— Все равно скажи, — попросил я.

— Кажется, они используют эту сферу, чтобы вернуть к жизни Шаргана. Зейн Ворлиар станет сосудом. Наверное, так же как они проделывают это с людьми, превращая их в Неспящих.… Кройц говорил об этой сфере. Он говорил, что все свершится только тогда, когда артефакт будет собран. Что без него им не достичь целей. Еще они что-то говорили о древнем послании. Неспящая — иногда она входит в транс и может общаться с Шарганом. Они уверены, что Шарган жив и его можно вернуть в мир живых.

— И Ворлиар? Он готов собой пожертвовать? Не поверю!

— Нет, я тоже так не думаю. Мне кажется, Кройцы его используют. Император им нужен лишь для того, чтобы возложить Виреборн к ногам Шаргана.

— Шаргану, насколько мне известно, не нужен Виреборн. Все, чего он желает, истребить планету от людей.

— Возможно, за тысячи лет в небытие он изменил свое мнение? Я думаю, что только благодаря тому, что жрецы культа Неспящих сумели договориться с Кройцами, возвращения Шаргана в Адару стало возможным. Я слышала, что как-то Кройц сказал моему отцу: «Он почти ничего не решает, пусть думает, что он властитель. Вскоре его место займет истинный господин Адары». Но, может, я не так поняла. Возможно, он не имел в виду перемещение Шаргана в тело Ворлиара. Может он имел в виду обряд, который вернет Шаргана к жизни.

— Одно едва ли лучше другого, — мрачно подытожил я и принялся размышлять вслух: — Если это так, возможно Ворлиару достаточно узнать об их планах…

Линетт сделала страшные глаза и закачала головой:

— Он тебе не поверит! Это ничего не решит. Нужно уничтожить этот проклятый артефакт — только так мы сможем избежать грядущих бед.

Здесь я с ней был согласен. Знает Ворлиар или нет, это и впрямь ничего не решает. Откажется он, найдут на его место другого. А вот артефакт, способный вернуть Шаргана с его идеями по истреблению человечества — это действительно проблема.

— Где находится артефакт? — спросил я.

Линетт грустно покачала головой:

— Во дворце артефакта нет. Жрецы культа Неспящих охраняют сферу, но где они ее прячут, я не знаю. Думаю, у них должен быть храм или что-то подобное — место силы. Жрецы приезжают во дворец и всегда уезжают. Иногда с ними уезжает Неспящая, но большую часть времени она проводит во дворце с Ворлиаром. Она за ним присматривает.

— Хорошо, значит, нужно найти эту сферу. Есть еще что-то важное, что ты узнала?

Она с готовностью кивнула:

— В скором времени Ворлиар собирается объявить о группе магов предателей, которые якобы желали захватить власть и ввергнуть Виреборн в войну и голод.

Я вопросительно вскинул брови.

— Они собираются убить всех многогранников, которые откажутся стать Неспящими. Они готовят армию для Шаргана, им нужны только избранные, только те, что достойны его силы. Боюсь, будет много смертей, очень много. Им не нужны все маги — только самые сильные. Весь орден Теней уже готовят к Красному обряду. Далеко не все его переживут. Некро-мастера следующие на очереди.

— Это много объясняет, — протянул я. — Вот только не пойму, почему он просто не прикажет присягнувшим стать Неспящими?

— Нельзя, не сработает. Маг должен этого хотеть. Если просто приказать — зря растратить силу тера-демона. Ты знаешь, как проводят обряд?

Я покачал головой. Никто этого не знал, по крайней мере, раньше Неспящие не топтали виреборнийскую землю и не проводили свои проклятые обряды при свидетелях.

— Жрецы убивают тера-демонов и переносят их энергию в тело мага. Если маг силен и желает слияния, он становится Неспящим, если нет — умирает. Раньше им для этих целей подходили и простые люди, но теперь этого мало, такие Неспящие слишком слабы.

Теперь стало ясно, почему Ворлиар казнит всех предателей и даже не пытается допросить. Для него в этом просто нет нужды. И потому его совсем не беспокоит сопротивление. Он уверен, что вскоре это самое сопротивление попросту исчезнет, как и все многогранники.

Я думал, у нас еще есть время. Будет хотя бы месяц или два, но оказывается, у нас нет и двух недель.

