– Что ты видел?

– Скелет… – Элмас сглотнул, – С короной и мантией. Драконов и сияющий замок. Змея. Статуи… Потом был сад. И куст, и прекрасная девушка со змеёй. Очень, очень красивая… Девушка, очень красивая девушка, а не змея. Она её потом укусила. Я имею в виду, змея укусила девушку, а не девушка – змею.

Сайлос нахмурился, пытаясь понять, упустил он что-то или нет.

– А ты что-нибудь чувствовал?

– Нет, – неуверенно произнёс мальчик, качая головой, – Ничего. Только лёгкую боль. Но видимо я тогда упал со стула.

Он несколько секунд помолчал, а затем спросил:

– А ты? Чувствовала?

– Боль, – загробным голосом ответила Мишель.

Сайлос удивлённо посмотрел на неё:

– Как это?

– Я чувствовала боль людей, которых видела, – Браво облизала засохшие губы и сглотнула, – Так странно. Никогда бы не подумала, что в людях может быть столько боли. Даже если их шестеро. Причём у всех по-разному. Боль от утраты будущего, боль от потери самого дорогого, боль от безысходности и неведения, боль от понимания, что всё закончилось, толком не начавшись. Боль от невозможности получить что-то жизненно необходимое и боль от понимания, что ничего уже не вернуть.

– Да уж… Как-то чересчур много боли.

– Да…

Мишель нахмурилась. Она закусила губу и стала водить рукой по земле, приминая невысокие травинки.

– Я видела красивую девушку. С чёрными волосами и тонкими чертами лица. Вроде бы у неё была корона. Но я не уверена. Знаешь, по-моему, это был красивый обруч, украшенный драгоценными камнями.

Девочка попробовала изобразить необычное украшение руками. И неожиданно улыбнулась.

– И рядом с ней стоял парень. С белыми волосами. Очень бледный. И они держались за руки. Но потом я видела двух драконов. Медного и сизого. Они медленно слились в одного. И я ощутила такую боль. Вернее, сначала слабость, словно у меня выкачали кровь, а потом боль. Рвущую душу на части. Опустошение.

Она замолчала и посмотрела на носки ботинок.

– А потом? – Сайлос понимал, что это ещё не конец.

– А потом я увидела другую красивую девушку. У неё были золотые волосы и ярко-синие глаза, – девочка посмотрела Элмасу в глаза и кивнула сама себе, – Платье из лёгкой ткани, кремового цвета. И рукава, они как бы… как бы струились по её рукам, они были длиннее, чем обычные… Не знаю, как это называется, но они были как плащи.

– Я, кажется, понял.

– Так вот… Эти рукава… Сначала их трепал лёгкий ветер. А потом налетел ураган и рукава стали жёсткими. И они, словно бинты, обмотали женщину. И она кричала. До сих пор слышу. А затем она упала во тьму. И там сидел парень. С бородой. Такой грязный и одинокий. И несчастный. У него на руке был перстень. И он прятал его. Не знаю почему. Почему-то… И у этого парня даже глаза были грязными. Но знаешь, они были фиолетовыми, такими же, как у тебя.

Сайлос кивал, стараясь осознать информацию. Он опустил взгляд на свой перстень и поджал губы. Был перстень… Такими же как у тебя…

– Дальше был мужчина. Такой… Очень важный. В богатой одежде. Он улыбался. Так мило. Красивая улыбка. Но жуткая. Очень жуткая… Даже не улыбка, а… Впечатление от его лица в этот момент. Красиво, мило, но… Даже не знаю. Жутко. Просто жутко. Очень… Я такого не видела. А рядом с ним была женщина. Тоже в короне. И она казалась счастливой. Ей было больно, но она была счастлива. И она скучала. Очень скучала. У неё ещё на пальцах было шесть колец.

Мишель нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Одно с жемчугом. Одно с изумрудом. Потом с хризолитом, с голубоватым бриллиантом. Ещё гранатовое и янтарное.

– Хризолит? – удивлённо переспросил Элмас.

– Такой синий камень…

– Нет, я знаю, – прервал её объяснений Сайлос, – Просто, не думал, что ты разбираешься в камнях.

– Я и не разбираюсь. Не знаю, как я узнала название, – призналась Мишель, – Я вообще не эксперт. Мои знания заканчиваются рубином, сапфиром и изумрудом… Не только, конечно, но… В общем, ты понял.

