Инспектор Меньшикова в ожидании результатов напряженно смотрела на оруженосца, как абитуриент на секретаря, оглашающего баллы приемных экзаменов. Что-то ей подсказывало, что она не прошла по конкурсу и уже подсчитанные сладкие леденцы от директора Шуховки тают на глазах, а не во рту.

Применив несколько способов подсчета, ассистент Меньшиковой беспомощно посмотрел на руководительницу. Он повернул табло калькулятора в ее сторону, не решаясь произнести новые цифры вслух – теперь у него получалось, что мрамора положено почти на два квадратных метра больше, чем указано в документах.

Вихрову стало даже как-то неудобно, что он посадил в лужу свою первую комиссию… Он протянул листок с обмерами обратно инспектору:

– Возьмите. Вы знаете, мне работать надо – давайте вы у себя в конторе все аккуратно подсчитаете, чтобы нам друг друга не задерживать. Но мне кажется, что у нас тут все в порядке.

Затем он осторожно снял у растерянного юноши с руки плащ – «Разрешите?» – и любезно помог одеться даме, которая в недоумении еще продолжала смотреть в мраморный пол широко раскрытыми глазами.

Проводив расстроенных сотрудников КРУ до двери школы, Вихров вернулся в кабинет и наконец-то удовлетворенно закурил.

Для учеников любой школы учебный год начинается 1 сентября. А вот администрация и преподаватели работать начинают недели на две раньше. Но в этот раз Вихров даже не заметил, как закончился один учебный год и начался другой: почти все лето он провел в общении с историками и архитекторами из «Спецпроектреставрации».

Общение оказалось плодотворным – он наконец получил историческую справку о здании Шуховки, заказанную еще в 1989 году. Держа в руках результаты этой работы, Митя в очередной раз задумался: угораздило же его стать директором школы, расположенной в старинном особняке, да еще и в центре такого города, как Москва.

По исторической справке выходило, что построенное в XVIII веке здание Шуховки было главным, а перед ним по краям участка, как и положено для усадеб того времени, стояли два флигеля, торцами смотрящие на Луговку. Сейчас же все пространство перед основным зданием занимал сквер, в центре которого стоял памятник одному из революционных деятелей, военачальнику Красной армии.

Авторы исследования сообщали, что документов на этот счет сохранилось мало, но тем не менее строения перед особняком точно были. Этот факт не давал Мите покоя – несмотря на недавно освоенный преподавателями и учениками флигель, расположенный за школой, помещений все еще очень не хватало, и директор продолжал ломать голову, пытаясь изобрести, откуда их взять.

Историческая справка, с одной стороны, давала надежду на то, что разобранные когда-то флигели, составлявшие с особняком один архитектурный ансамбль, можно построить заново – восстановить, так сказать, историческую справедливость. С другой стороны, Митя не только не представлял себе, как это возможно сделать, но даже и не знал, с чего начать, – в консерватории его этому не учили.

В итоге он не оставил в покое архитекторов «Спецпроектреставрации» до тех пор, пока не выяснил, какие последовательные шаги нужно предпринять, чтобы в конце концов построить эти здания.

Внешний вид главного дома и флигелей в XVIII веке

Флигели XVIII века стояли перед главным домом усадьбы

Если где-то в глубине души Митя и надеялся, что сделать подобное будет нетрудно, то ответ на корню загубил ростки такой надежды. Выходило, что нужно: а) продолжить поиск документов в архивах, б) провести на месте раскопки, которые подтвердят (а может, и не подтвердят) наличие фундаментов там, где раньше стояли здания. Если раскопки наличие фундаментов подтвердят, то нужно: в) готовить предпроектные предложения, г) проходить регламент архитектурного совета города, д) добиваться разрешения на соответствующее использование земельного участка. Но и это было бы только началом.

Если по всем этим пунктам будут приняты положительные решения, нужно будет заказать проект, подготовив под него техзадание, которое должно соответствовать запросам школы и технико-экономическим показателям этих зданий. А для создания проекта уже нужны серьезные деньги, которые должен выделить не Комитет по культуре, а мэрия, для чего должно быть подготовлено и выпущено соответствующее постановление, на основании которого средства должны быть учтены в плане…

Беседуя с историками, Вихров автоматически делал пометки в блокноте, фиксируя полученную информацию. Параллельно он думал о том, что, хоть все это и необходимо будет сделать, есть одна вещь, которая способна перечеркнуть все предпринятые усилия.

Несмотря на то что Шуховка занимала свое здание в течение десятилетий, она находилась там на птичьих правах: школа не располагала полным пакетом документов, подтверждающих, что и здание, и земля, на которой оно стоит, принадлежат именно ей.

Отложив листы с историческими изысканиями, Вихров взглянул в окно. Ему нужны были документы на эту землю. Да, и в том числе на сквер. Флигели-то стояли по краям его территории – справа и слева.

Перестройка и последовавшие за ней события 1991 года принесли в страну не только свободу, не только нищету и неуверенность и не только развал всех казавшихся незыблемыми основ. В то время людей еще и, можно сказать, разрывало от новой и неожиданной информации.

Во время перестройки жители СССР жадно поглощали новости о сталинских репрессиях и другие внезапно открывшиеся сведения о событиях многолетней давности. Чуть позже большой популярностью стала пользоваться информация об интимной жизни. А потом наступило время духовной революции. Одновременно со снятием запретов на посещение храмов выяснилось, что существуют и различные альтернативные духовные практики.

Религией Вихров не особенно интересовался, а вот экстрасенсорику уважал и даже открыл в себе в этом смысле некоторые способности. Несколько лет спустя он сменит хобби, так как поймет, что есть вещи, которыми не стоит чересчур увлекаться, если ты планируешь достаточно долго оставаться в здравом уме и твердой памяти. Но в то время его увлечение оставалось просто увлечением, хотя и приносило время от времени вполне ощутимые результаты.