Это, к сожалению, всё, что успел рассмотреть почуявший добычу дипломированный любитель женщин. Так как дальнейшие события полетели в тартарары, увлекая за собой в эту образную задницу всех присутствующих.

Дима, даже не задумываясь, ещё при её появлении чисто интуитивно включился в эмоциональный фон брюнетки… и обалдел! Всё описанное разглядывание производил уже на автомате, находясь в этом обалдевшем состоянии с выпученными от удивления глазами. Сексапильная красотка не просто его удивила, она поразила выпускника Суккубской школы до глубины подгузников.

Нет. Он и раньше слышал, что существуют волевые люди, способные при любых внешних катаклизмах держать чувства в узде. Но не до такой же степени! Медсестра не просто сдерживала чувства, она их просто-напросто ликвидировала под корень за ненадобностью, переводя себя в режим робота! Малейший всплеск эмоций, вспыхивающий на долю секунды, моментально подавлялся, накрывая рассудок толстым слоем равнодушия и статичной безмятежности.

Даже первичный испуг вкупе с непонятным отвращением от чего-то очень мерзкого, на мгновение вспыхнувший в милой головке медсестры при виде Димы, был тут же заполирован под ноль. «Но как это возможно!» — только и успел он подумать, до того как началось представление.

Находясь в эмоциональном затишье красавицы, Дима даже не успел осознать, когда и каким образом в мозгах обольстительной брюнетки вспыхнуло чувство безграничной любви к себе любимой. Не успел. Потому что это чувство, подобно цепной ядерной реакции, мгновенно спровоцировало взрыв. Эмоция любви выплеснулась из сознания медсестры вовне, ощущаемая чуть ли не на физическом уровне. Оно моментально поразило всё живое, попавшее в зону влияния. То есть всю палату.

Кто-то из пациентов застонал. Кто-то уткнулся в подушку, яростно матерясь, тут же переходя на слёзы, не в силах сопротивляться воздействию. Ближайший сосед учащённо дышал, как при бурном совокуплении. И, похоже, обделался. По крайней мере, от него повеяло. Кто-то с грохотом рухнул на колени или головой об пол. Сложно было определить по звуку. В общем, ко всем обитателям палаты подкрался «любвеобильный писец». Ко всем, кроме того, на кого этот ядерный ментальный удар и был направлен.

Дима, благодаря тому что эмоционально оказался настроенным на чувства атакующей, не желая того, попросту ретранслировал шквал навязанной любви обратно. Мало того, отражая, он умудрился каким-то образом поменять половую полярность, если можно так выразиться. В результате после первой волны всепоглощающей любви, накрывшей палату с душевными страдальцами, практически мгновенно последовала вторая. Только она оказалась направлена не на мужскую, а на женскую составляющую каждого, находящегося в зоне поражения.

Девушка, не ожидавшая ничего подобного, отправилась в самый настоящий нокдаун. Её повело. Она потеряла ориентацию и способность держаться на ногах, рухнув на колени и в самый последний момент ухватившись за косяк двери, как за спасительную соломинку.

Тупо смотря в никуда и пытаясь прийти в себя, ведьма (а кто ещё мог обладать подобными способностями) отпустила в себе все эмоции на свободу, перестав их скрывать. Дима аж захлебнулся. В голове неудавшейся эмоциональной террористки воцарился хаос, центром которого стала неконтролируемая обида до слёз, усиленная страхом, переходящим в панику.

Брюнетка с огромным трудом, цепляясь за дверной проём, поднялась. И, стараясь даже не глядеть в сторону атаковавшего её, буквально «выползла» из палаты, то и дело норовя сломать каблук или ноги.

В помещении воцарилась гробовая тишина. Но на этом представление не закончилось. Дима, потеряв из виду реципиента, резко вернулся к своим чувствам. В голове штормило не менее внушительно, чем в мозгах брюнетки. Он растерянно огляделся и в результате получил очередное потрясение. Все до одного мужика смотрели на него, даже не скрывая своего вожделения.

