Заражение в лаборатории произошло стремительно, они только начали собираться в дорогу, когда за ними выдвинулась колонна из лагеря, как вдруг в одном из отделов послышались крики. Насте в каком-то смысле повезло, она в этот момент работала в лаборатории в конце коридора, а когда увидела, что по коридору носятся разъярённые коллеги, успела заскочить в эту подсобку. Вход отсюда перекрывался усиленной дверью, и стёкла были затянуты специальной плёнкой. Не то чтобы отсюда был выход наружу, но здесь было окно и по протоколу, нужно было обезопасить помещение, рядом с которым непосредственно проводились опыты. Если бы у Насти так стремительно не сработал инстинкт самосохранения, то она успела бы схватить препараты, которые помогли бы ей безболезненно переступить черту, отделяющую жизнь от смерти. Но увы, теперь оставались только либо заострённые края колб, либо прыжок в бездну.

Настя ещё раз глянула на тонкую полоску синего неба, видневшуюся из-за мутной тонировки, нашла в себе силы обернуться назад и посмотреть, как по полностью замазанному кровью стеклу елозят пальцы и ладони заражённых и громко произнесла:

– Соберись, тряпка. – всхлипнула она. – Тоже хочешь выглядеть как они? Это не секси. – попыталась подбодрить себя девушка и зашлась рыданиями.

Настя подошла к лабораторному шкафчику, трясущимися руками открыла его, вытащила одну из колб и легонько стукнула по железному каркасу стеллажа. Стекло сразу посыпалось, острые зазубрины позолотил пробравшийся сюда луч солнца, и Настя вдруг увидела, что на пол из-за стеллажа выпала кем-то припрятанная пачка сигарет.

– Подарочек. – судорожно сглотнула девушка и, подобрав неожиданную находку, нащупала внутри ещё и зажигалку. – Как драматично, сигаретка напоследок.

Настя открыла окно, вдохнула свежего воздуха и, сжав сигарету губами, попыталась запалить пляшущую в непослушных пальцах зажигалку. Вдруг взгляд её остановился на большом военном грузовике, который ехал в толпе заражённых и зачем-то упорно пробирался к глухой стене. Но самое главное – машина ехала прямо под её окна и сейчас девушке было необходимо, чтобы её заметили, потому что это был единственный шанс на спасение. Настя швырнула в окно сигарету, сгребла с полки колбы и стала методично бросать их в корпус машины. Автомобиль наконец остановился, люк дёрнулся и пополз в сторону, и оттуда показалось удивлённое мужское лицо.

– Вы зачем нас сюда привели!? Здесь же тупик!? – заорал он.

– Спасите меня! Пожалуйста! – закричала Настя в ответ. – Внутри здания произошло заражение, я осталась одна, но они вот-вот прорвутся ко мне. Я прошу вас, не бросайте меня!

– Погоди-ка милая, – закричал Немец, – ты что совсем одна!? Мы же за учёной братией ехали.

– Люк, люк, – истерически заорала Настя, когда увидела, что один из долбиков начал быстро ползти по лесенке на крышу машины, – закройте люк!

– Не боись. – отмахнулся Немец и метким выстрелом в голову отбросил заражённого. – В здание не пройти?

– Нет. Мы работали только в этом отсеке, все остальные давно были закрыты, но когда вы за нами выдвинулись, что-то произошло. Слушайте, они почти уже высадили дверь, здесь комната два на два, они сразу меня прикончат! – испуганно заорала Настя, когда услышала натуженный треск стекла.

– Как тебя оттуда снять-то? – пробормотал Немец, оглядывая отвесную стену. – Я летать-то не умею. У тебя там может верёвка есть? – крикнул он.

– Ага, и мыло! – гаркнула в ответ Настя. – Ну миленькие, пожалуйста! – орала она, потому что увидела, что стекло уже держится только на плёнке, которая пока ещё оставалась в пазухах двери.

– Лёха, – подал голос Суслик, – я паркуром увлекался. Могу попробовать её оттуда снять. Есть несколько уступов, смогу забраться. Под твоим сиденьем верёвка есть, оттуда только на ней сможем слезть. Ты садись за руль, – сказал он Немцу, – а вы, товарищ полковник, – он глянул на Толоконникова, остановившимся взглядом смотревшего на рацию, – дежурьте у люка.

– Что? – спросил Толоконников.

– Девушку надо бы спасти. – меняясь местами с Сусликом, сказал Лёха.

– Какую? – потряс головой Толоконников. – Надо быстро всех забирать и в лагерь. Там нападение. Нужно связаться с машинами, которые поехали в обратный путь. Сейчас сообщение пришло.

– Да твою ж, – скрипнул зубами Немец. – Но мы же не можем её здесь оставить.

– Кого? – Михаил вопросительно посмотрел на мужчину.

