— Э, ну, — сник Дурус. — Тут такое дело… — расстроенно пробормотал он. — Помнишь, я рассказывал тебе про своего дядю и купленную матерью информацию? Так вот, раньше здесь было по чесноку. Ну то есть хозяева рудника честно платили пробуждённым. Ты корячился под землёй двадцать дней, после чего получал оплату достаточную для покупки духа-переводчика. Вариант, конечно, спорный, но в каком-то смысле самый безопасный. Но с какого-то, не сильно давнего момента, местное начальство перешло на «безоплатную» схему. И мы бы честно стучали молотком обговорённое время, но нам повезло. В смысле, мне и Елене. «Прошлая смена» оставила в жилом блоке послание. Один из пробуждённых успел нацарапать на стене, что во время ужина все его товарищи отравились и что-то здесь нечисто. Елена принялась расспрашивать местных работников, она знает их язык. Работяги поломались, но потом признались, что для нас происходящее — билет в один конец. Они, в принципе, неплохие парни. Большинство попало сюда за долги. Они рассказали нам об этом проходе. Но я не думал, что придётся воспользоваться им так скоро и всем вместе. Ах да, ты с Алисой? Хотя о чём я спрашиваю, она же у нас теперь «главная звезда небосвода». И как ты меня нашёл? И где пропал? Мы ждали тебя почти сутки, — сменил тему Дурус.

— Где пропал — долгая история. Твоя, точнее наша «звезда» попала в задницу поглубже этой. Я здесь в том числе за твоей помощью в её спасении, — нервничая, ответил Уно.

Вода уже доходила ему до груди. Слегка успокаивало наличие развоплощающего артефакта. В самом крайнем случае с его помощью можно будет проскочить за стену. Вот только прибегать к данному варианту совершенно не хотелось. Самый крайний это был вариант.

Да и работа продвигалась уверенно, пусть за первым рядом кладки обнаружился второй. С ним, благо не без успехов, колупались сейчас местные работники. Люди они были крепкие и главное с навыками, отчего лезть помогать не пришло в голову даже чернокожему здоровяку.

В этот момент на лице Дуруса родилось некое понимание. Повернувшись, он настороженно, а то и со страхом, посмотрел на стоявшую рядом Елену. Девушка всё слышала, но в разговор не встревала.

— Расслабьтесь, не буду я цапаться с вами из-за дочки фюрера. Хватит с меня этих «игр», — поймав чужой взгляд, проворчала она.

— Это Елена Морозова — старшая дочь герцога московского, одного из лидеров дворянской фракции, — поёжившись, прошептал Дурус.

Елена, которая конечно же всё слышала, раздражённо фыркнула.

Уно очень захотелось спросить почему девушка не прошла генную коррекцию или корректирующий ребилдинг. Дворяне, особенно женщины, были очень красивы. Достигалось это не только наследственностью, но и корректирующим вмешательством в момент развития плода. Но спрашивать о подобном он конечно же не стал, да и не успел.

Выбив очередной блок, работники рудника наконец пробили кладку. В образовавшееся отверстие хлынула вода. Ободрённые успехом мужчины начали быстро расшибать отверстие до размеров прохода. Не прошло и минуты, как уровень воды перестал расти, а сама она с бурлением устремилась в открывшуюся темноту.

— Мы попадём на поверхность? — задал резонный вопрос Уно.

— Должны, но я не уверен. Никто не уверен, — осторожно ответил Дурус. — Это старый транспортный тоннель ведущий в Заброшенный город. Как я понимаю, раньше связь с рудником осуществлялась по нему.

Наконец нужное количество блоков оказалось выбито. Работники, не решаясь пока бросать свой инструмент, начали торопливо исчезать в проделанном проходе. Пробуждённые направились следом.

В голове протискивающегося в отверстие Уно всплыли слова капитана теневой стражи. Женщина недвусмысленно заявила, что Заброшенный город — место, которое ему всеми силами необходимо избегать. Жаль только выбирать в текущих обстоятельствах не приходилось.

Орбита планеты Алаанхары — место проведения испытаний Первого уровня.