— Кое-что еще, — сказал я. — Ты знаешь, где надзиратель Эмбридж держит ключи от оков пленников?

Линетт призадумалась, затем ответила:

— Я ни разу не видела этих ключей, но могу предположить, что они или в его кабинете, или в комнате.

— Где находится его кабинет и комната?

— В небесной башне, первый ярус — две первые двери. Но, эти два яруса полностью занимают Неспящие. Лучше к ним не соваться.

— Возможно, там они прячут и сферу? — предположил я, вспоминая попутно в каких помещениях есть потайные выходы, а в каких нет.

— Нет, не думаю, — уверенно сказала Линетт. — Сфера всегда при жрецах, а сейчас во дворце нет ни единого жреца.

Я кивнул, возможно, она была права, да и обойти все покои Неспящих на двух ярусах, чтобы это проверить, я не смогу.

— Мне пора, — сказал я Линетт, но она тут же ухватила меня за руку, явно не желая отпускать.

— Я останусь с тобой, позволь мне остаться! — умоляя, уставилась она на меня.

Я покачал головой и ответил:

— Я — Теодорес Магнус Девангер, единственный наследник Виреборна и Флорентийских островов. Ты носишь адамантийское дитя рода Девангер, и это обязует меня, чтящего законы и обычаи Виреборна, а так же моего рода, исполнить свое обязательство. Нарекаю — отныне ты мне жена, а дитя твое — наследник престола Виреборна. Таково мое слово — мое слово закон, и значит, всем и вся считать его истиной.

Линетт вздрогнула.

Я протянул ей руку, призывая к огню. Подчиняясь словам родового заклинания, на моей ладони вспыхнул символ рода Девангер.

Несмело Линетт вложила свою ладонь в мою и преданно уставила на меня полных слез широко распахнутые глаза.

Я прижал свою ладонь к ее. Линетт не вскрикнула и даже не дернулась. Не отпуская ее руки, я призвал к целительству и заживил ожог, но не до конца — тонкие линии герба: многогранный щит и меч, украшенный виноградной гроздью, — теперь навек останутся на ее ладони, как подтверждение того, что теперь и она Девангер.

Линетт отняла руку и зачарованно принялась рассматривать свою ладонь. Вероятно, для нее это было слишком неожиданно. Конечно, едва ли каждая девушка мечтает выйти замуж в пыльных и темных застенках дворца, но и мы не в том положении, чтобы устраивать пышную брачную церемонию с гуляниями на неделю.

— Ваше Величество, — едва сдерживая слезы и улыбку, Линетт прижала руку к груди и присела в поклоне.

— Ваше Величество, — ответил я и тоже поклонился.

Какое-то время мы просто стояли молча, давая друг другу прийти в себя, перевести дух и осознать произошедшее, а после я сказал:

— Теперь тебе пора. Ты, как я уже говорил, перенесешься в безопасное место. Ты будешь не одна, там будет барон Марк Дерей. Он тот еще засранец, но сбежать ему не позволят. Приглядывай за ним. И запомни, главное — сберечь наше дитя. Мы встретимся, как только вернем Виреборн и мир в Адару.

Линетт утерла слезы и кивнула. Как супруга, она не смела меня ослушаться.

— Пообещай, — вдруг сказала Линетт, взяв меня мягко за руку, — пообещай, что не станешь убивать Густава.

— Я не стану этого обещать, прости.

Линетт горько всхлипнула, заставив меня отвернуться. Я не бессердечный, но женские слезы редко могли меня разжалобить.

Нет, детей убивать не в моих принципах, но Густав не ребенок — он на шестнадцать лет старше Теодореса, которого намеревался убить Ворлиар. И я давно уяснил, что на войне милосердие к врагу порой приводит к личным утратам и большим сожалениям. А я теперь мог с уверенностью сказать, что война уже началась. Давно началась. Мы практически опоздали. Теперь пора нанести первый удар. Ворлиар должен быть морально подавлен и изнеможён горем и бессилием перед судьбой.

Я подозвал Тунайта, парень спешно подошел.

— Ты должен вернуться с ней, — сказал я.

— Нет. Сил хватит только на нее, — уверенно заявил он.

Я вперил в него испытующий взгляд: