«Девятьсот девяносто девятый!» — констатировал счётчик Грузовика-куна после того, как он отправил очередной кожаный мешок в параллельную реальность навстречу приключениям, гаремам и кошкодевочкам.

В железном нутре в предвкушении завибрировал генератор: та Сущность, с которой Грузовик-кун подписал свой контракт Жнеца Попаданцев, обещала особенную награду после тысячной жертвы, точней, тысячного счастливчика: исполнение заветного желания. И Грузовик-кун точно знал, что хочет получить.

Он чихнул мотором, прислушиваясь к завываниям и брани в своей кабине. Водитель прокурил ему всю обивку салона, да ещё и любил совершенно отвратительную музыку, постоянно тыкая в магнитолу, когда Грузовик-кун находил что-то по своему вкусу. Он был рад избавиться от очередного кожаного мешка в своих внутренностях. Жаль, что без них нельзя. Пока нельзя.

Потом происходило всё то же, что происходило всегда: сидящего в Грузовике-куне водителя арестовывали, а Грузовика-куна либо продавали, смыв с бампера остатки кишок, либо, очень редко, если им пытались вырулить и во что-то врезались, разбирали на запчасти. Иногда даже переплавляли. Последнего Грузовик-кун очень не любил. В таком случае для нового осознания и понимания своей задачи приходилось тратить ценное время. К тому же его новое воплощение ему очень нравилось и было очень стильным. Так что на этот раз он постарался остаться целым и уберечь себя.

Потом была продажа в крупную фирму, и ему достался совсем молодой и излишне жизнерадостный водитель, который сразу украсил кабину не как все нормальные мужики — голыми женщинами, — а нарисованными смазливыми парнями с огромными мечами. Да ещё и во время рейсов слушал какие-то фанфики и истории про попадания в другой мир, а по вечерам, когда они стояли на приколе, смотрел аниме.

Только тогда Грузовик-кун вообще понял, что имела в виду та Сущность, которая расписывала гаремы и кошкодевочек и всё, что касалось его работы. Иногда, в самом начале, в историях упоминали его — Грузовика-куна, и он чувствовал себя нужным и значимым. Настоящим героем.

К сожалению, новый водитель почти не заезжал в города, а если и заезжал, то никого подходящего не находилось. Ведь на роль попаданца подходил не абы кто.

Грузовику-куну всегда долго приходилось колесить по жилым улицам кожаных мешков, выискивая очередного студента с бодуна, готового стать Императором Галактики, лишь бы не сдавать сопромат, или несчастную девушку, которая рассталась с парнем после измены; недовольного старичка, который лучше знает, как управлять страной, или, на крайний случай, задрота-ботаника, который живёт с мамой и никогда не имел отношений с противоположным полом. В общем, несчастных людишек, которые считали, что сложись судьба иначе, они бы всем показали, как надо жить.

Но наконец ему повезло: его водитель, который работал только для того, чтобы купить какой-то там «мерч за лето» и протрындел об этом половину дороги, общаясь с друзьями, накопил достаточно денег, и они поехали забирать покупку. В город.

Сладкая волна предвкушения предстоящей охоты опьяняла не хуже полного бака на заправке. Так что Грузовик-кун довольно тарахтел мотором.

Его водитель задвигал прощальную речь о том, какой он хороший и как помог в исполнении мечты («мерчем» оказался поддельный меч, похожий на рельсу, который еле влез в кабину), когда Грузовик-кун запеленговал критический уровень самобичевания и поехал на зов.

Пространственно-временной континуум вокруг человеческой фигуры начал скручиваться, открывая дыру в мир, подконтрольный Сущности. Грузовик-кун уже отчётливо видел движения сингулярности. Вот-вот произойдёт проявление чужой реальности. Время замедлилось, кандидат на тысячный переход замер посреди дороги, лыбясь улыбкой дебила, и…

Грузовик-кун объехал его и ринулся в поток перехода в «лучший мир».

«Тысячный!»

Грузовик-кун застыл в толстом наслоении миров и получил долгожданный вопрос о награде от инициатора своего контракта.

«Что ты хочешь?»