Нахождение по структуре согласованных галактических карт: окраина космической империи галаватронов. Закрытая зона Савгарис-24–27–3559814.

Около семи с половиной часов до ключевых событий по земному хронометражу.

Секретная наблюдательная станция. Постоянный экипаж — одно разумное осознающее существо вида галаватронов. Текущий статус — Активно. Текущее состояние — внеплановое прибытие сертифицированного имперского аналитика.

Описание событий и диалоги адаптированы для человеческого восприятия младшим архивариусом Наблюдателей Алдааланом То’ра.

Ощущения были привычными, но нежеланными. Разогревшись до необходимой температуры, мозговые ткани начали вырабатывать биологическое электричество. Стоило ему появиться, как сознание пробудилось, заворочалось и начало лениво «облизывать» само себя.

Галаватрон Патарон Четырнадцатый — сертифицированный имперский аналитик, не любил момент выхода из анабиоза. Точнее даже, он его откровенно боялся. Когда-то очень давно, когда места обитания их вида ещё не были снабжены системой температурного контроля, во время смены сезонов многие из них погибали. Вот и сейчас, начни вдруг температура внепланово опускаться, его тело не вернётся в анабиоз, а банально замёрзнет. Так уж работала их физиология: циклы разогрева и охлаждения не должны прерываться на середине.

Конечно же, ничего такого ему сейчас не грозило. Напичканный электроникой скафандр имел с десяток дублирующих друг друга систем жизнеобеспечения. Сейчас одна из них очень медленно разогревала эмулирующий воду гель, в котором плавало его тело. Одновременно с разогревом происходило насыщение среды необходимыми для кожного дыхания газами и питательными веществами.

Дабы отвлечься от видовых страхов и естественных жалоб пробуждающегося тела, Патарон принялся доставать из памяти формулы каргатронного сжатия эфира при скоростях выше световых. Архивное нервное хранилище работало нормально, услужливо предоставляя данные. Оно и понятно, расположенное на периферии его шарообразного тела, оно и в естественной среде редко нагревалось выше двенадцати градусов. А вот требующие тепла оперативные отделы памяти работали плохо. Формулы легко строились в цепочки, но, стоило подставить отличные от базовых значения, как мышление словно заедало, не желая выдавать верный результат.

Решив не мучить себя и формулы, Патарон Четырнадцатый обратился к более приятному занятию, а именно, начал жалеть себя.

«Ну подумаешь, нашли очередную вымершую цивилизацию. Тоже мне причина, чтобы отрывать хороших существ от отдыха. Все там будем и никто не избежит. Ну а как ещё? Вон, вселенная словно мёртвыми раковинами забита остатками канувших в лету цивилизаций. Ну зачем, спрашивается, отправлять меня, заслуженного имперского аналитика на зачуханные окраины⁈ А ещё эта непонятная секретность. Если выяснится, что там какая-то ерунда, я им, бюрократам, устрою 'мутную воду»!

Как и всегда, жалеть себя оказалось настолько увлекательно, что Патарон опомнился лишь в момент, когда закрывающая глазную группу кожная мембрана самопроизвольно раздвинулась. Данное её поведение указывало на благоприятную внешнюю среду. Точнее, никакой среды толком и не было, так, замкнутая циркуляция. Но одно точно, его тело полностью пришло в себя.

Мысленно собравшись, имперский аналитик подвигал щупальцами, коих у него имелось целых двенадцать штук. Конечности слушались нормально. Погрузив их в сенсорные выемки, он получил управление скафандром, поспешив наконец покинуть стыковочный шлюз.

Хотя, куда он спешит? Экипаж следящей станции — один единственный старый словно глубинные отложения галаватрон. Наверняка тот ещё чудик, каких стараются удалять от социума на подальше и на подольше.

Покинув стыковочный шлюз, Патарон направил скафандр по прозрачной трубе коридора. За толстым стеклом виднелась техническая начинка станции. Прозрачность — это удобно. С одной стороны, напоминает родные трубчатые тоннели, а с другой, позволяет визуально контролировать состояние оборудования. Хотя он во всех этих проводах, блоках и механизмах понимает до обидного мало. Но ему можно, ведь он не какой-то там профильный технарь.