— Ты увела разговор в другом направлении. Я не считаю тебя эгоцентриком, Агата. Я хочу понять твои истинные мотивы. Почему ты так страстно желаешь совершить это открытие? Зачем? Ты здорова, прекрасна, полна сил и энергии, но отдаёшься своему проекту со всей страстью, даже на МКС отправилась на сомнительную должность. К чему столь ярое стремление?

Я уже открыла рот, чтобы послать его, но Загорский поднял руку, призывая меня молчать, и заявил своим командным тоном:

— И не заливай мне в уши высокоморальную чушь. Правду, Агата. Я хочу услышать правду. Если ты, конечно, сама себе не лжёшь. Съешь рыбу и пока ешь, подумай и ответь мне.

Взяла бокал и осушила его, со стуком поставила и ответила:

— Правду? Наверное, тщеславие? Гордыня? Желание утвердиться в том, что я была права. Что я…

Последнее словно не слетело с языка, потому как я вдруг поняла, что хотел услышать Север.

Мужчина, довольный собой победно улыбнулся и закончил за меня:

— Что ты гений, Агата. Светило науки. Верно?

Мрачно взглянула на него и промолчала.

Он наполнил наши бокалы и продолжил:

— Ты не должна этого стыдиться. Просто пойми, когда ты честна сама с собой, то становится проще жить, работать и делать открытия. Ты, как и я, не можешь стоять на месте. Ты, Агата, великолепный хирург, и знаешь об этом. Но тебе этого мало. Чтобы не «умереть»… Я говорю о застое, болотном состоянии, тебе нужно двигаться дальше. А что делать женщине, которая в своей области достигла всех высот?

Он одарил меня ещё одной улыбкой, полной превосходства и сказал, поднимая бокал:

— Верно. Ей нужно совершить открытие. Сделать прорыв в науке, и тогда её жизнь наполнится новым смыслом. И да, гордыня тоже присутствует. Но гордыня это не задирание носа и высокомерие, как обычно считают люди. Это невоспитанность и бессовестность.

«Ох, Загорский как раз себя охарактеризовал», — подумала раздражённо.

— Брать на себя больше того, что ты можешь вынести и сделать – вот она гордыня, Агата. И да, это большой грех, потому как ты со всей страстью стремишься сотворить то, что природа у нас отобрала. Не думала, почему она так сделала?

— Ты меня сейчас пытаешься убедить в неправильности своего желания сделать открытие в науке, генетике и сделать возможным, чтобы организм людей мог вернуть утраченную конечность? — поинтересовалась с откровенной враждебностью.

Мне захотелось схватить бокал и выплеснуть вкусное вино в рожу этого напыщенного гада, забрать данное ему слово и уйти, оставив его один на один со своими проблемами.

— Нет, — произнёс он твёрдо и с нажимом. Глядя мне в глаза, заговорил, заставляя задуматься: — Я хочу, чтобы ты осознала, какая огромная это будет ответственность. Ты берёшь на себя функцию природы, самого Бога. Но ты не Господь, Агата. Просто подумай о том, что могут быть и последствия. Например, неоправданные ожидания. Отклонения в последующих поколениях, мутации. И даже вымирание, не сразу, нет, но именно твоё открытие, которое могло сотворить добро, может стать началом будущей трагедии. Просто дай сама себе ответ, готова ли ты к последствиям? Возможно, всё будет не так драматично, как я обрисовываю, но это одна лишь вариация из возможных, которая может возникнуть от твоего решения и открытия.

Сглотнула вдруг ставшую вязкой слюну и прошептала:

— Если так рассуждать, то лучше вообще ничего не делать. Ибо, любой шаг может стать роковым…

Север кивнул и сказал с мягкой, понимающей улыбкой:

— Я это всё сказал не для того, чтобы тебя обидеть, оскорбить или как-то принизить. Нет. Мне, если честно, плевать на судьбу человечества. Не расстроюсь, если наша раса станет вымирать. Мне важна ты, Агата.

Он подался вперёд, растянул губы в дьявольской улыбке и зловеще прошептал:

— Ты умная женщина, и должна понимать, что когда твой проект даст положительный результат, обратной дороги не будет. Ты запустишь маховик, который уже никогда и ни за что не остановишь.

— Слишком зловещи твои слова, — произнесла, нахмурившись. — Ощущение, что ты видишь только одну сторону моей затеи – тёмную.

Загорский горько рассмеялся и прокомментировал мои слова:

— Агата, хоть ты и думаешь, что я не разбираюсь в людях, поверь, я слишком хорошо в них разбираюсь. И я знаю, что всякое новое открытие в любой науке другими учёными впоследствии извращается и превращается в оружие. Твой проект сия участь тоже не обойдёт стороной, уж поверь мне. Просто ты должна быть готова даже к такому исходу. Понимаешь меня?

Я долго смотрела на мужчину, который буквально вывернул мою идею, мой труд, на который я положила не один год своей жизни наизнанку, поняла кое-что…

— Ты сильно разочаровался в людях, Север. Кто тебя столь сильно обидел, расстроил… сломал, что ты стал… таким?