Мы с Валиком и Алисой заходили с правого фланга, Аверин с Лизой и Яной Дорофеевой пошли слева, а Кирсанов и Чагина решили забраться по поленнице на крышу и зайти через окно на втором этаже.

На удивление, прорваться внутрь оказалось несложно — я выцепил выстрелом каторжника, стоявшего возле окна, когда тот целился в Зимина, разбил стекло и буквально ввалился внутрь. Краем уха услышал, что на других участках тоже завязалась перестрелка. Только бы обойтись без потерь!

Оказавшись в домике, свернул направо и чуть не споткнулся о тело раненого студента. Никитский! Видимо, Федя пытался оказать сопротивление, но попал под раздачу. «Тур» оказался сильнее его таланта. Склонился над парнем и нащупал пульс. Скорее всего, жизненно важные органы не задеты, просто потерял много крови. Если поторопимся, сможем помочь.

Буквально краем глаза заметил шевеление, поднял голову и увидел впереди противника, который обнаружил меня секундой раньше и готовился выстрелить. Активировал талант, замедлил время, рыбкой нырнул вперёд и дважды выстрелил из положения лёжа. Не особо надеялся на успех, но стрелял только для того, чтобы заставить врага искать укрытие и не дать выстрелить.

К моему удивлению каторжник попятился назад и завалился на спину. Пытаясь удержать равновесие, он схватился за занавеску, но оборвал её и упал на пол вместе с ней, а затем зажал рану на груди. Один из выстрелов всё-таки попал в цель.

— Ты? — каторжник смотрел на меня, широко открыв глаза, когда я склонился над ним. — Этого не может быть! Я убил тебя несколько лет назад, а тело выбросил в реку! Ты не мог выжить!

— С этого места подробнее. Это ты был в числе тех, кто напал на особняк Чижовых?

— Да! — прохрипел преступник. — Я был там, но загремел сюда совсем за другое нападение.

— Кто заказал нападение на дом Чижовых?

— Не знаю, какой-то московский дом.

— Кто? — я заорал прямо в лицо преступнику и надавил на рану, отчего тот закричал от боли и едва не потерял сознание. Немного отдышавшись, он продолжил:

— Не знаю, хоть убей. И не могу знать. Эти люди работали чисто, через посредника, и замели следы. Тело посредника нашли неделей позже в сточной канаве. Я всего лишь исполнитель, пойми.

Каторжник не сводил с меня глаз и следил за реакцией на признание.

— Теперь ты убьёшь меня?

— Убить тебя? Нет, это было бы слишком гуманно после того, что ты сделал, тварь. Я ведь знаю что ждёт рецидивистов, наподобие тебя. Никелевые рудники. Оттуда не сбегают, потому что выход оттуда только один — вперёд ногами. Сколько ты там протянешь? Год, два? Зато будешь подыхать в муках, захлёбываясь собственной кровью и осознаешь, что заслужил такую участь. Валик, сюда! Здесь Никитский и раненый преступник. Я не хочу, чтобы этот подонок умер и избежал возмездия.

Валик подошёл к Никитскому и принялся возиться с ним, а я забрал пистолет каторжника и умчался наверх, потому как время поджимало. Если позволим этим негодяям опомниться, они непременно убьют заложников.

Какой же огромный этот дом! Тут с лёгкостью могли отдыхать десятка три охотников. Только на первом этаже было две дюжины комнат, в которых могли скрываться враги. Проверяя один из коридоров, заметил Аверина. Пётр лежал на полу в луже собственной крови и пытался зажимать раны на животе. Каторжник с ухмылкой вышел из своего укрытия и поднял пистолет, чтобы добить парня, но в этот момент сам получил пулю в голову. Аверин вышел из укрытия и небрежно взмахнул рукой, рассеивая иллюзию. Морской ёж на блюде! А я уже всерьёз решил, что Пётр смертельно ранен. Заметив моё замешательство, Ава улыбнулся и подмигнул мне, а потом скрылся в следующей комнате.

Как только я добрался до лестницы, сразу же поднялся наверх и едва ли не лицом к лицу столкнулся с Кисловым.

— Чижов? — на лице Платона читался неподдельный страх. — Откуда ты здесь?

— Пришёл спасать твою гнилую душонку. Где остальные?

— Они там!

Кислов махнул рукой вглубь коридора, откуда вышел.

