Отец вынимает из нагрудного кармана рубашки клочок бумаги и отдает его Мише. Миша пихает бумажку в карман, берет со стола бутылку водки и выходит.
Пятая
Миша и Лиза на кладбище. Лиза сидит на скамеечке возле могилы и курит, Миша рассматривает надгробный камень.
Лиза. Ну и? Ты к нему пошел?
Миша. Да. Но не дошел.
Лиза. Испугался?
Миша. Ага. Я даже дом его отыскал, но не решился в дверь звонить.
Короткая пауза, во время которой Лиза смотрит на Мишу. Миша продолжает разглядывать надгробный камень.
Лиза. Мишка, а почему ты вообще такой ссыкун?
Миша (чуть помедлив). Не знаю. Может, гены. Они же… (указывает подбородком на надгробный камень) тоже испугались чего-то. Сдали меня в дом малютки. Хотя и не урод… и с умственным развитием вроде бы все… нормально.
Лиза. Ну, причин может быть много… (Кивает в сторону надгробного камня.) Это мать твоя?
Миша. Да нет. Просто кто-то.
Лиза. Я думала – мать.
Миша. Где мать лежит, я узнаю, когда к Лэму схожу. Если схожу. А я схожу.
Лиза. А прикинь, это на самом деле твоя мать. Вот смешно будет!
Миша. Ага. Очень.
Лиза. Как ее зовут хоть?
Миша. Маму?
Лиза. Не. Эту вот, которая здесь лежит.
Миша. Сейчас. Тут не очень разборчиво. Вязь дурацкая, не могли нормально написать – памятник все же… (Всматривается.) Смертина Ираида. Тьфу!
Лиза. Что такое?
Миша. Засада какая-то с этими именами. То Мефистофель, то Лэм, то теперь – Ираида вот. Смертина… Смертина, блин!
Лиза. А Мефистофель – это кто?
Миша. Это я.
Лиза. Да ну!
Миша. Ага. Мефистофель Лэмович.
Длинная пауза, во время которой Лиза смеется, а Миша смотрит на нее и молчит.
Лиза (отсмеявшись). Вот это прикол.
Миша. Какие-то сплошные чудовища вокруг. И сам – чудовище.
Лиза. Ну я-то разве чудовище? Лиза Иванова. Ничего чудовищного.
Миша. А отчество?
Лиза. Юрьевна.
Миша (помедлив). Ну да… нуда. От тебя вроде как можно не ожидать подставы.
Лиза. Конечно. Я же не Гриша.
Миша. Гриша – ладно… Вот Армен Борисович…
Лиза. А ты замечал когда-нибудь, что нашего Армена в точности как Джигарханяна зовут?
Миша. А что, он тоже – Армен Борисович?
Лиза. Ага.
Миша. Вот гад.
Лиза. Джигарханян?
Миша. Нет. Наш… то есть теперь уже – ваш… Армен. Понятно теперь все.
Лиза. Ладно тебе, Миш. Не расстраивайся так. Мало, что ли, рабочих мест?
Миша садится на скамеечку рядом с Лизой и молчит.
Гришка – дурак, а ты просто под горячую руку Армену подвернулся.
Миша. А ты почему меня не защитила?
Лиза. Ха. Скажешь тоже. Мне самой работа нужна.
Миша. Даты альтруистка!..
Миша и Лиза некоторое время молчат.
Лиза (толкая Мишу плечом в плечо). Миш. Ну Миш!.. Или как тебя теперь называть? Мефя? Тофя?
Миша. Сама ты – Тофя с Мефей…
Лиза. Да! Точно! Буду тебя Тофиком звать. Тофик! А, Тофик?
Миша. Я – Миша. И в паспорте так. А Мефистофель… был давно и потому не считается.
Лиза. Давай ты не будешь расстраиваться, ладно?
Миша. Я бы и не расстраивался, если бы ты меня раньше поддержала.
Лиза. Ну, работа… это работа. Там нельзя человеком быть. Съедят.
Миша. Там нельзя, а здесь, значит, можно. На кладбище.
Лиза. Хорошее место же. Спокойное. Никто тебе на мозг не капает. Если б ты меня в кафе какое позвал, то я бы еще подумала. Там живых много – шумных, глупых. Бр-р-р! А среди мертвых всегда хорошо и уютно.