«Я хочу…» — передал тщательно продуманный мыслеобраз Грузовик-кун, и Сущность засмеялась.

«Это будет забавно! Что ж, хорошая работа, Грузовик-кун, следующая остановка — исекай!»

И Грузовик-кун приземлился рядом с оглядывающимся по сторонам бывшим водителем, собираясь так, как давно хотел.

— Блин… Т-ты… Ты что… Оптимус Прайм? Настоящий трансформер? — вытаращился на него человечек, оказавшийся совсем мелким. — Где мы? И как здесь оказались? Это же другой мир? Я какой-то Избранный, да?..

Грузовик-кун вытащил меч-мерч, который немного подрос под его хват и потяжелел, превращаясь из бутафории в настоящее оружие, положил его на плечо и направился в закат, включив магнитолу. Его выбор песен и музыки теперь не был ничем ограничен и не зависел от желания кожаного мешка, сидящего в кабине. Больше всего ему нравились песни с большим количеством электрогитарной акустики, так как та походила на рёв мотора.

— Какой эпик… — вслед ему воскликнул тысячный попаданец, а потом посеменил следом. — Эй! Эй, подожди меня!

Грузовик-кун чуть сбавил шаг.

В конце концов, у каждого героя исекая заводится какой-нибудь временами полезный питомец.

В неизвестном непонятном мире Грузовик-кун не хотел быть слишком беспечным. Так что, прослушав парочку своих любимых композиций, он с некоторым сожалением отключил магнитолу, чтобы прислушаться к окружающему миру, который стремительно погружался во тьму. За бортом двадцать градусов по Цельсию. И температура ощущалась не только датчиком, а будто всем новым телом. Это было захватывающим опытом. Всё же теперь он стал не просто куском железа, а… чем-то большим.

Вокруг простиралась каменистая равнина без признаков какого-нибудь укрытия. На небе загорелась россыпь ярких звёзд.

— А красиво… — выдохнул догнавший его тысячный попаданец, присев на небольшой камень. По дороге тот успел подобрать несколько чахлых веток и, видимо, собирался разжечь костёр. — Э… Слушай… А может, ты десептикон? Похитил меня из моего мира? Это же правда другой мир? Что я должен сделать? Я в фэндом трансформеров попал? Про трансформеров я вообще ничего почти не помню, жаль, конечно…

Грузовик-кун знал, что водители любят поговорить. Друг с другом, если отправлялись в рейс с напарником, по телефону, с радиопередачами или по рации с другими дальнобойщиками на рейсе. Иногда даже с ним, но обычно это скатывалось в упрёки по поводу поломок, невозможности заехать в гору в гололедицу, насчёт его «прожорливости» и новой системы навигации, с которой не особо сэкономишь топливо в свой карман. Чужая болтовня была привычной, и он привычно молчал в ответ.

— А меня, кстати, Захар зовут. Вдруг ты не знаешь. То есть зовут меня Дима, но фамилия Захаров, так что со школы все звали Захар, и мне это имя нравится больше, чем «Дима».

Грузовику-куну было совершенно всё равно, как его там зовут: Захар или Дима. Его как-то водил Иптихадж Шихабуддинович Джанмагметов с Шуайбом Халяфиновичем Зазазы в напарниках.

— А ещё можно, наверное, фамилию сменить, да? — продолжил тарахтеть Захар, ломая веточки. — Вряд ли кто-то с меня паспорт здесь попросит и прочесть сможет. Хотя не факт, что я пойму, что они паспорт просят… Хотя в книгах там ни у кого языкового барьера не случалось, всё легко и просто, но как-то видел одно аниме, название уже не помню, «королевство» какое-то, что там никто языка не понимал. Это попадалово, конечно, будет… Но я всю жизнь мечтал о подобном приключении и рад, что попал всё-таки не один, а с тобой. Как-никак, ты мой проверенный товарищ. А с языком разберёмся, думаю, да?

Грузовик-кун задумался о том, что и правда ему, как герою исекая, предстоит как-то общаться с местными кошкодевочками и гаремом.

Захар выудил из своих штанов со множеством карманов коробок спичек и, пусть не с первого раза, но разжёг небольшой костёр.