Он снова вплел в свою речь подобострастные обороты. Райя выжидающе уставилась на него, Мантия кашлянул.

– Конечно, мне пришлось вмешаться к концу собрания, но, по-моему, никто не был против. Болтовня Хейзела… Даже в сухих цифрах Роже порой больше смысла, сколько золотых будет потрачено на очередной карнавал. Гораздо важнее то, о чем Хейзел не говорит, а это вам и предстоит выяснить.

– Думаете, он что-то скрывает?

– Или скрывают от него. Хейзела интересует только количество тарелок на столе во время обеда, и на это его навыков счета хватит, но не более. Всю остальную информацию он получает от подчиненных.

– На собрании вы выступили не по просьбе владыки?

– Решили засыпать меня вопросами? Пусть будет так. Как вы могли заметить, на собраниях я предпочитаю наблюдать. Заметил за вами то же свойство. И поэтому мое слово имеет вес – в редкие моменты, когда мне есть, о чем высказаться. Владыка знает об этой моей особенности, поэтому без капли удивления переключил свое внимание на Фарот. После собрания мы с ним побеседовали, и он остался доволен моей аргументацией. Дальше дело за вами.

Они помолчали. Райю озарила догадка.

– Если поставки нарушены уже около года, вы, разумеется, были в курсе все это время?

– И снова вы мне льстите. Да, многие новости я узнаю раньше других. Но есть и множество других дел, помимо наблюдения за поставкой рун в столицу. Я, знаете ли, сторонник старого доброго огня, как для готовки, так и для обогрева. Не говоря уже об оружии. Руны каждый день дарят нам поразительные открытия, хотя обычное железо все так же безотказно.

– Думаю, эту новость вы узнали тоже раньше других.

– Вы правильно думаете. Я стараюсь отработать каждый золотой, который получаю из городской казны.

– Вы могли упомянуть об этом ранее, только на прошлой неделе было еще два собрания. Обсуждалась просьба Хослоу по увеличению бюджета на рунное вооружение и снижение урожая из-за жары. На первом вы не присутствовали, а на втором промолчали. Ждали, но чего? Единственное, что приходит мне на ум, – мой отец был свободен. В конце недели он получил направление в Розарию.

Он склонил голову.

– Ваша проницательность делает мне честь.

– Значит, не отрицаете. Хотели, чтобы владыка отправил именно меня. Почему?

– Хотел, чтобы на проблему взглянули по-новому. Такой ответ вас устроит?

– Не совсем. Я благодарю вас за откровенность, и все же порой ваши ответы лишь добавляют загадочности.

Кривая улыбка вернулась.

– Ваш отец – хороший дипломат с огромным опытом. Почти сорок лет на благо Аргента, если я не ошибаюсь? Если завтра какой-нибудь лорд северных земель начнет бить кулаками по столу, то вашего отца можно отправлять к нему в замок в гордом одиночестве. Обратно он вернется с дарами для владыки и северной клятвой преданности. Всегда нужен человек, который улаживает конфликты и налаживает связи. И ваш отец делает это крайне успешно, но всегда одинаково. За сорок лет у него выработались определенные привычки. Злому псу – бросить кость, пугливую лань – приласкать, гордому орлу – поклониться. Вам же предстоит приласкать злого пса. Так, чтобы он этого даже не понял и не откусил руку в процессе.

Райя нахмурилась.

– Вы сгущаете краски. Ни для кого не секрет, что люди подворовывают, это происходит на всех уровнях. В Фароте кто-то попытался откусить больше, чем следовало. Он обратил на себя наше внимание и теперь поплатится. Но я не планировала засовывать руку в собачью пасть.

– Если по приезде к вам в ноги бросится местный привратник и покается, что отправлял часть рун на сторону, то по возвращении в столицу я пришлю вам в покои бутылку вина. Но в ответ попрошу вас об ответной любезности. Когда вы вспомните этот разговор и поймете, что мое беспокойство имело под собой основу… Прошу вас постучаться в мою дверь и изложить свои опасения, а лишь потом отправиться с докладом к владыке. И да, я пью только красное.

Тени удлинились. Солнце почти скрылось за городской стеной. Райя покачала головой.