— Оставайся здесь, внизу ещё опасно!

Крепче сжал «Тур» и направился вперёд. У меня оставалось всего пять патронов, но на поясе висел трофейный пистолет. Даже не знаю сколько патронов у него осталось в магазине — впопыхах не догадался проверить.

Впереди послышался скрип половиц, и я отпрянул в сторону, а в следующее мгновение сзади прозвучали выстрелы. Первая пуля пролетела буквально в паре сантиметров от моего уха, а вторая прошила ногу. От боли я на время потерял контроль и рухнул на пол, а когда поднял голову, заметил стоящего рядом Кислова.

— Вот мы и встретились в благоприятной обстановке! — произнёс Платон, наведя на меня пистолет. — Как же противно было созерцать твою мерзкую рожу весь этот год. Если бы не задание отца, я бы разобрался с тобой и Серафимовым в первый же день, но нельзя было привлекать внимание. Наконец-то настал момент истины, и я могу избавиться от тебя. Но сначала вот тебе за Университетскую площадь и полуфинал!

Кислов пнул меня в бок носком сапога и хищно оскалился.

— Не нравится? Это только начало. Я поджарю тебя на медленном огне и заставлю пожалеть о том, что ты перешёл мне дорогу.

Я бы мог активировать талант прямо сейчас и отмотать время назад, но решил сперва разузнать как можно больше. Потянулся к телефону и включил камеру.

— Кому ты пытаешься звонить, идиот? — рассмеялся Платон. — В этой глуши нет сигнала. Мы специально выбирали подходящее место, подальше от благ цивилизации.

— Мы? Ты заодно с каторжниками?

— Это они заодно со мной! — отрезал парень. — Ты можешь представить, чтобы кто-то бежал с северных рудников? Нет, нужно подкупить охрану, обеспечить беглецов транспортом, едой, одеждой, оружием… Сами они умрут через пару дней без еды и воды, если не окоченеют раньше. Но мы дали этим болванам шанс. Конечно, придётся их убить, когда всё кончится, но они сами виноваты — не стоило попадаться на горячем.

— Погоди, это ведь те самые люди, которые участвовали в нападении на дом Чижовых.

— Узнал? — улыбнулся Кислов. — Ты давно должен был присоединиться к своему паршивому семейству, но эти болваны не смогли сработать чисто. Там, на площади, я не знал кто ты, но потом отец мне всё рассказал.

Я едва держал себя в руках, и если бы не желание полностью разоблачить дом Кисловых, давно вернулся бы назад, чтобы прикончить Платона ещё у лестницы. Пусть ещё докажут, что это был мой выстрел.

— Зачем, Платон? Зачем тебе это всё? Учился бы в Москве, катался бы как сыр в масле…

— Какое твоё дело, чернь?

— Хочу понять зачем ты рискнул всем и решил запятнать честь семьи. Мог бы напрячь Никитского или Кучерова, им не впервой.

— Хочешь сделать нормально, сделай сам. Слышал о таком? У отца долгов на два миллиарда. Если кто-то узнает об этом, его бизнесу конец, мы просто не сможем расплатиться с инвесторами. Именно поэтому мы и пытались разорить Серафимовых — прибрать к своим рукам их бизнес и потянуть время.

— И как тебе поможет закрытие академии? Думаешь, кому-то станет от этого легче?

— Один влиятельный человек пообещал решить финансовые проблемы отца, если он поможет закрыть Арктическую академию. Понимаешь? Именно для этого я и приехал сюда. Там, где провалился этот самовлюблённый придурок Колмыкин, я добьюсь успеха. Это я отравил предсказателя на «Адмирале Седове», но ты вмешался и испортил ситуацию с миной. Сдать вас на посвящении и в финале турнира не составило труда — за меня всё сделал Елагин, причём, мне не пришлось даже его просить об этом — у него были свои мотивы. Весь год я упорно работал, подтачивая репутацию академии, словно червь, но каждый раз Гронскому удавалось выходить сухим из воды. Посмотрим, что он будет делать, когда я добьюсь успеха.

— Ну, пока ещё не добился.

— Шутишь? Пока мы болтаем тут с тобой, каторжники успешно отражают атаки студентов академии. Гронскому не простят смерть десятка студентов. Но самое главное — император не простит ректору гибели особы императорских кровей. Татьяна Арская, слышал о такой?