К испугу Веры добавилось недоумение, и Дима понял, что придётся пояснять.

— Эфир — это аббревиатура: Энергетическая Функция Искусственного Разума. Людям известны как ангелы. Царевна-Лебедь… — тут он задумался. — Ну, это моя личная ассоциация сущности Звёздного Разума. Уж больно похожа она на сказочный персонаж: «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Правда, косу с месяцем она где-то потеряла, но звезда во лбу — самая натуральная.

Вера кивнула, словно бы говоря: знаю такую. Но, судя по неизменной растерянности, она не только не знала, но и ни черта не понимала из сказанного. Дима дополнил:

— Может ещё преображаться в рыжеволосую девушку с веснушками. Примерно двадцатилетнего возраста. В цветастом сарафанчике с подсолнухами.

Наконец Вера справилась со своей тупостью и взяла вылезшие эмоции под жёсткий контроль. Сексапильная медсестричка развернула крутящееся кресло параллельно столу. Закинула ногу на ногу и, подперев сложенными руками груди без лифчика, с каменным лицом уставилась на входную дверь. Дима не понял продемонстрированного демарша, но, так как она ничего не высказала, то продолжил:

— Все эти почти три года моей наставницей была ангельская сущность, известная в народе под именем Суккуба.

Реакция женской половины группы оказалась странной. По крайней мере, Дима такого не ожидал.

— Да что ты говоришь? — взрывом эмоций отреагировала на эту новость медсестра, резко разворачиваясь к нему, заставляя Диму вздрогнуть. — Исчадье похоти и разврата?

Милое личико девушки мгновенно ощетинилось, демонстрируя злость и лютую ненависть.

— Я тебя уверяю, — тут же поспешил успокоить её Дима, не ожидавший ничего подобного со стороны брюнетки. — Всё, что ты думаешь о ней, абсолютно не имеет ничего общего с настоящим. Боюсь, ты даже представить не можешь, какая она на самом деле. Один единственный факт, который я всецело осознал, и то только потому, что она позволила мне это сделать: эта сущность искусственного Разума одним щелчком пальца способна уничтожить всё живое на планете. Напрочь. Превратив её в подобие мёртвого Марса. Одним щелчком пальца! Делай о её могуществе выводы.

Дима прервал рассказ. Чисто на автомате окунулся по очереди в чувства каждой. В голове брюнетки ощутил лишь окончание процесса уничтожения всех эмоций. Но успел застать отзвуки какой-то патологической брезгливости. И было совершенно непонятно, что могло вызвать в молодой и красивой девушке подобные переживания. Ну не Суккуба же.

А вот в голове Танечки зашкаливало любопытство, замешанное на половом возбуждении. Словно слова «разврат», «похоть» уже сами по себе являлись для неё триггером на переключение в режим «во все тяжкие».

Просканировал. Но, не поняв их реакций, продолжил:

— Я прошёл курс её начальной школы. Четыре класса. Четыре локации разных миров. В первом классе, это где-то в Центральной Африке, непонятно сколько миллионов лет до нашей эры, будучи в образе полуобезьяны-получеловека, я приобрёл первый дар — умение чувствовать эмоции партнёрши, заменяя собственный эмоциональный фон фоном реципиента. На этом, кстати, вы с доктором и погорели. Если в первом случае я ретранслировал обратно твой эмоциональный взрыв, каким-то образом умудрившись поменять при этом полярность. Сам не понял пока как. То во втором ваш доктор просто пытался загипнотизировать самого себя, смотрясь в зеркало.

Вера от подобного, более чем откровенного заявления явно стушевалась. Она действительно не понимала своего прокола, и его фантастическое объяснение хоть и выглядело неправдоподобно, но звучало вполне рационально. Дима тем временем заговорил дальше.

— Во втором классе, где-то на территории современной Индии, у реки Инд, но когда такой страны ещё не существовало, я обучался эмоциональному инструментарию. Правда, она учила управляться лишь с двумя эмоциями: страхом и злостью, доказав, что вредных чувств у человека нет и быть не может. То, что эволюционировало вместе с нами за миллионы лет, — необходимые и крайне нужные приобретения. Как оказалось, мы ими просто не умеем пользоваться. Поэтому повсеместно стараемся их нивелировать.