Оказалось, отражение атаки местной ведьмы с заменой полярности в не меньшей степени прибило психически нестабильных пациентов, чем первоисточник. Только если воздействию страшной для них медсестры они хоть как-то сопротивлялись, видимо, уже зная, что от неё ждать, то вот повторный удар от новенького застал душевнобольных врасплох.

Трое из пяти глазами сексуальных маньяков пялились на Диму, без зазрения совести пуская слюну от похоти. Один стоял на коленях с закрытыми глазами и, плача, неистово крестился, пытаясь, видимо, вывихнуть себе руку. Лишь ближайший сосед, лежавший до этого, накрылся одеялом с головой и замер.

Если ментальная атака медсестры стала для Димы сюрпризом, то представшую перед ним сцену он даже затруднялся каким-либо культурным словом обозвать, не находя в своём лексиконе ничего подходящего. Молодой человек лишь обречённо понял, что его, похоже, сейчас будет насиловать группа психически неуравновешенных лиц без предварительного сговора, а скомпоновавшись исключительно по природному влечению.

Неожиданно из памяти всплыла издёвка Джей: «Опять эмоциями обделался». Он вздрогнул. Закрыл глаза и, сжав кулаки, обозлился. После чего заставил себя наплевать на негативную для него ситуацию и сосредоточиться, злобно про себя выругавшись: «Я ведущий, мать вашу. Я сам вас сейчас приходовать буду».

Он распахнул глаза, скрежетнув зубами, и зло, расфокусированным взглядом обвёл палату. А стоящую через кровать троицу, переступая через собственные принципы, перевёл в разряд гомиков. И вновь замер в растерянности. Неожиданно он с абсолютной ясностью уловил мужские эмоции.

До этого Дима был уверен, что способность залезать в голову реципиента возможна только с особями противоположного пола. А тут впервые удалось проделать подобное с мужиками. И как только он настроился в резонанс чужим эмоциям, тут же облегчённо выдохнул. Психи до беспамятства хотели ему отдаться!

Выходило, чтобы эта фича сработала, надо не просто концентрироваться на объекте, а воспринимать его как полового партнёра! На красивых и сексуальных женщин дар срабатывает автоматом, на уровне основного полового инстинкта. Поэтому никогда об этом и не задумывался. А стоило на мужчин посмотреть с вожделением, как сработало.

Но массового признания в любви не случилось. В дверях, судя по внешним атрибутам форменной одежды, нарисовался доктор. Дима почему-то даже не сомневался, что это и был достопочтенный Александр Александрович.

Высокий. На полголовы выше Димы. Лет на пять постарше. До безобразия субтильный, что сознательно подчёркивалось приталенным халатиком. Зауженные брюки трубочкой. Лакированные туфли, блестящие, как у кота, яйца. Манерно зализанная причёска с обесцвеченными прядями. До отвращения ухоженное женоподобное личико, хоть и без видимого макияжа. На шее явно импортный дорогущий фонендоскоп, который красовался скорее в виде украшения, чем медицинский прибор. Дима, недолго думая, и этого товарища записал в свои потенциальные любовники, раз уж в этой грёбаной психушке всё идёт по западноевропейскому толерантному сценарию.

Вот только и этот царь всего третьего этажа повёл себя, как и все психи вкупе с младшим медперсоналом, по, видимо, установленному в этом заведении шаблону. Даже не думая разбираться, что к чему и у кого почём, он сразу кинулся в атаку. Врач был абсолютно уверен в сверхъестественности своих умственных способностей и полном дебилизме присутствующих.

Без каких-либо предварительных ласк он просто-напросто объявил: «Я — Господь Бог». И принялся самоуверенно насаждать эту конструкцию в строго определённом направлении — в сознание Димы. При этом размахивал руками и висевшим на шее фонендоскопом. Самозваный божок старался навязать новенькому безоговорочное повиновение до состояния коленопреклонения ментальным напором. А ещё он блаженно улыбался и, похоже, даже не сомневался, что больной примет данную установку как «Отче наш».

Вот только Димино сознание на эмоциональном уровне было прицеплено к Александру Александровичу. Поэтому воздействие тут же отразилось, как в зеркале, обратно к источнику, приводя самозваного «Господа Бога» в смятение и непонимание происходящего.