На миниатюрных ножках такие же ярко-алые туфли на высоченной шпильке, узрев которые в Диминой голове самопроизвольно возникло непонятное для него название — «лабутены». На лице красавицы имелся не утренний и даже не вечерний, а самый настоящий боевой макияж дальней убойности, который, по понятиям хозяйки, ещё на подходе должен укладывать всех мужиков в штабеля.

Молодой человек, даже не отдавая себе отчёта, нырнул в эмоции брюнетки. А там творилось нечто. Ненависть, презрение, отвращение до передёргивания всем телом, омерзение до тошноты от увиденного и… зашкаливающее половое возбуждение, которое не давало девушке взять себя в руки и аннулировать все чувства к едреней фене. У Димы аж дыхание в зобе спёрло.

Вера, заметив пристальный взгляд мужчины, стушевалась и всё же нашла в себе резервные силы собраться, и бурлящие эмоции, как по мановению волшебной палочки, исчезли. Тем не менее даже этот факт не заставил наглеца прикрыться поднятым одеялом. Он демонстративно медленно развернулся, выставив напоказ мужененавистнице голую задницу, и отправился в спальню, волоча за собой постельную принадлежность, лишь злобно проворчав, но так, чтобы все слышали: «Мля. Одни извращенки кругом».

Примерно через полчаса вся компания собралась за круглым столом. Правда, эти полчаса у Димы опять не прошли без приключений. Заказывая одежду у портала, напоминающего внутри обычный платяной шкаф, он пожелал заиметь трусы, носки, майку, спортивный костюм и тапочки непременно фирмы «Nike». Получил.

Трусы оказались многослойными с какой-то утягивающей вставкой внутри. Забросил обратно, натянув спортивки на голое тело. Футболка с коротким рукавом и олимпийка были зачётными. А вот с тапочками конкретно окарал. Вместо мягких домашних чуней с эмблемой любимой спортивной фирмы он получил резиновые сланцы для бассейна.

Хотел было швырнуть их обратно на утилизацию, но подумал немного и закинул туда носки, найдя, что подобная обувь на скользком полу будет как раз. А надевать сланцы с носками посчитал себя недостойным. Не дорос он ещё до высокой моды районной гопоты́.

Устроившись в таком виде за столом переговоров, обратил внимание, что девицы показательно делали вид, будто ничего не произошло. И никакого инцидента с голой задницей не было. Дима, в общем-то, был с ними солидарен и на протоколировании своего неблаговидного утреннего перфоманса настаивать не стал.

Посиделки начались с минуты молчания. Непонятно, кого похоронили, но, судя по физиономии Танечки, она уже тут всех закопала, не забыв и себя. Эта чёрная шутка промелькнула в Диминой голове, заставив нагло ухмыльнуться и заодно озвучить:

— Кого похоронили? По ком траур?

— Как вы можете шутить в сложившейся ситуации?! — вскинулась психически ненормальная. — Вы что, не понимаете нашего положения?

— Напротив, — спокойно улыбаясь, ответил Дима. — Я в подобной ситуации, знаете ли, нахожусь уже почти три года. Три! — повысил он голос, показывая Танечке три пальца. — Я вас прекрасно понимаю. Первое время сам сходил с ума от небывальщины. Но ничего. Привык. И вы привыкните. К тому же ТАМ, — он сделал ударение на этом слове, — меня ещё чуть ли не каждый день убивали. Притом убивали не до конца, но со всеми присущими атрибутами боли и страдания. Поэтому не вам мне рассказывать о ситуации, а мне вам. У меня есть опыт проживания в виртуальных мирах, а у вас — нет. Поэтому давайте, Танечка, без истерик. Нам надо во что бы то ни стало собраться в единую команду, пока всё не зашло слишком далеко и я просто-напросто не придушил вас обеих. После чего разойдёмся по норам в реальном мире, забыв, что тупо просрали возможность учиться у космического Разума Вселенной.

Наступила очередная минута молчания. Но на этот раз не похоронная, а вызванная усиленной умственной деятельностью. Все делали вид, что думают, кроме Димы. Последний ждал, когда напарницы придушат эмоции и успокоятся. Ждать пришлось недолго.

— Что нам делать? — первой угомонилась Вера.