– Ёперый театр, товарищ полковник, ну вы как-то очнитесь. Вон девушка в окне торчит, одна спаслась, остальные уже зомбанулись. Суслик, иди уже, пока они её не слопали. Симпатичная вроде, жалко будет.

Суслик быстро выпрыгнул на крышу, чёткими выстрелами обезвредил двух долбиков, лезущих на капот, двинулся вперёд и стал карабкаться по стене, выискивая опытным взглядом только ему видные уступы.

– Привет. – добравшись до Насти, молодой человек блеснул улыбкой. – Ну, пошли?

– Куда? – всхлипнув спросила девушка.

– Туда, – цепко держась за раму и еле умещаясь носочками босых ног на крошечном уступе, сказал он, – только обувь сними, а то не сможешь здесь стоять.

– А там есть где стоять? – Настя, всегда боявшаяся высоты, просто представила себе, что сейчас ей придётся переступить подоконник и буквально зависнуть в воздухе.

– Тебя как зовут?

– Настя.

– Настя, там за твоей спиной, абсолютно недружелюбные ребята. Если они прорвутся, то мы не сможем уйти, мы просто упадём. Не разобьёмся, но поломаемся. Медицина сейчас ни к чёрту, так что давай просто аккуратно спустимся. Просто доверься мне.

Настя коротко кивнула, скинула тесные туфли и, занеся ногу над подоконником, на короткий миг обернулась. Именно в этот момент плёнка лопнула, и множество рук сразу стало рвать её, пытаясь наконец достать лакомый кусок живой плоти.

– Спокойно. – мягко сказал Суслик. – Успеем.

Настя даже не понимала, как она стоит на декоративном бортике, она просто смотрела в большие карие глаза мужчины и старалась не дышать.

– А теперь, – Суслик подвинулся к ней поближе и вдруг железной хваткой уцепился за талию девушки, – обними меня за шею.

Настя прижалась к мускулистому телу, вдохнула тёплый аромат и прикрыла глаза, если они и разобьются, то хотя бы она будет не одна.

– Не, Настя, не выключайся из процесса, помогай мне.

– Как? – она посмотрела на него.

– Не кричи. И стой здесь. Держись за подоконник.

В следующую секунду Суслик обмотал её талию припасённой верёвкой, глянул в раскрытое окно и поморщился, увидев, что надёжно можно закрепиться только за ручку двери, где долбики с горловым рычанием рвали плёнку. Суслик вздохнул, прыгнул внутрь, подхватил один из стеллажей и на несколько минут смог заткнуть им прореху. Мужчина намотал верёвку на ручку, выскочил за окно и, обмотав руку тряпкой, крикнул:

– Мужики, ловите нас.

Он оттолкнулся ногами от стены и под истошный визг Насти полетел вместе с ней, пропуская через неплотно сжатую ладонь верёвку.

Толоконников, выбравшись на крышу машины, распинал особо назойливых зомби, поймал пролетающую мимо парочку и, затормозив их, глянул вверх.

– Быстро внутрь, сейчас посыпятся. – гаркнул он.

И как только они успели захлопнуть люк, на машину и правда стали падать тела в белых халатах.

– Это был руководитель отдела. Степан Григорьевич. – сдавленно сказала Настя, когда о лобовое стекло ухнулось и разбилось тело.

– Ну, что ж, приятно было познакомиться, – сказал Немец, счищая остатки Степана Григорьевича с лобового стекла. – Давайте выбираться, ребята. Похоже, база ёк.

– А зачем ты просила нас сюда приехать? – спросил Толоконников.

– Я? – невидящим взглядом посмотрела на него Настя. – Я даже не знала, что вы сюда доехали.

Вечер густо замазывал чернотой следы уходящего дня, небо неожиданно расколола молния, и через несколько минут на землю обрушилась завеса холодного ливня. Олька неподвижно сидела в машине и, прижавшись лбом к стеклу, смотрела в темноту. У неё уже не осталось сил плакать и думать о том как там Волька и Мединский, которые за последнее время стали для неё самыми близкими людьми. Ещё был кот Пуговичка, но она о нём уже не думала, это было слишком больно. Перед её глазами до сих пор плясала картинка, когда из-за спора двух подвыпивших мужиков – сможет ли кот вылезти из печки через дымоход – Пуговичку бросили в печки прямо в пылающие угли, а её заперли в кухне, и она не могла выбраться наружу, чтобы хотя бы добить животное и прекратить его мучения. Конечно, бывший начальник лагеря, который стал теперь во главе военизированной группировки, жёстко наказал мучителей кота, потому что он прекрасно понимал, что издеваться над человеком, который отвечает за качество пищи, не самая лучшая идея. Но Пуговичку было не вернуть, да и Ольку после инцидента больше до кухни не допускали, боялись, что повариха не простит им кота и будет мстить.