— Мы находимся у бухты Воскресенского, чуть больше трёх сотен километров от города. Нос судна и правый борт зажаты льдами, пытаемся дрейфовать к Диксону, но впереди видим большое скопление льдов!

Ледокол мы ждали до утра следующего дня. Уже после восхода солнца над горизонтом с юго-запада появился огромный ледокол «Сибирь». Этот гигант с лёгкостью разбивал льдины, которые неосмотрительно попадались у него на пути. Поравнявшись, капитаны кораблей обсудили план по спасению «Адмирала Седова» из ледяного плена. Все студенты и преподаватели перебрались на палубу ледокола, а на экспедиционном судне остались только члены экипажа.

— Пашка! — закричал Родион, увидев офицера, который руководил эвакуацией пассажиров «Адмирала Седова».

— Не Пашка, а старший помощник капитана Павел Владимирович Серафимов! — отчеканил офицер и улыбнулся.

— Ничего себе! Нет, вы видали? Уже до старпома дослужился!

— Рад видеть тебя в добром здравии, братец, — сменил тему Павел. — Выходит, тоже не выдержал груза ответственности и сбежал из-под отцовской опеки на север?

— Удивишься, но нет. Меня в академию отправил отец. У него ведь теперь вся надежда на нового наследника.

— Это на кого?

— У тебя скоро будет ещё один брат, — ухмыльнулся Родион. — Хотя, откуда же тебе знать? Ты уже года три, как не интересуешься делами нашего дома.

— Вообще-то я отправляю телеграммы каждый месяц, когда мы заходим в порт. Разве они не доходят?

— Видимо, отец их сжигает ещё до того, как они попадают в наш дом. Знаешь, он до сих пор сердится. Хотя, думаю, после рождения нового наследника он оттает. Ты бы заглянул в гости когда-нибудь…

— Неа, рассоримся окончательно, — мотнул головой Павел.

— Да плевать на отца, мать сильно переживает. Может, на зимних заглянешь?

— Шутишь? Для ледокола это время самое сложное. Полно работы, да и на зимовку нужно стать удачно. А вот летом — другое дело.

Поговорить толком не удалось, потому как у Павла было полно работы, но всё равно Родион ходил по палубе корабля довольный и при каждом удобном случае говорил, что его брат — старший помощник капитана на этом ледоколе.

Определив свои вещи в свободной каюте, я направился в кают-кампанию, где коротали время не только студенты, но и преподаватели. Мира слушала аудиокнигу, но я не стал мешать, потому как её окружала компания девчонок. Вырвать девушку из цепких рук подруг вряд ли бы получилось, не спровоцировав волну сплетен. Помахал рукой Градской и направился дальше, в самый угол, где устроился наш биолог.

— А, Чижов? Пришли полюбопытствовать, что интересного мне удалось отыскать на островах? — Куксин разложил на столешнице свою коллекцию собранных образцов трав и сейчас раскладывал их в пучки. Некоторые травы уже находились в колбочках, а из них выделялись настойки.

— Пётр Николаевич, а вы чем занимаетесь?

— Классифицирую собранный материал. Подумать только! У этих трав столько свойств. Видимо, вы невнимательно слушали мою лекцию на Котельном. Вот это, к примеру, отличное снотворное лекарство, но если смешать его с пыльцой вот этого жёлтого растения, получается сильнейший яд, который даже целителям будет сложно вывести из организма.

— С летальным исходом?

— Помилуйте, Чижов! Чтобы добиться летального исхода, нужно принять огромную дозу этого яда. А вот одна ложка способна вызвать сильный снотворный эффект и мощную интоксикацию.

— Как у предсказателя с «Академика Седова»? Пётр Николаевич, а кому вы говорили о свойствах этих растений?

— Помилуйте, Чижов! Вы всерьёз считаете, что кто-то мог дать предсказателю целую ложку этой настойки?

— Я лишь предполагаю, Пётр Николаевич, и хочу понять почему мы едва не подорвались на мине. Профессор, пожалуйста, присматривайте тщательнее за своими настойками и образцами с Новосибирских островов. Очень бы не хотелось, чтобы они попали в плохие руки.