Миша. Почему это?
Лиза. Потому что они максимально предсказуемые. Никаких подлянок – только мир и покой.
Миша (напевает). «Ты – некрофил, Лиза. А это значит… что не страшны тебе ни горе, ни беда…»
Лиза. Этче за песня? Сам сочинил?
Миша. Почти.
Лиза. Ниче такая. Забавная.
Миша. Ага.
Длинная пауза, во время которой Миша мычит себе под нос мотивчик только что спетой песенки, а Лиза улыбается и чертит на земле носком ботинка дуги и прямые линии.
Лиза. Ну ты догадаешься уже – или нет?
Миша. О чем?
Лиза. Ну блин, Миш. Ну ты же на кладбище. Рядом с тобой – красивая девушка. Ну, романтика же?
Миша. Ага. Типа того. И что?
Лиза. Да обними ты меня уже, наконец!
Миша. Серьезно?
Лиза. Ну а чего я тогда сюда приперлась? Просто так сидеть?
Миша. Ну… ладно.
Миша неловко обнимает Лизу одной рукой. Лиза, улыбаясь, кладет ему голову на плечо.
Лиза. Миш.
Миша. М?
Лиза. А вот скажи… У тебя на кладбище когда-нибудь… был?
Миша. Кто?
Лиза. Ну… ты не понимаешь?
Миша. Нет.
Лиза (высвобождаясь из объятий и отодвигаясь от Миши). Ай, да ну тебя…
Миша. Да кто? Нормально скажи, пожалуйста. Без намеков.
Лиза. Кто-кто… Секс.
Миша. Секс?
Лиза. Секс.
Миша. На кладбище?
Лиза. Ну да. А чего такого.
Миша. Ну… это как бы кладбище. Тут мертвецы. Рядышком совсем.
Лиза. Как будто бы им есть до этого дело.
Миша. Так, может, лучше сразу в морге?
Лиза (резко поворачиваясь к Мише). А что, ты можешь это устроить?
Миша. Тьфу, блин…
Пауза, во время которой Миша встает и подходит к надгробию.
Лиза. Ну а чего ты тогда звал меня?
Короткая пауза. Миша молчит.
Странный ты.
Миша. Кто бы говорил.
Лиза. Я – нормальная.
Миша. Ну да… ну да…
Лиза. Так что? Просто так звал? Потрепаться?
Миша. Нет.
Лиза. А что тогда?
Миша (помедлив). Тут такое дело… Лизон, можно я у тебя поживу недельку… или две. Пока не пристроюсь где-нибудь. Может, Лэм… Леонардович… возьмет к себе. Я ж ему сын все-таки.
Лиза. Недельку?
Миша. Ну… или две.
Пауза.
Лиза. Три дня, Миша.
Миша. Всего три?
Лиза. Три дня. Не больше.
Миша. Ну… хорошо. А можно спросить – почему?
Лиза. Почему не больше?
Миша кивает.
Потому что больше никто не выдерживает.
Лиза вынимает из внутреннего кармана желтоватую флейту, сделанную, похоже, из бедренной кости человека, подносит к губам, дует. Раздается гнусавый глухой звук. Лиза набирает в легкие побольше воздуха и с силой дует. Звук тот же, только гораздо громче. Миша некоторое время смотрит на Лизу, потом начинает танцевать.
Шестая
Миша и Армен Борисович сидят на большом диване в одной из больших комнат большой квартиры Армена Борисовича. Миша одет как обычно, Армен Борисович облачен в пушистый белый халат и пушистые белые тапки, на голове у Армена Борисовича— пушистое белое полотенце, закрученное в причудливый тюрбан. Перед диваном – стеклянный журнальный столик, на котором ничего нет.
Армен Борисович. Миша, ты сидишь на этом диване сейчас только потому, что Лизон очень за тебя просила. Ты понимаешь?
Миша. Да, Армен Борисович.
Армен Борисович. Но взять тебя обратно я не могу.
Короткая пауза, во время которой Миша смотрит в журнальный столик, а Армен Борисович смотрит на Мишу.
Выпьешь чего-нибудь? Есть скотч. Есть красное сухое. Миша. Только не водку!