Она немного помолчала и продолжила:

– В общем. Я видела их. А потом я увидела тёмное поле. Там было много мертвецов. И даже драконов, именно мёртвых драконов, вот точно таких же, как мы видели на параде, только мёртвых. И небо было красным. И там летали твари. Как статуи у храма. Горгульи!.. – Мишель скривилась, – Фэ. А потом был куст и девушка.

– Такой… С синими ягодами?

– Именно.

– Хм… – протянул Сайлос, – Интересно.

– Откуда ты знаешь?

– Наверное, я видел такой же.

Они замолчали, обдумывая всё сказанное. После такого Сайлосу уже не хотелось сомневаться в пророчествах, слишком реалистично всё выглядело. Как там говорят? И среди грязи валяется золото. Хотя в случае дунклеровцев вернее сказать: "И среди болот валяется серебро". Только они ценили этот металл, который весь мир считал лишь жалким подобием железа. С другой стороны, прорицатели проводили жизнь, созерцая будущее и прошлое, что тоже в определённой степени тоже являлись всего лишь жалким подобием жизни.

– Мне кажется, в своё время мы всё поймём, – мудро изрёк мальчик.

– А мне кажется, что сейчас самое подходящее время, – Браво нетерпеливо дёрнула ногой, вскопав землю.

– Я ещё кое-что хотел обсудить, – сказал Элмас.

Мишель кивнула, показывая, что она готова слушать.

– Ты болела поганкой?

– Когда мне было восемь. Я заболела одной из первых. Точнее сказать, первой.

Смеясь, Браво подняла руки, словно бы её поймали на месте преступления:

– По словам нашей няни, я заразила всех в городе.

– Понятно… А…

Из палатки вышел Сандр. За разговором друзья и не заметили, что все уже успели получить своё предсказание. Сайлос хмыкнул, видимо, рубин показали только им с Мишель.

– И почему вас так долго мурыжили? – фыркнул Крейн.

Мишель с Сайлосом поднялись и подошли ко всем.

– Знаете, что она мне сказала? – продолжал возмущаться мальчик.

Все покачали головами.

– Какой-то бред! – он прочистил горло и начал декламировать,

– Когда загорится закат,

И когда потонет рассвет,

Зло в этот мир проскользнёт

Из каменных серых дверей.

Лишь ключ от сердец может мир защитить.

Страшитесь, ведь это никак не забыть.

Вам первым сигналом послужит луна,

Что красный свой свет прольёт над старградом.

Но это узреть сможет лишь маг,

От зла вам спасти его будет никак.

То зло подомнет под собой целый свет,

Захватит и разум, лишь в сердце ответ.

И то, что осталось от древних царей…

Сандр перевёл дыхание. И тут заговорила Ким:

– Послужит кинжалом, от тёмных когтей.

– Как? Откуда ты знаешь? – воскликнул Крейн.

– Мне сказали то же самое, – развела руками девочка.

– И мне, – подал голос Оскар.

– И главное, это не забывается! – возмутился Джереми.

Вскоре выяснилось, что это сказали абсолютно всем, кроме Сайлоса и Мишель.

– А в конце она сказала: напомни Сайлосу, – Рей метнул яростный взор на невольного виновника, – Боги никогда не дадут тебе того, кто сразу окажется твоим другом. Невозможно впервые встретить человека, который уже тебе знаком.

Глаза Браво округлились:

– Какого?

– Без понятия, – покачал головой Элмас.

Он судорожно пытался вспомнить, присутствовал ли кто-то в коридоре во время того разговора. Сайлос же специально оглядывался, чтобы никто их не подслушал. О его обмане с прыжком знала лишь Мишель, и этот секрет явно не заслуживал огласки.

В конце концов, Элмас пришёл к выводу, что посторонних в коридоре на тот момент не осталось. Однако ситуация от этого понятнее не сделалась.

– А что она всё-таки сказала вам? – прищурился Фред, – Вы там были дольше любого из нас.

– Она гадала нам по руке, – быстро ответила Браво.

– И нагадала долгую и очень, – Элмас усмехнулся, – Очень интересную жизнь. Она полчаса расписывала её во всех красках.

– А потом еще сказала, что нам суждено всегда держаться рядом, – закивала девочка.