Оставил Куксина одного и направился на капитанский мостик, где пропадал Платонов. Думаю, Георгий Максимович должен узнать об этом. Направляясь к Платонову, чтобы поделиться своими мыслями на счёт произошедшего в проливе Вилькицкого, я невольно попал на обсуждение этой ситуации между капитанами и самим генералом.

— Откуда здесь могла взяться мина? Это ведь судоходный пролив! Это скандал! А если бы мы напоролись на неё? Мы бы даже на спасательные шлюпки не успели погрузиться, а две сотни студентов оказались бы в ледяной воде. Понимаете, сколько жизней забрала бы обычная нелепая мина?

— На счёт спасательных шлюпок вы погорячились, шлюпки мы бы успели спустить, — возразил капитан «Адмирала Седова». — А вот большинство студентов пришлось бы действительно вылавливать из ледяной воды. Кто знает, успели бы мы дождаться помощи с других кораблей или нет?

— Этот инцидент мы подробно разберём на высшем уровне. Думаю, в министерстве военно-морского флота нам должны дать ответ как мина оказалась в тех водах, ещё и в таком узком проливе. Информацию уже передали, ближайший патрульный эсминец расстреляет опасную мигрирующую мину с безопасного расстояния.

— Слушайте, а как вообще так вышло, что ваш предсказатель слёг с отравлением? Удалось выяснить что за вещество послужило виной этому событию?

— Целители разводят руками, — отозвался Платонов. — Говорят, что это какой-то принципиально новый яд.

— Очень странные совпадения. Отравление предсказателя, мина посреди пролива оказалась именно в тот момент, когда вы проходили рядом. Никак иностранная разведка поработала.

— Чижов? Вот тот самый парень, который спас наш корабль. — Георгий Максимович, наконец, заметил меня, греющего уши у входа на капитанский мостик. — Молодчина, что вовремя заметил опасность, но давай с тобой поговорим позже! И закрой плотнее дверь с той стороны!

— Георгий Максимович, я как раз на счёт…

— Позже, Чижов!

Повторять второй раз не пришлось, Платонов ясно дал понять, что мне не место на совещании. Что же, пусть пеняет на себя, если драгоценное время будет упущено. Платонов сказал, что в теле предсказателя отыскали новый яд? А вот мне кажется, что не новый, а хорошо забытый старый, который сотни или тысячи лет не использовался на материке. Уже на следующий день я всё-таки смог выловить вечно занятого Платонова, который выслушал мои слвоа, кивнул и поблагодарил за ценную информацию.

На обратном пути мы не заходили ни в Диксон, ни в Нарьян-Мар. Высвободившись из ледяного плена, корабль проследовал за ледоколом прямиком в Мурманск.

Видимо, судьба решила, что с нас приключений достаточно, потому как на одиннадцатый день нашей экспедиции мы вернулись обратно. В порт мы зашли уже вечером, поэтому ни о какой учебе не могло быть и речи, а впереди был один учебный день, за которым следовали выходные. Несмотря на яркие эмоции от экспедиции и массу событий, больше всего по прибытию в город я радовался тому, что приму душ и посплю на нормальной кровати. А с Гронским поговорю позже. Нужно понять кто постоянно вставляет нам палки в колёса.

С возвращения из экспедиции прошла неделя, и жизнь понемногу вернулась в прежнее русло. Занятия в академии возобновились с новой силой, а на парах по биологии, геологии и истории нас ждала куча материала по Новосибирским островам с обновлёнными данными. Преподаватели обработали собранный материал и спешили поделиться с нами новыми знаниями.

Несмотря на мрачные прогнозы Платонова и Гронского, после экспедиции забрали документы всего три человека. В принципе, лучше сейчас, чем терять здесь целый год и понять, что это не твоё.

К нашему возвращению обгоревшие останки общежития снесли и убрали с территории академии, и уже заложили фундамент новой постройки. По обещаниям строителей, грунт должен немного просесть под нагрузкой, поэтому раньше весны, или даже лета следующего года общежитие сдать в эксплуатацию не получится. От временных бараков Гронский решительно отказался, сославшись на высокую опасность такой конструкции и непривлекательный внешний вид. Зато на базе учебного корпуса открылась комната для совместной работы, которую среди студентов тут же окрестили гостиным двором или просто гостиной. Здесь можно было найти удобный уголок, чтобы поработать, или посидеть компанией за настольной игрой. Отдельный столик предназначался для перекуса.