Бывалый путешественник во времени и пространстве снисходительно сначала взглянул на вопрошающую, затем на до сих пор кипятившуюся дамочку в брюликах и жёстко выдвинул требование:

— Мы изложили свои истории с указанием способностей. Будьте добры, Танечка, изложить свою. Нам критично важно иметь полную информацию о наших общих возможностях. Царевна-Лебедь дала понять, что мы трое — группа, составляющая нечто целое. Я вот пока даже с трудом не могу въехать, что это за «целое».

Очередная пауза. Только Дима не упустил из виду реакцию женщины. Та отчего-то, подобно девке на выданье, слегка порозовела щёчками. Потупила глазки и зловеще улыбнулась, зашевелив перепачканными помадой губами, словно обозвала всех идиотами, не понимающими, в отличие от неё, в какую жопу вляпались.

— Хорошо, — неожиданно перестала она ерепениться и с энтузиазмом принялась разглагольствовать. — Зовите меня Танечка. Я так привыкла. Мне тридцать один год. Замужем не была. Не сложилось. По образованию я педагог начальных классов. Я, когда школу окончила, так сразу…

— Таня, — одёрнула её Вера, — Когда ты стала видеть духов?

— Когда умерла мама, — сразу скисла рассказчица, собираясь разреветься.

— Дальше, — не унималась бывшая медсестра, настойчиво пытаясь направлять повествование в нужном русле.

— Это произошло в один ужасный день, вернее, ночь, — быстро сменив плаксивость на испуг, продолжила Танечка. — Вы не представляете, Дмитрий Вячеславович, как их вокруг много. Просто кишат. Они меня напугали, да так, что в больницу попала. Хотя их и там полно, но лекарствами эти видения притупляются. Правда, и сама становлюсь овощем.

Она тяжело вздохнула и печальными, уставшими глазами посмотрела на Диму. Внимательно так посмотрела. Видимо, хотела увидеть его реакцию на откровение, но тот просто слушал. Танечка продолжила:

— Потом меня выпустили, и я хотела вернуться в школу, но мне отказали. Это старая грымза Зоя Васильевна…

— Про директрису не будем, — в очередной раз поймала Вера за руку, не пуская Танечку пуститься в повествовании на отвлечённые темы, — и про сволочей коллег тоже.

Дима смотрел на это безобразие, смотрел и наконец не выдержал.

— Ты чего её постоянно дёргаешь? — обратился он к чернявой ведьмочке. — Мы так за неделю до сути не доберёмся.

— Если её не дёргать, то мы и за год до этой сути не доберёмся, — спокойно, с неким равнодушием парировала Вера. — Она, когда начинает что-то рассказывать, то становится как лодка с одним веслом. То и дело загребает в сторону. Её постоянно надо подправлять, чтобы хоть что-нибудь выяснить.

— А ты знаешь её историю?

— Знаю.

— Ну чего мы тогда её мучаем?

Вера пожала плечиками и вкратце рассказала, что знала.

Выяснилось следующее. Потеряв работу и провалив все попытки устроиться хоть куда-нибудь, чуть не умерла с голоду. Танечка и Вера совершенно случайно столкнулись на улице. Брюнетка бомжиху, естественно, не узнала, зато Танечка соседку по палате признала и кинулась ей в ноги.

К тому времени болезнь у женщины прогрессировала, и она уже не только могла видеть духов, но и слышать. Вера её пожалела. Привела к себе в квартиру. Покормила. Отмыла. Одежду купила. А Танечка за это взяла и избавь её от Берегини. Девушка вновь отказалась рассказывать, как она это сделала.

Но тут в жизни обеих наступил ад. Духи ни минуты покоя не давали женщине. Даже во сне. Вера, потеряв наставницу в голове, тоже переживала некое моральное перерождение, решив начать новую жизнь, не замаранную кровью. И они, подумав, обе пошли в клинику. Вера, используя свой дар, устроилась медсестрой в мужском отделении. Начальником там был мужчина, которого ведьма с лёгкостью скрутила в бараний рог, получив и должность халявную, и зарплату божескую. А Танечка легла на государственное обеспечение на этаж ниже.

Девушка замолчала. То ли думая, то ли вспоминая. Тут неожиданно встрепенулась всё это время молчавшая Танечка.

— А Вам приходилось в тех мирах общаться с духами? — обратилась она к Диме.