Тут он с интересом уставился на Веру и, вполне правдиво одаривая комплиментом, польстил.

— Кстати, я просто восхищён твоей силой воли, Вера. Я по наивности уже считал себя чуть ли не профессионалом. Но ты меня удивила. Такого совершенства в управлении чувствами я даже представить себе не мог. Браво. Оказывается, мне ещё учиться и учиться. Я могу при желании держать эмоции в узде, но чтобы ликвидировать их под ноль — это фантастика.

Девушка продолжила изображать полное равнодушие и, похоже, едва вспыхнувшую настороженность и ту придушила. По её виду теперь было непонятно, приятна ей похвала или по барабану. Дима, опрометью нырнув в её эмоции, с разочарованием констатировал: по барабану. Чувственность брюнетки с застывшим лицом опять опустилась ниже плинтуса и даже не дёрнулась хоть мало-мальскими проявлениями.

— Третий класс у меня был снова в Африке, — продолжил рассказчик, отцепившись от медсестры. — Только в северной части, в отрогах Тассили, там, где сейчас располагается пустыня Сахара. Во времени примерно двенадцать тысяч лет до нашей эры, среди представителей любопытной цивилизации, которую Суккуба называла «козлятниками». Там, в обществе жесточайшего патриархата, я постигал женские архетипы. И в четвёртом, выпускном классе она меня закинула во Францию времён Людовика XIII, где я получил уж совсем халявный дар к иностранным языкам. Удивительно, что по возвращении обратно в реальность Суккуба у меня этот дар не отобрала.

— Какой дар? — неожиданно ожила пациентка женского отделения, сидящая на кушетке и продолжающая с каким-то наивным интересом рассматривать Диму.

— Нереальный, — напустил рассказчик тумана, сделавшись задумчивым. — Дело в том, что я знаю абсолютно все языки, даже те, что уже давно не существуют или о которых даже не догадываюсь. Стоит только дать мне название этого языка, и я запросто начинаю на нём говорить и писать.

— Здорово, — восхитилась Танечка грустным голосом, словно сожалея, что она так не умеет.

— Вот и я об этом, — тяжело вздохнул Дима. — Фича абсолютно читерная.

И, помолчав несколько секунд, закончил:

— У меня в сжатом изложении всё. Кто следующий?

Выпускник ангельской школы соблазнения целенаправленно уставился на Веру. Почему-то об этой девушке ему хотелось узнать в первую очередь. Тем не менее его интерес перебила её подруга.

— Ты правда побывал в четырёх параллельных мирах?

— Не совсем параллельных, — ответил Дима, стараясь выглядеть здравомыслящим и соображая, как бы доходчивее объяснить больной на голову тётеньке. — Скорее, виртуальных, созданных искусственным Разумом. Но уверяю, эти миры были настолько реалистичны, что ни одним из самых продвинутых инструментариев современной науки нереальность их определить бы не получилось. Даже, наверное, на атомно-молекулярном уровне. Возможности Высших Сил даже не поддаются объяснению. На собственной шкуре прочувствовал.

— Но ведь Суккуба по мужчинам, а не по женщинам? — не успокаивалась Танечка, проявляя при этом непонятную заинтересованность.

— Я же уже сказал, — раздражённо отреагировал Дима, — ваши представления о ней ложны и ничего общего с настоящей ангельской сущностью близко не имеют. Если начну про всё это рассказывать в деталях, то получится не только до утра, но и на несколько дней. Просто примите как должное, что она и по мужчинам, и по женщинам, и ещё по многому чему.

Сложно сказать, как бы собеседование происходило дальше, но тут случился небольшой локальный апокалипсис. Свет погас. Кабинет погрузился в кромешную темноту. Когда же вновь до рези в глазах стало светло, то все трое обо всём на свете забыли.

Изменение декорации для всех стало полной неожиданностью. Для кое-кого даже с пограничным состоянием потери сознания. Они оказались в большом помещении, сидя в глубоких кожаных креслах за круглым столом примерно два метра в диаметре с толстой стеклянной столешницей.