– Отец бы на такое не пошел, он ставит владыку даже выше семьи, так мне казалось в детстве. Теперь-то я понимаю, что иначе было нельзя. Или можно? Спасибо за приглашение, но если вы хотите, чтобы я постучалась в вашу дверь, то, может, дадите мне подсказку?

– Наш с вами разговор – уже подсказка. Обычно я не веду бесед с юными девушками в дворцовых садах. В другие дни мои собеседники куда уродливее, а обстановка – гнетущая. Поэтому прошу отнестись к вашей миссии с предельным вниманием. Но если вы просите большего… По прибытии в Фарот найдите время на частную прогулку. В получасе пути от городской стены, в восточной части города, вы найдете таверну «Кошачий двор». Надо сказать, напитки там чудесные, хоть простуду лечить. А во время заказа между делом передайте трактирщику привет от дедушки Фрея, за его здоровье можно не беспокоиться. Мужчина за стойкой будет рад услышать подобного рода новости. Думаю, в ответ он расскажет много интересного о происходящем.

Морн снова сложил руки за спиной, словно показывая, что разговор подходит к концу. В процессе они обогнули южную часть сада и поравнялись с воротами, ведущими в главное крыло. Сутулый мужчина покачался на пятках, прокашлялся.

– Не смею больше отнимать ваше время, позвольте лишь уточнить: юная девушка, беседу с которой я так грубо прервал ранее, – она отправится с вами?

Неожиданный вопрос поставил Райю в тупик.

– Конечно. Фиона – моя камеристка, и, несмотря на юный возраст, она отлично справляется. На ее плечах вся организация: как до начала поездки, так и в процессе нашего путешествия. Этот вопрос должен меня обеспокоить?

Черная мантия отрицательно мотнул головой и улыбнулся.

– Напротив, хотелось удостовериться, что в дороге с вами будет друг. А теперь… Желаю удачи!

Он повернулся на каблуках, взметнулись в воздух полы мантии, и глава тайной службы скрылся в дверях.

– Давай, выходи!

Гвардеец для наглядности постучал по клетке металлической рукой. Решетка отозвалась глухим гулом, редкие песчинки осыпались на землю. Рик оттолкнулся руками, свесил ноги и встал на твердую землю. Следом вылезли Долан, Альбус и Крид, клетка опустела. Стражник ткнул рукой в сторону.

– Постройтесь!

Юноши проковыляли на затекших ногах в указанное место, встали в ряд. Все молчали. Из оставшихся двух клеток на них смотрели бывшие спутники. По унылым лицам можно было легко прочитать их мысли. Эти клетки отправятся к столице, значит, еще минимум неделя в пути… Неделя тряски и сна на скудном пучке соломы. Правда, там их ожидают те же рудники, но уже столичные, а любой сидевший в клетке в своей голове оттягивал момент каторги как можно дальше.

Во время последнего броска, на рассвете, стражники, не стесняясь, обсуждали, кого оставят возле Фарота. Спорили так, словно юноши были грузом, который каждому гвардейцу приходится тащить на плечах.

– Я правлю эту клетку уже больше клятого месяца! А вы прицепились всего пару недель назад, вот и следи за юнцами! Потерпишь неделю, не развалишься, у меня уже задница приняла форму скамейки, сил нет!

Гвардеец, сидящий на козлах повозки, обиженно сопел, но возразить не мог, третья клетка присоединилась к ним в середине пути. На второй повозке стражник возмущенно махал руками и атаковал в ответ:

– Мы-то одинаково едем! Ну ты удумал – я, значит, при юнцах, а ты всю неделю не при делах, рядом поскачешь?

– Мою клетку первой заполнили, лошади уже с трудом тянут!

И так почти час. Капитан сначала не вмешивался, ехал во главе, не сводя взгляд с приближающихся стен. Затем резко прервал перебранку:

– Сгрузим первых. Рыжий, – он кивнул на Долана, – катается с нами почти два месяца, я уже сам поседел за это время. Всегда сгружают того, кого первого подсадили, развели тут. А ты, – он перевел взгляд на второго спорщика, – доведешь до столицы, не развалишься. И, напомню, вы тут все должны за ними приглядывать, а не о девках мечтать и по сторонам смотреть.