Избавившись от хранителя кладовки, почему-то уверенного в том, что ночью его будут допрашивать, Дендр устало выглянул в окно. Часы готовились пробить семь. Мужчина с сожалением посмотрел на книгу, а потом убрал её на прежнее место. Вечером он ещё сможет вернуться к ней, а пока ему нужно заняться пациенткой. Флориан ежечасно спускался, чтобы забрать порции снадобья, ослабляющего действие проклятья. В запасе имелось ещё четыре порции. Дендр скривился, неужели придётся делать новое? Он-то надеялся, что девочку заберут днём.

Пораскинув мозгами, Дендр принял нелёгкое решение сварить ещё немного. Бедная девочка не должна страдать. Старик достал книгу и начал сверять ингредиенты. В дверь снова постучали:

– Да?

– Добрый вечер.

В покои вошёл высокий лысый дракон. Нортон, вспомнил Дендр. Дракон кивнул лекарю и пробормотал:

– Дэн говорит, что нам пора ехать. Он приказал седлать коней.

Сказав это, мужчина снова кивнул и вышел из комнаты. Дендр мысленно возблагодарил богов и убрал книгу. Собрав последние пузырьки с зельем в сумку, лекарь поднялся в комнатушку, где сидели Мишель и Флориан.

– И когда она поднялась в пещеру, – крайне усталым голосом вещал парень, – То нашла красивые цветы цвета пламени, переливающиеся каплями дождя. Марианна почувствовала жар, исходивший от них, и решила, что цветы могут излечить её и её спутников. Она сорвала цветы, набрала воды из источника, протекающего в глубине пещеры и приготовила отвар. Когда они испили его, то почувствовали, как огонь растекается по их телу. И тогда в мире появились первые драконы. Конец!..

Грин красноречиво зевнул:

– Неужели ты этого не знала?

– Это все знают, – отмахнулась девочка, – Просто мне нравятся истории о Марианне и первых драконах. Расскажи что-нибудь ещё!

– Давай не про них. Что ты хочешь услышать?

– Если не про первых драконов… То про Влада и Люси!

– Это детские сказочки! – презрительно скривился Флориан, – Ну, хорошо, хорошо… И так. Эта история случилась одним очень жарким летом. В некотором царстве, в некотором государстве, как там ещё говорят?

Дендр усмехнулся и, постучав, толкнул дверь. Две пары глаз тут же уставились на него: карие с благодарностью, а серые с обидой пополам с интересом.

– Пора идти, – сказал лекарь.

– Наконец-то! – хлопнул в ладоши Грин и затем сказал Мишель, – Ты проспорила.

– Без ужина ехать грустно, – вздохнула Браво.

Кони уже ждали их во дворе. Поводья лошади Мишель привязали к сёдлам Флориана и Дэниэля. Подсадив девочку и закрепив её верёвками, Грин легко вскочил на вороного красавца и похлопал его по шее. Дендр протянул ему сумку:

– Дашь ей флакон по приезде, – приказал он, – И запомни, она должна нырнуть туда с головой.

– Да-да! – кивнул парень, перекидывая сумку через плечо.

– Нам пора ехать, – Дэниэль дёрнул поводья своего коня, поворачивая того к выходу.

Дорога прошла мирно. Мишель впервые видела эту местность во время сбора вереска, и потому постоянно крутила головой. Происходящее приводило девочку в полный восторг. Вдоль дороги шелестели высокие тёмно-болотные и пшенично-золотые, серовато-изумрудные и бурые травы. Кое-где виднелись кусты нежно-сиреневого цвета. Они источали приятный медвяный аромат. Среди этих кустов тут и там попадались фигуры людей. Некоторые, склонившись, собирали бутоны и листья, другие стояли рядом и либо спокойно наблюдали, либо копошились над большими корзинами с уже собранным вереском. Все они весело болтали, шутили и смеялись. Некоторые пели. Рабочий день подходил к концу, и люди готовились идти домой. От вида этого спокойствия и безмятежности на душе у Мишель стало тепло и радостно. Она вдруг подумала, что если бы могла повелевать всем миром, то непременно сделала бы так, чтобы все люди всегда жили именно так: радостно и спокойно.

Ещё больше Мишель обрадовалась, когда оказалась в Каннингеме. Их группа ехала по центральной улице города. Как же часто девочка бегала по ней с друзьями. Она знала тут каждый камень. И теперь, сидя на рыжей лошади, видела до боли знакомые места: лавка пекаря, всегда угощавшего сирот булками, оставшимися после рабочего дня, лавка зеленщика, который, в отличие от своего соседа, ненавидел детей и очень смешно злился, когда замечал, что они крадут его фрукты, лавка молочника, лавка антикварщика. Если пройти несколько кварталов от неё, то можно попасть к гончару и его прекрасной жене. Высокая, полная, с волосами, собранными в тёмный пучок, она готовила так, что можно было пальцы откусить. Браво столкнулась с ней на рынке, предложила помочь с сумками и взамен получила ореховый суп и долгий разговор, из которого девочка, правда, мало что поняла. Недалеко от гончара находилась сладкарня7, где работала Патриция, девушка с изумительными каштановыми локонами, от которой всегда пахло шоколадом и заварным кремом. До Башни Мишель работала вместе с ней. Девочка разносила заказы посетителям и иногда помогала поварам, дегустируя их изобретения.

К храму Эрбы Мишель и её спутники приехали затемно. Войдя под сень гигантской статуи быка, животного воплощение богини, девочка ощутила неясный трепет. До сих пор она посещала всего несколько храмов. Все они отличались помпезностью и полумистической атмосферой, заставляющей верить, что боги обитают именно в этом месте.

В земном доме Эрбы царил пыльный полумрак. Он скрывал верхушки каменных колонн, украшенных резными листьями. Между ними лежали широкие старинные ковры с изображением лесов и полей. Когда драконы шли по ним, Флориан скривился и пренебрежительно прошептал:

– Как же тут воняет!

Дэн лишь закатил глаза и всыпал ему подзатыльник. Втянув воздух полной грудью, Мишель мысленно согласилась с другом, пахло тут и правда отвратительно. До ужаса затхлый воздух навевал мысли о чём-то старом и дряхлом. Здесь бы понравилось Милитарье или Ректуе, но никак не Эрбе.

– Добро пожаловать, сир Хоровиц, Первый рыцарь, – к ним приблизилась сгорбленная старушка в тёмно-коричневом одеянии.

На голове у неё была надета шапочка-шатёр из бурого бархата, украшенная золотыми нитями и малахитом. Из-под шапочки выглядывали жидкие седые волосы.

– Мы рады быть здесь, Мать де Эрба, – вежливо ответил Хоровиц, – Это большая честь для нас.

– Разумеется, – проскрежетала старуха.

Мишель поморщилась, глава храма ей не нравилась.

– Всё готово?

– Эта та самая девчонка? – Мать де Эрба ткнула костлявым пальцем в Мишель.

Девочка невольно напряглась.

– Да, это она, – всё так же вежливо пропел Дэн.

– Сестра Лиана проводит вас, – она кивнула на стоящую позади себя девушку, скрытую под длинной фатой, – Надеюсь, поможет.

Она поморщилась, глядя на Браво. Та скривилась в ответ. Несмотря на сан, почтения эта старуха не вызывала. "И сиди тут дальше, – подумала Мишель, – Не храм, а склеп какой-то…"

Сестра Лиана молча взяла девочку за руку и повела всю компанию вглубь храма. Купель находилась в отдельной комнате, позади двух резных дверей, сделанных из дерева, покрытого тонким слоем золота. Сайлос рассказал, что в купели обычно очищали грехи тех, кто готовился стать служителем храма.

Купель представляла собой квадратное углубление, сделанное прямо в полу, до краёв наполненное листьями. Край купели, как и всё, украшали листочки, а на углах стояли маленькие фигурки быков – из золота, железа, камня и дерева. Мишель с сомнением посмотрела на каменную яму.

– Как это меня спасет? – скептически спросила она.

Уж кому-кому, а ей хотелось распрощаться с заклятьем навсегда. Это чудо портило ей жизнь целых четыре дня. Мало того, что девочка не могла никуда ходить и ничем заниматься в одиночку, так она даже самые элементарные вещи выполнить была не в состоянии. Например, выражение "рот дырявый" в точности описывало её попытки съесть хоть что-нибудь. В первый раз она разлила суп и чай, которые ей принесли с кухни. Ужинать самой Дендр ей уже не позволил, и её кормила Матильда. Почему-то она выглядела очень расстроенной, хотя униженной себя чувствовала Мишель. Она ела сама с трёх лет, а тут! Хотя, возможно, не следовало говорить об этом Матильде. Но ведь Браво просто хотела объяснить… Разумное желание. И почему Матильда так расстроилась? Мишель ведь не сказала про неё ничего плохого.